Иду! крикнула я и, щелкнув замками, распахнула входную дверь. Та с готовностью заскрипела, словно давно ждала повода и теперь с удовольствием ябедничала на противного хулигана. Вернее, хулиганку.
Слава богу, живая! с облегчением выдохнула Лиди и, перешагнув порог, сжала меня в объятиях.
В новостях передали соболезнования родным по поводу моей внезапной кончины? удивленно поинтересовалась я и махнула рукой в сторону кухни. Пойдем, я чем-нибудь тебя угощу.
Память с вежливостью, смахивающей на издевку, напомнила, что после почти недельной добровольной изоляции угостить я могу разве что водой из-под крана.
Ты хоть читала то сообщение, что отправила мне пять дней назад?
А что с ним не так? не поняла я, заглядывая в пустой буфет. На полке сиротливо стояла ополовиненная банка с кофе.
Подумалось, что на дверцах шкафчика вполне гармонично смотрелась бы надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Хмыкнув, я на автомате принялась переводить ее на цинфийский. Уткнувшись взглядом в пространство, я не сразу услышала обвиняющие нотки в голосе Лиди.
«Некоторое время не смогу появляться в кафе. Не волнуйся. Дам о себе знать, как только появится такая возможность. Целую, Майя». Ты знаешь, что это ужасно напоминает прощальное письмо?
Да, попахивает мелодрамой, вынужденно согласилась я, мысленно дописывая последний символ. Затем тряхнула головой, возвращаясь к реальности, и привычно потянулась за туркой.
Извини, неважно получилось. Хочешь, перепишу? почти без иронии уточнила я. Работа корректора накладывала свой отпечаток.
Лиди посмотрела на меня с осуждением, выворачивающим душу наизнанку (она умела одной мимикой передавать столько эмоций, что актерам немого кино пришлось бы бороться с приступом острой зависти). Я тут же виновато замолчала и смущенно отвела взгляд. Смущенно еще и потому, что в карих глазах подруги отчетливо можно было различить нецензурные символы и восклицательные знаки.
Все, совсем заработалась. Надо делать перерыв
Я с удвоенным рвением заколдовала над плитой, выставляя огонь нужной температуры и помешивая в турке воду со специями.
Ладно, главное, что ты жива и относительно здорова, вздохнула она.
Почему относительно? неосмотрительно поинтересовалась я, отвлекаясь от священного процесса превращения воды в кофе.
Потому что проблемы с головой в счет не идут, мстительно припечатала Лиди и, кажется, окончательно успокоилась. Я тебе мамины пирожки принесла. Она сказала, что даже если ты мертва, я обязана положить их на надгробиепомянуть, так сказать.
О, гостинцы от Софи! радостно воскликнула я, проигнорировав ту часть разговора, где говорилось о смерти. Живот заурчал в предвкушении, словно поддерживая мое воодушевление.
Пару минут спустя я выставила на стол кружки с кофе и пузатую сахарницу, которую гостеприимно придвинула поближе к подруге, а затем выложила пирожки на тарелку и тут же утащила один. Лишь надкусив теплое тесто и распробовав начинку, я задумчиво спросила, обращаясь больше к себе, чем к Лиди:
Наверное, разговоры про пирожки на надгробии должны были полностью отбить у меня аппетит?
Это вряд ли, хмыкнула Лиди, делая большой глоток и тоже потянувшись к тарелке. Кого сегодня испугаешь смертью? Кстати, отличный кофе! Откуда?
Алекс принес.
А ты, наверное, только этим кофе все дни и питалась. Ты заметно похудела.
Я рассеянно ощупала собственную талию и отмахнулась.
Тебе показалось. У меня был запас крекеров, я не голодала.
Лиди поперхнулась напитком, но комментировать мою фразу не стала. Вместо этого серьезно спросила:
Почему ты вдруг исчезла?
Я бездумно заскользила указательным пальцем по столу, выводя непонятные узорынекстати вспомнился тот символ из цинфийского алфавита, который получался у меня хуже других. Алекс не говорил, что моя поездкатайна за семью печатями, но я и сама понимала, что о ней не стоило болтать попусту. Впрочем, Лидимоя подруга, и я знаю ее уже десять лет
Как же я не люблю делать выбор! Никогда не могу просчитать все вероятные последствия.
Готовлюсь к небольшому путешествию, наконец уклончиво ответила я.
Куда? удивилась Лиди. Ее брови испуганно взлетели вверх. Майя, ты тоже бежишь с планеты?
Что значит «тоже»? мгновенно насторожилась я.
Макс подался в бега, после паузы негромко призналась она. Приходил вчера попрощаться. Сказал, что не хочет быть рабом на рудниках. Я не знаю, куда он отправился.
Какой ужас я обхватила холодную ладошку подруги и сжала ее. Почему ты не поехала вместе с ним?
У меня тут родители Я не могу их бросить.
Лиди быстро опустила взгляд, но я успела заметить блеск ее мокрых глаз. Ее ладошка осторожно освободилась из моей, словно вежливо отвергая всякую жалость.
Я растерянно смотрела на молчавшую подругу. В памяти всплыло ее лицо, не такое, каким я видела его сейчасзамкнутым, хмурым, почти жестким, а счастливым, словно изнутри озаренным светомтакое волшебное действие оказывало на него присутствие Макса.
Я вспомнила, что она почти всегда смеялась в его присутствии. Макс не обладал каким-то феерическим чувством юмора, ей просто было с ним хорошо.
Они уже год считались женихом и невестой, но из-за санкций свадьба все время откладывалась, а теперь и вовсе сорвалась.
Я понимаю, почему он решился на побег. Я сама бы поступила так же. Он достоин большего, гораздо большего, чем чем Лиди сделала судорожный вдох, голос изменил ей и явственно дрогнул.
Тебе надо было бежать с ним, тихо сказала я, но та затрясла головой.
И оставить родителей? Нет, явсе, что у них есть. Только из-за меня они еще пытаются бороться. Сбежать с Максомвсе равно что собственноручно выбить эпитафию на их надгробии.
Они бы поняли
Ты бы бросила Алекса? Лиди смотрела прямо, в ее лице читался вызов, и я, помедлив, покачала головой.
Окажись я на ее месте, поступила бы так же, но легче от этого не становилось.
Я буду скучать по нему, едва слышно проговорила, почти выдавила из себя Лиди. Знаю, что никогда больше не увижу его, но каждый день буду встречать мыслью о нем.
Я потянулась к кружке, слепо ее нащупала и пригубила кофе, чтобы сглотнуть ком в горле. Мне хотелось сказать что-то утешительное, но любые слова прозвучали бы сейчас банально и фальшиво, поэтому я решилась на ответную откровенность.
Я улетаю на Цинф.
Лиди подняла на меня расфокусированный взгляд. Пару секунд я терпеливо ждала, когда она поймет смысл моих слов. Ее брови медленно сошлись к переносице, а в глазах вместе с осмысленностью появилась напряженность.
Зачем?
Не могу сказать. Это связано с Алексом.
Навсегда?
Нет, на какое-то время.
Вот как задумчиво протянула Лиди и без перехода резко спросила: Данишевский понимает, во что он тебя втягивает?
О чем ты?
Цинфийцыварвары, спроси любого! С каждым словом подруга распалялась все больше. Каштановые пряди рассыпались по плечам, а на макушке воинственно затопорщились короткие волоски. Он совсем головой поехал? Ему политика дороже сестры?
Я была готова к чему-то подобному, поэтому фраза про то, что Алекс подставляет меня, почти не причинила боли. Я только чуть отклонилась и облокотилась на спинку стула, тем самым увеличивая дистанцию между собой и Лиди.
Ты видела хотя бы одного цинфийца? терпеливо спросила я и уточнила: Вживую.
Конечно нет. Им же запрещен въезд на планету эрийцев.
Правильно, а нам запрещено покидать ее, кивнула я. Так как же мы можем судить о том, варвары цинфийцы или нет?
Лиди молча открыла и закрыла рот. Растерянно отбила пальцами мотив какой-то популярной песенки и неуверенно возразила:
Но ведь об этом все говорят. Ладно бы только эрийцы придерживались такого мнения (им давно веры нет), но ведь хвараны и карры тоже так считают
Тут мне было сложно возразить, но все же, тщательно подбирая слова и обдумывая их на ходу, я попробовала.
И первые, и вторые давно сотрудничают с эрийцами. У них тесная торговля и налаженные культурные связи. При этом и те и другие считают землян кем-то вроде домашних питомцев. Тебя это не настораживает?