Какие, в пизду, пределы! возмущаюсь я, повисая на его плечах, обнимая ногами, но это все равно не помогает. Он позволяет мне все, кроме этого последнего движения.
Ты стала сильнее. Ты хочешь противостоять мне.
Так это наказание за дерзость?
Люций смотрит на меня и кривит губы. Еще немногои я потеряю те крохи уважения, что получила недавно.
Так укуси меня! не выдерживаю я.
Это не то! рычит он. Блять, просто сделай это! Проверь, можешь ли выдержать меня настоящего? Полностью?
Так раньше было не полностью?
Он смотрит на меня как на идиотку.
Ты была человеком. Я вампиром. Разумеется, блять! Ты бы сдохла!
2.8 Извращенная тьма или тьма извращений
Я закрываю глаза.
Пальцы.
На этот раз моипробегают по его плечам. Спускаются по твердой груди. Впиваются в его тощий вампирский задмне приятно вонзить совсем не вампирские когти, и представить, будто бы их. Но Люций не двигается ни на миллиметр. Мне и не надо.
Потому что я уже чувствую эторазбегающиеся по коже мурашки, темные молнии.
Отвожу его волосы от лица, смотрю в черные глаза. Смогу ли я когда-нибудь понять, есть ли там вообще зрачокили есть ли там вообще радужка? Или там сплошная дыра в те времена без солнечного света, когда он был единственным в мире существом? Или там былаи моя тьма?
Моя тьма поднимается к поверхности кожи, я прижимаюсь к Люцию и чувствую, что мы сплавляемся, что сливаемсяфизически.
Блять! потрясенно говорит Люций, глядя на то, как его тело чуть-чуть, совсем немного, всего лишь на толщину кожипогружается в мое.
Мне приятно, что я сумела его удивить.
А если так?
Я кладу кончики пальцев на его скулы, провожу вверх, к уголкам глази они начинают сиять тьмой. Теперь я вижу разницу, и эту тонкую странную границу между очень-очень узким зрачком и радужкой, похожей на черноту космосатоже вижу. А еще
У тебя черные глаза тихо говорит Люций, проводя кончиками пальцев точно так же как это делала я.
Ловлю его взгляд.
И все переворачивается.
Я понятия не имею, что это за тьма, которую запихали в меня, но они с Люцием существа явно одной породы. Они встречаются где-то на границе между нашими телами, в том сантиметре нейтральной полосы, которая осталась между его зрачком и моим, сплетаются и меняются местами. Меня подбрасывает от знакомого ощущения бесконечной ярости и раздражения, которое приносит в меня Люций собойпривет, милый, я скучала!
Он и внутри, и снаружи, и я в себе и одновременно в нем.
Черт знает, что этоно я улучаю момент, чтобы таки заставить его войти в меня.
Иооооооо, боги! я едва могу выдохнуть это.
О, тьма! выдыхают вместо меня мои-не мои губы Люция.
Это не простоя чувствую как он входит в меня, и чувствую как вхожу я, как было раньшеэто хуже. Мы сливаемся. Совсем. А потом снова размыкаем объятья, он выходити три полновесные секунды мы смотрим друг другу в глаза, уже не разбирая, кто из чьих глаз это делает. И он снова толкается внутрь, чтобы вся кожа, все слизистые, все пальцы, все взгляды, все клетки слились воедино.
Господи движение назад вновь возвращает меня в собственное тело. Две фрикциии это, сука, трансцендентная молитва, а не секс! Я боюсь двинуться еще разно кто меня спрашивает?
Ииииии
Нет! я отзываю свою тьму, потому что четвертый раз я это не выдержу.
Так будет всегда, когда мы найдем последнюю часть, говорит Люций, прикусывая клыками мое плечо, и я чувствую под языком привкус соленой тьмы.
Мы будем вечно биться в невыносимом оргазме? я двигаю бедрами, и его член входит в меня уже без спецэффектов если не считать того, что я отчетливо ощущаю как упруго и влажно там внутри, как хочется входить бесконечно, но приходится остановиться и двинуться назад, чтобы почувствовать эту горячую обволакивающую влагу еще раз.
Разве найти себяне высшее наслаждение?
Почему я Ай! он входит внутрь резко, больно, с размаху, но я не могу даже возмутитьсятак сладко вздрагивает подо мной плоть, так тесно сжимается от такого напора. Почему я чувствую тебя?
Ты открыта.
