Мне показалось, что тебя никогда не было севшим голосом пробормотала я. И вообще ничего не было.
Смотри-ка, а поначалу была рада сдохнуть, лишь бы от меня избавиться, он лизнул кончиком языка мою шею. Острые клыки скользнули по ней, оставляя тонкие царапины.
Я откинула одеяло и выгнулась, стараясь соприкоснуться кожей к коже. Спальная футболка ужасно мешала, и я быстро стянула ее через голову.
Эй, вы там трахаться собрались? проснулся Демон на другом конце кровати.
Боги, как я была ему рада!
И откликнувшейся на внутренней зов тьме, просочившейся сквозь кожу, чтобы окутать нас с Люцием, скрывая от глаз Демона и вновь переплетая наши чувства.
Я обвила Люция руками и ногами и попросила:
Трахни меня.
Ты меня сегодня радуешь. Стоило дрессировать, чтобы получить наконец отменный результат.
Он накрыл меня своим телом, твердым и холодным, привычным, восхитительным, моим. Холодная кожа скользнула по горячей, ледяное дыхание смешалось с теплым, языки сплелись, закручивая торнадо из вздохов, вызывая судорожную дрожь.
Тьма покалывала кожу электрическими разрядами, мы пытались сплестись еще туже и плотнее, сцепляя пальцы в замки, обвиваясь друг вокруг друга. Кажется, нам было даже необязательно собственно трахаться, важнее было соприкоснуться как можно большей площадью тела, и только поэтому, только потому, что можно было сделать еще и внутри, Люций проник в меня, я приняла егоили наоборот.
Время извращений прошломожет, навсегда? Но сейчас важнее всего было быть вместе, как можно ближе, как можно сильнее, не разделяться, не покидать, смотреть в черные-серые-черные-серые-черные глаза, чувствуя, как душанаша общая душапереливается туда-обратно, пока тела словно пытаются впитать друг друга. Если бы мы могли соединиться сразу всей кожей, мы бы замерли так навсегда, но в попытках найти как можно больше точек соприкосновения, мы бились в ритме моря, волей-неволей возгоняя ощущения к высшей точке, достигнув которой, мы рассыпались на осколки.
И собрались уже разделенными и без общих чувств.
Сухими губами я провела по плечу Люция, он прикусил мое ухо и завершив тем самым своеобразные признания, мы обнялись, чтобы заснуть на этот раз до утра.
Я только прошептала Люцию на ухо:
Знаешь, мне жалко Демона и я его понимаю. Где-то в мире живет часть него, которая до сих пор думает, что ее скучная обыкновенная жизньединственное, чего она достойна.
Эй, я все слышу! Демон подкатился по кровати. И вы меня опять не взяли.
Думаешь, поискать его часть по дуркам? проигнорировав Демона, спросил Люций.
Почему бы и нет? пожала я плечами. Представь его в теле обычного человека. Он остался бы в своем уме?
Понятно, значит дурки
Люций скатился с меня, устраиваясь на боку и разглядывая сияющими в темноте глазами мое тело. Я попыталась прикрыться одеялом, но он стащил его обратно.
Думаешь, только со вторыми половинами вампиров случаются приступы суицида? И все запертые палаты забиты чьими-то частями?
Всечьи-то части, если так посмотреть.
Кстати, не факт, равнодушно уронил Демон.
Серьезно? я приподнялась, в запоздалом приступе стыда натягивая вырванное с боем у Люция одеяло на грудь. Не все люди и вампирыизначальные существа?
Мы все еще не в курсе, дорогая.
Ладно, дурки так дурки. Надо с чего-то начинать.
3.3 Где набрать новую армию
Мне казалось, что в дурке, как бы она ни называлась: клиника неврозов, психоневрологический интернат или психиатрическая больница, должно быть душно, мрачно и тускло. Стены обязательно должны быть покрашены в какой-нибудь унылый и неожиданный цвет вроде пыльного сиреневого, по исцарапанному линолеуму наверняка шаркают клетчатые стариковские тапочки, а фикус и герань покрыты слоем пыли. Персонал в таких местах должен на всякий случай держать в кармане руку на шприце, а каждый встречныйвыкрикивать бессвязное.
И решетки.
Обязательны решетки на окнах.
Вроде бы я сама бывала в подобных местах, и они мне казались ровно такими.
Но в первом же заведении для душевно нездоровых все выглядело иначе.
Чистые палаты, большие чистые окна без всяких решеток, современные кровати и даже ковролин, по которому тяжело шаркать тапочками.
Может быть, тогда мне просто казалось, что мир мрачен и болен?
Как, наверное, казалось сейчас рыжеволосой девушке, сидящей на широком подоконнике с книжкой. На ней были полосатые носки с резиновыми лапками на подошве, малиновый свитер, а рядом стояла еще стопка книг и чашка с чаем. Сюда бы еще Теплый Клетчатый Плед (с) и выйдет идеальная картинка для ванильных пабликов.
Но у девушки были мутные глаза и сонное лицо.
Время от времени она отвлекалась от книжки, чтобы посмотреть за окно, где последний снег покрывал безупречно-белой простыней пока еще мертвые деревья и кусты.
На нас она при этом не обращала внимания.
Подумаешь, вошли два невероятных красавца и какая-то девка с ними. Наверное, внуки к соседке. А что у красавцев клыки и сияющие как первобытная ночь глазатак на том коктейле из таблеток, что ей выдают дважды в день, и нейро-енот в лыжах и шапочке «Сочи-2014» нормой покажется.
Люций плюхнулся на кровать к ее соседкевосьмидесятилетней бабке, которая спала и вообще никак на него не отреагировала, только всхрапнула немного. Он оперся прямо на ее бок и даже погладил через одеяло:
Лежи, бабуль, спи.
Девушка, полагаю, уверилась, что мы внуки и есть. Опустила глаза в книжку и больше их не поднимала.
Демон остановился напротив нее, склонил голову набок и внаглую рассматривал. Искал следы того, что она его половина?
Но и на это девушка не реагировала.
Зато меня начало накрывать. Все-таки что-то тут было такое в атмосфере. Чистый прохладный воздух вдруг показался мне застоявшимся и опасным. Словно в нем таилось нечто неощутимое, невидимое, как радиация. Но радиацию можно измерить, а вот это черное, ползущее, незнакомое даже таким как Люцийнет. Он даже не чувствовал, что оно существует. Чувствовала я.
Начало пахнуть чем-то сладковатым и лекарственным.
За окном по-зимнему темнело, потихоньку пошел снег. Он летел слегка под углом, залепляя нижнюю часть окна и скрывая закатный свет тусклого солнца. Над дверью зажглась лампа дневного освещения и превратила палату в помещение морга.
Я ведь живу здесь на самом деле. Давно, года полтора. Мой кардиган на спинке стула и мой рюкзак под тумбочкой.
Может быть, я здесь с тех пор, как убила своего психотерапевта.
Или с тех пор, как мне показалось, что его убил Люций.
Или даже с того момента, как кто-то выкинул меня на метропути и укусил в шею.
Может быть, я подскользнулась сама и скатилась по склону. А потом, в полусне, навеянном мощными дешевыми антипсихотиками, которыми тут пичкают, я придумала себе идеального возлюбленного. Красивого, как могут быть красивы только вампиры, жестокого, потому что не позволяла себе любить и не верила, что меня может любить кто-то другой, невообразимо сильного и могущественного, потому что хотела, чтобы меня кто-нибудь защитил.
Кончай вот этой херней маяться, иди ко мне, раздраженно фыркнул Люций. Умеешь себе придумывать обо что пострадать.
Я села на край кровати, он притянул меня к себе, скользнул острым языком по шее и на секунду коснулся клыками, словно подтверждая свою реальность.
Что ж, если он и галлюцинация, то достаточно крепкая, чтобы наслаждаться ею, несмотря ни на что.
Демон тем временем подошел к окну, вынул книгу у девушки из рук. Она не сопротивлялась, только подняла на него сонные глаза, как будто терпеливо ожидая, что он ей скажет сделать. Он протянул ей руки, стащил с подоконника и вдруг обнял.
Она машинально обвила руками его шею, а Демон прижался губами к ее губам, отстранился, чтобы посмотреть в глаза и снова приник, положил ладонь на затылок. Он не кусал, он правда целовал, чем удивлял меня безмерно.
Что тут происходит? шепотом спросила я Люция.
Шшшш смотри, он лизнул меня в шею.
Демон оторвался от девушки, одним коротким движением стащил с нее свитер, оставив в кружевном бюстгальтере, и снова закинул ее руки себе на плечи.