Я уже почти дошла до лестницы и даже не смотрю, что происходит дальше на террасе, у меня свои задачи, когда ледяная ладонь зажала мне рот, а голос Люция прошептал в самое ухо тихо, почти неотличимо от моих собственных мыслей:
Молчим и отходим.
Я не успела даже испугаться, когда вдруг поняла, что он доволен? Я не могла понять это по голосу, так он был тих, но видимо метка работает и в обратную сторону тоже. Я не чувствую в нем обычной раздраженной злости, я чувствую торжество.
Вот я молодец, вот просто умницапомогла самому неадекватному вампиру в городе! Хотя тут конечно самое время подумать о том, как я дошла до жизни такой, что отличаю адекватных и неадекватных вампиров. Потом подумаю. Сейчас наши цели с неадекватным совпадаютмаксимально незаметно смыться из горячей точки.
И нам почти удаетсяно у лестницы стоит Макс, весь такой в черном, перстни сверкают, клыки сверкают, волосы развеваются и вообще всем своим видом показывает «Ты не пройдешь». Ну Люций, допустим, пройдет, я в него верю, а вот я и правда нет. Люций демонстративно глубоко вздыхает у меня за спиной и даже не видя его лица, я представляю, как он закатывает глаза.
Алина, иди, и Макс сделал мне приглашающий жест. А тебя ищет Эш.
Еще один приглашающий жестуже Люцию, на балкон.
Тот прошипел что-то ругательное и толкнул меня прямо на Макса. Он поймал меня и тут же направил дальше, к лестнице, замешкавшись всего на мгновение, но Люцию его хватило, чтобы взлететь под самый потолок бального зала. Макс развернулся и взмыл следом.
И уже сбегая вниз по лестнице, я услышала скрежет, вой и звуки ударов. Едва удержалась от ехидной улыбки. Ну что, белобрысенький, и на тебя найдется управа. А я пока в подвал!
14. В любой тьме есть свет
Не так уж это было легконайти вход в подвал в этом доме. То есть примерно я помнилатут холл, тут зимний сад, где-то внизу кухня, а проводили меня мимо гостиной, так где же в это время года в трехэтажном особняке, полном вампиров, может располагаться вход в подвал? Я понадеялась, что на кухне. Но проверить, что прячется за низкой дверью в углу не успела. За столом, где я пила кофе теперь сидела золотоволосая женщина с огромными кукольными глазами и разбирала по букетам охапки цветов. Так вот кто этим занимается. Интересно, это прислуга или кто?
Привет, сказала она, не глядя на меня. Хочешь поесть нормально? Я поставила круассаны в духовку, через десять минут будут, но могу сделать тебе киш или шакшуку.
П-п-привет.
Надо же, вторая женщина в этом дурдоме. Почему я не видела ее вечером в гостиной?
Меня зовут Уля, я жена Эшера! она наконец посмотрела на меня сияющими голубыми глазами.
Она выглядела как волшебная принцесса. И уж точно не Эшеру жаловаться на то, что у вампиров плохой пиар. Куда ему еще белозубых теннисисток, когда у него такая жена.
А Мари тогда кто? не подумав, ляпнула я. Ой, нет, я же помню про прайд. Но не помню, как там все устроено, если честно.
Мари главсамка, а я простоона пожала плечами и отложила почти собранный букет из белоснежных астр с вкраплениями мелких темных цветов, названия которых я не знала. Я просто жена.
Она встала со стула и подошла к духовке. Простое голубое платье по колено, перевязанное на талии широкой шелковой лентой, туфельки на низком каблуке. Она выглядела как идеальная американская домохозяйка пятидесятых. Но в них всегда было что-то жутковатое, даже до «Степфордских жен», а она была такой светлой и искренней как как весь этот дом по утрам.
Ты тоже вампирша? не могла не полюбопытствовать я.
Ну конечно! Уля достала противень с румяными круассанами и ловко стряхнула их на облитое глазурью глиняное блюдо. Так ты будешь только круассаны?
Да, спасибо, я села за стол и автоматически цапнула стоящую там чашку. Уля моментально налила в нее чай.
Не за что! лучезарно улыбнулась она. Мальчики всегда забывают про нужды обычных людей. Поголодать успеешь, когда тебя обратят.
Я вздрогнула.