Это вот так? я выгибаю под ним спину, подаюсь бедрами и ощущаю дрожь в позвоночнике, ощущаю, как упираюсь в чувствительноешершавоестранноесильнеетеснонаполненноеместечко и хочется двигаться быстрее и сильнее, почему он медлит, но его руки подхватывают бедра и он начинает вдалбливаться так резко и яростно, что я теряюсь, кто из нас что чувствует. Чьи ощущения резчевот эта острая нотачья? Вот это тянущее внизу живота наслаждение? Вот это сжимающее чувствои освобождение, взрыв, всплеск, разливающийся по всей коже?
И мне бы подождать, потерпеть, передохнуть хоть десять секунд, но я чувствую чьи-то еще пальцы на себегрубее, острее ине чувствую отклика от них.
Что
Ну что, братец, выебем твою половину?
Я вздрагиваю, но Люцийнет. Он будто ожидал, что это случится.
Он переворачивается одним быстрым движением, оказываясь подо мной. А меня оставляет
Я не успеваю охренеть в достаточной степени, потому что раньше, чем по моей беззащитной спине пробегают гибкие чужие пальцы, мы с Люцием вновь сталкиваемся взглядами. И от того, что я вижу в его ночной черноте, по моим венам как яд расползается жар. Не пытаюсь перевести это все в слова, лишь открываюсь еще большеи когда острый язык Демона оставляет жалящие метки вдоль позвоночника от основания шеи до поясницы, а потомчерез вдохдальше, ниже, глубже, я обрываю натянутую нить наших взглядов и прикрываю веки.
Так я чувствую эти касания, эти поцелуи, отраженными в Люции и вновь вернувшимися ко мне. Но это не просто копия или отражениеони приходят наполненными темной жадной тягой, тоской и сбывшимся ожиданием, таким нагретым и настоянным на терпких специях времени, что яд в крови вспыхивает и я раздвигаю бедра раньше, чем на удивление деликатные пальцы Демона намекают на это.
Приподнимаюсь, позволяя Люцию выскользнуть из меня и выгибаю спину, открываясь второму вампиру настолько бесстыдно, что задумайся я на секундувсе бы кончилось. Но полыхающий огонь в крови не дает разуму прервать это безумие. Он просто выжигает все на своем пути.
Я сдвигаюсь вниз, еще и еще вниз, и сладко-горькие молнии простреливают два тела одновременно: мой рот обнимает мой еще влажный член, внутрь меня проникает вертлявый быстрый язык и чьи-то пальцы скользят по кожечьи? Мои? Мои в том числе.
Язык выскальзывает из меня, не забыв напоследок обвиться вокруг пульсирующей завязи клитора и скользнуть по мгновенно сжавшемуся колечку ануса. Его место занимают пальцы, но они лишь раздвигают губы, расширяют вход, пока гремит пряжка ремня и вжикает молния.
На всякий случай, уже все понимая, поднимаю взгляд на Люция, но он смотрит выше меняоборачиваюсь и теряюсь в тенетах их темных взглядов, сначала так яростно сплетающихся между собой, а потом устремленных на меня с таким горячим ожиданием, что по всему моему телу пробегает дрожь предвкушения.
И я прогибаю спину совершенно невозможно, надеваюсь ртом на член Люция, пропуская его в горлоего подбрасывает на постели, он садится, вцепляется пальцами в мои волосы И в этот момент Демон плавно входит, выбивая сдавленный стон из нас всех троих.
Пока я пытаюсь удержаться в реальности, не соскользнуть в густую жаркую тьму, обнимающую меня со всех сторон, эти невыносимые вампиры не облегчают мне задачу, потому что тянутся друг к другу губамимой вкус на чужом языкевсе!..
Темная воронка засасывает мое сознание, и я уже не понимаю, кто и в какой момент начинает двигаться, но влага-жар-пульсация-тьма-соль-сжатие-спазм-скольжение-стон-наполненность чередуются и смешиваются в такой коктейль, что разъять его на ингредиенты уже нереально.
На долю секунды я ловлю чье-то сожаление, что Демон не часть нас, и мы не можем ощущать то, что чувствует они вот уже жаркий шепот змеей ползет мне в ухо:
Метка. Дай пометить тебя.
Нет!!! и я, и Люций взбешены такой перспективой, но краем сознания прячем друг от друга отзвук сожалений. Как бы это могло быть
Звон пряжки, шелест одежды, глухие стоны, влажные звуки, трение тел друг о друга, тихое рычание, когда Демон ускоряется и предостерегающее шипение: