Хвала Грому! выпалил Нежата. Еле ушли! Пожертвую жрецам рыжего быка, когда вернемся!
Велько перевел дух и обернулся к нойде.
Спасибо тебе!
За что?
Но разве не ты вызвал ветер?
Я, не стал отпираться похъелец.
Ты нас всех спас! с чувством воскликнул Велько.
А вы меня, пожал плечами колдун. Мы квиты.
Нежата, открывший было рот, чтобы тоже поблагодарить спасителя, поглядел на него и промолчал. Похъелец с безразличным видом сидел на своем месте, будто и не они только что чудом избежали смертельной опасности. И вместо благодарности Нежата ощутил только раздражение.
Это ведь был он, ящер? тем временем думал вслух Велько, мысли которого обратились в другую, куда более важную сторону. Великий Хауги?
Леший его знает, сердито ответил Нежата. Я и разглядеть его толком не успел, так быстро он бросился Эй нойда, ты что скажешь?
Если вы о водяном чудищеда, это был он, Хауги, невозмутимо подтвердил похъелец. Я вам еще на острове сказал, что его логово в ильменях.
Нежата уставился на него хмурым взглядом.
Уж слишком ты много знаешь, да помалкиваешь! Что ветер вызвалспасибо! Но еще чуть-чуть, и он бы нам не понадобился
Не ты ли велел мне сидеть тихо и не лезть? напомнил нойда.
Старший близнец прикусил язык, краснея от гнева.
Оставьте пустые ссоры, вмешался Велько. Брат, Великий Хауги не принял наш дар!
Да! подхватил Нежата, отворачиваясь от колдуна. Даже не пожелал нас выслушать! Почему? Что мы сделали не так?!
Велько вздохнул.
Я тут думаючто, если это вовсе не тот, кого мы ищем? Помнишь, что матушка сказала? Если ящер примет дар
Нежата выругался.
Ну, если это какое-то здешнее чудовище, я попросту убью его! С большим удовольствием!
Легко сказать Велько обернулся к нойде: А ты что скажешь?
Я ничего не знаю ни о вас, ни о ящере, которого вы ищете, отвечал похъелец.
«И знать не желаю», было написано на его лице.
Но про Хауги ты что-то явно знаешь, ведь так? Это ведь твои родные места!
Вовсе нет. Я родом со Змеева моря, это намного севернее.
А сюда тебя как занесло? неприязненно спросил Нежата. Почему шатаешься по чужим землям, а не живешь со своим племенем, как все добрые люди? У тебя есть род, семья?
Нойда, и так-то бледный, побледнел еще сильнее и ничего ему не ответил.
И что ты делал у Арнгрима? не отставал Нежата. Может, ты-то его сюда и заманил?
Брат, перестань! с досадой сказал Велько. Ты ведешь себя непристойно. Похъелец вытащил нас, считай, из пасти этого Хауги, кем бы он ни была ты оскорбляешь его.
Он повернулся к колдуну:
Прошу, друг, расскажи, что ты знаешь о Хауги!
Нойда помолчал, как будто думая, стоит ли вообще что-то говорить новгородцам.
Великий Хаугине просто какое-то «здешнее чудище», наконец произнес он. И заманили вас сюда вовсе не затем, чтобы отпустить обратно целыми и невредимыми.
Заманили? резко спросил Нежата. Кто заманил?!
Вдруг он осекся и замолчал, краснея. Велько поглядел на него и вздохнул.
А вот что скажи, чародей, вновь спросил он нойду. Тот вещий сон, что приснился Везунчику Ты знаешь, он чем он был? Арнгрим говорил?
Говорил. Ярлу приснилось, что на одном из здешних островов есть тайные врата, что ведут в подземелья древней чуди, полные сокровищ. Остров тот якобы построен из костей, охраняет его водяной дракон
Сокровища? встрепенулся Нежата.
Они существовали только во сне Везунчика, хмыкнул Велько. Теперь ясно, почему его сюда понесло! Победить дракона и захватить кладкакой же нурман упустит такую возможность! Кстати, брат, ведьма с Кукушкина острова ничего не говорила тебе о кладе?
При слове «ведьма» Нежата вздрогнул.
Гм-м Нет.
Даже странно.
На что это ты намекаешь?!
Да так Она послала тебя к своей сестре Нойда, слыхал ли ты что-нибудь о живущей где-то здесь ведьме? «Старшей сестре», что живет в доме на костяных ногах?
Нойда недобро усмехнулся.
Разве вы не слышали сказание о старухе Ябме-Акка? Половина тела у нее живая, а втораякостяная. Она сторожит врата в страну мертвых, владения Калмы Вот куда послала вас ваша колдунья!
Нежата стиснул зубы.
Как жаль, что я ее не встретил на Кукушкином острове, покосившись на него, сказал Велько. Очень жаль
Не жалей, брат, мрачно отозвался Нежата. Вижу, к чему вы оба клоните. Может, ведьма и одурманила меня, и сбила с пути А перестать думать о ней все равно не могу. Если бы ты сам заглянул в ее глаза, все враз понял бы! Они как синий огонь
Никто из братьев не заметил, как при этих словах перекосилось лицо нойды. Но в следующий миг он овладел собой и опять стал спокойным и равнодушным.
Все ясно, Велько похлопал брата по плечу. Я, признаться, давно уже подозревал, что твоя синеглазка заодно с этим Великим Хауги. Может, нойда и правпока мы охотимся на ящера, кто-то ловит нас
Еще посмотрим, кто кого ловит, посулил Нежата.
* * *
Так они плыли, пока не начало темнеть, мимо тихих, чужих берегов. Скалистые острова сменялись темными затонами. К закату ветер совсем стих, и малиновое небо отражалось в неподвижной воде. За весь день они не встретили никогони человека, ни зверя. Велько было не по себе от этой жутковатой, выжидающей тишины.
На ночевку устроились на длинном мысу, поросшем молодым березняком. Небо усыпали звезды, ночь была теплой, и шалаш решили не ставить.
Я первый буду сторожить, сказал Велько. Не могу уснуть все кажется, будто кто-то смотрит в спину.
Вот и хорошо, зевая, ответил Нежата. А я уже в лодке едва не заснул Поглядывай, как бы кто из воды не полез
Когда он устроился на ночлег, Велько отошел подальше от костра и достал гусельки, с которыми никогда не расставался. Они были совсем невелики, с две ладони, о пяти струнах, с тихим и несколько писклявым голосом, зато легкие и сподручные. Да много ли надо, чтобы подыграть дружескому пению на привале у костра или в долгом переходе? Велько подкрутил колки, провел пальцами по струнамгусельки отозвались веселым звоном. Глядя на медленно догорающий над лесом закат, он начал перебирать струны, и над мысом полились незамысловатые серебристые созвучия. Велько прикрыл глаза. Перед ним теснились образы, и слова новой песни готовы были соскочить с языка. Да вот только не рано ли славить битву, если враг еще не повержен?
А петь будешь? послышался рядом негромкий голос похъельца.
Велько положил ладонь на струны и открыл глаза. Нойда сидел поблизости, поджав под себя ноги и склонив голову набок. В сумерках похъелец, с его бабьими косами и гладким скуластым лицом, был особенно похож на девицу.
Слушаю твое поющее орудье, объяснил нойда, почтительно кивнул на гусли. В моем народе таких нет.
А какие есть?
Никаких. Мы просто поем. Мир полон песен, и мы поем вместе с ним
Как же твой бубен?
Он не для песен у очага, строго сказал нойда. Это небесная лодка, иногдакрылатый олень. Смотря в какой мир собираешься
Похъелец потянулся было к гуселькам, но тут же отдернул руку.
Я не устаю удивляться, тихо, будто извиняясь, сказал он. Высушенное дерево и мертвая кость поют нежнее, чем живое человеческое горло! В нурманских владениях я не раз бывал у тамошних вождей и слушал игру на тальхарпе. Ее гудение бередит душу сильнее, чем любая песня Будто духи ручьев и гор слетелись в пиршественный чертог Но мне ни разу не дали не то что прикоснуться, даже поглядеть на нее вблизиопасались, что могу сглазить
На, посмотри.
Велько протянул гусли. Нойда недоверчиво покосился на него.
Не боишься давать в руки колдуну?
Нет. Меня сглаз не берет.
Нойда принял гусельки так осторожно, словно они были из птичьей скорлупы. Провел ногтем по струнам, те отозвались стройным звоном. Похъелец восхищенно вздохнул.
Дай, Велько забрал гусельки, теперь спою.
Его пальцы ловко забегали по струнам. Решив отложить сочинение новой песни на потом, Велько запел старуюту, что сочинил еще в Новгороде, перед самым отплытием. Песня была длинная. Нойда, хоть и не понимал ни слова, слушал затаив дыхание.