Этот голод он действительно такой ужасный? это было главным минусом бытия вампиром в моем представлении. Остальные аргументы меня не смущали: отвергнутые богом демонические создания? Я атеистка. Убивать людей плохо? Давайте вы почитаете проповеди главам государств. Проклятие вечной жизни? Пока я переделаю все дела в мире и заскучаю, люди придумают новые. Пережить родных? Да ладно, а в чем подвох? А голод
Уля улыбнулась. Мне бы насторожиться, напрячься, задуматься о том, что такая светлая девушка в обители мрака и порокадовольно подозрительно. Но она не вызывала вообще никаких опасений. Совершенно.
Ты когда-нибудь сидела на диете? она рассмеялась, увидев, как я набираю воздух в легкие, чтобы сказать все, что думаю. Ну конечно, сидела. Все девочки делают это. Так вот, поверь мне, самый страшный голод по крови не сравнится с третьим днем разгрузочной недели на кефире и яблоках. Мальчики просто никогда не терпели такие вещи добровольно, вот им и кажется, что этоневыносимая жажда. Не бойся!
Эшер точно лукавил. Пиарщика для вампиров он давно нашел. Ни один гламурный вампиризм в духе «Сумерек» не сравнится с умением этой женщины уговаривать. Если бы она предложила мне стать вампиром, а не Люций, не понадобилось бы и темных поцелуев до одури.
Но я решила проверить еще кое-что.
А почему мне нельзя было рассказывать Апрелю о нашем знакомстве?
Я все-таки цапнула круассан и стала нервно его раскручивать, раздирая по волокнам. Безупречная улыбка Ули все-таки увяла и превратилась скорее в беспокойство.
Ты заставила его вспомнить? спросила она, устало садясь за стол и отпивая из второй чашки. Пахло мятой. Я сначала думала, что мята среди цветов, которые она разбирала, но теперь поняла, что это вампирша, которая пьет мятный чай. Ходячий анекдот.
Я кивнула.
Плохопоежилась Уля. Понимаешь, новенькиеони одновременно очень мощные и очень хрупкие. Они как подростки. Сила бурлит, нервы на пределе, сердце болит, а почемунепонятно. И пока они ничего не помнят, они учатся справляться с эмоциями и силой. А если напомнитьто в стремлении отомстить или даже защитить, они могут натворить дел.
А почему нельзя было мне это нормально сказать? разозлилась я.
Ну посмотри на вещи здраво. Твой статус пока совершенно неясен. Это отдельная проблема с Люцием, мы с ним еще поговорим об этом. Но мы даже не уверены, что ты станешь одной из нас. Хотя я на это очень надеюсь! Ты мне понравилась, такая необычная.
И улыбка вновь расцвела на безупречно-розовых губах сказочной принцессы.
А Люций тоже еще молодой? аккуратно спросила я.
И принцесса вдруг расхохоталась. Конечно, ее смех был похож на серебряные колокольчики и все такое, но смеялась Уля до слез, почти падая со стула, совершенно неприлично.
Я смотрю, ты не скучаешь, раздалось хриплое и злое позади меня. Даже солнце словно резко притухло. Да и Уля перестала хохотать, и взгляд ее стал тревожным.
Помянешь дьявола, и вот он.
Я обернулась и вздрогнула: видок у Люция был неважный. Белоснежные волосы потускнели и свисали неаккуратными сосульками, лицо осунулось, под глазами не кругичерные пропасти, скулы проступают так, словно готовы прорезать кожу. И руки такие жекости скелета едва обтянутые сухой бледной кожей.
Не знаю, что с ним делал Эшер, но то, что ничего хорошегоясно.
Что, нравлюсь? скривился он. Да уж не похож на нашу сытую прекрасную принцессу.
Надо же, у нас с ним одни и те же ассоциации на тему Ули.
Люций! даже когда она обижена, Уля все равно прекрасна. Словно вот-вот расплачется крупными хрустальными слезами.
На меня не действует, ягодка, прохрипел Люций. Мы с моей игрушкой уезжаем.
Нет.
Эшер проскользнул из-за спины Люция, подхватил с блюда круассан и встал позади стула Ули, положив ладонь ей на плечо. Она по-кошачьи потерлась о его ладонь, по его губам скользнула улыбка, а я смущенно отвернулась. Если бы они занялись страстным сексом на столе, я бы смущалась меньше, чем увидев такую привычную домашнюю нежность.
И почему? Люций зашел мне за спину и скопировал позу Эшера. Только о его ладонь я тереться не стала. Впрочем, он сам провел неприятно холодными и шершавыми пальцами по моей шее. Такое извращенное темное отражение их счастливой пары.