Три минуты и мы на месте. Городок-то крошечныйвсе рядом. У ворот не протолкнуться. Сколько может набиться людей в такой город? Человек пятьсот-восемьсот, больше вряд лився эта прорва людей сейчас топталась у ворот, ругаясь, толкаясь, потрясая кулаками и просто разговаривая. Глядя на столпотворение, я прикидывал две вещи: смогу ли найти Оррика и каким образом эльфы попадут в город, если горлышко прохода наглухо замуровано телами любопытных. Что ж, вскоре у меня будут ответы на все вопросы.
В центре толпы мне нечего было делать. Вряд ли затопчут, агрессии в людях не чувствовалось, но с моим ростом все равно ничего не увидишь. Поэтому самым лучшим вариантом я, признаться, выбрал для себя самый спокойныйтолкаться в конце и надеяться, что праздник не пройдёт мимо. С другой стороны, внутренняя служба безопасности вовсю сигналила о необходимости соблюдать осторожность. Черт возьми, все это происходит из-за меня, не стоит упрощать нелюдям работу.
Несмотря на то, что епископ уверял, что бояться нечего, мне было неспокойно. Анекдот о вероятности встречи динозавра на улице больше не казался смешнымпроисходи дело здесь, в этом мире, ящерица точно вышла бы мне навстречу. Надежда на благополучный исход теплилась в груди, я чувствовал ее биение рядом с сердцем. Разум утверждал обратное: эльфийские князья не разъезжают просто так по подобной глухомани без веских на то оснований. Значит, причина есть. К несчастью, я знаю эту причину и должен быть готов к встрече.
Вот только каким образом мне готовиться? Я не самурай, ритуалов, готовящих к смерти, не знаю, поэтому в самом худшем случае меня ждёт костлявая. Проблема в том, что епископ слишком популярно мне все объяснилдля таких, как я, у долгоживущих имеется только один ответ. Имя ему смерть. Будет ли она лёгкой? Большой вопрос, на который никто, кроме эльфов не мог дать однозначного ответа. Но не спрашивать же у них? Вдруг и вправду пронесет?
Толпа, словно поверхность воды, в которую бросили булыжник, заколыхалась. За воротами послышались резкие крики, ругань, быстро оборвавшиеся после щелчков. Крики сменились воплями, толпа колыхнулась вторично, теперь уже от ворот. При этом задние, до которых ещё не дошло, что происходит что-то отличное от того, что они ожидали, напирали на передних. Никогда не любил подобных сборищповедение такой массы людей непредсказуемо. Стоит этому организму, состоящему из множества отдельных клеток-людей, почувствовать грозящую ему опасность, как все это кажущееся спокойствие обернётся чудовищным взрывом паники и жестокости.
Моего плеча в этот момент коснулась чья-то рука. Я мгновенно развернулся и увидел обоих баронов.
Э-э, господин, по их растерянным взглядам я догадался, что они ещё не поняли, что происходит что-то неладное. К тому же они не знали, как ко мне обращатьсяфибула на моем плече отсутствовала, каких-либо других опознавательных знаков тоже не было.
Господа, давайте повременим с манерами, быстро сказал я. Если не хотите оказаться участниками представления, предлагаю, как можно скорее убраться отсюда. Где вы остановились?
У Греты, ответил барон Глов, с беспокойством поглядывая через мою голову. Это в двух шагах отсюда.
Ведите! завопил я, услышав, как нарастает крик за спиной. У нас буквально минута!
Дальше моих знакомых упрашивать не пришлось. Они резво рванули куда-то за угол, но, надо отдать им должное, про меня не забыли. Секунд через пять меня, как раненого, подхватили под руки и довольно живо понесли по улице, расталкивая таких же недоумевающих людей, которые не успели к началу и спешили увидеть хотя бы конец. Нашу троицу провожали удивленными взглядами, но мечи на поясе обоих временных сотрудников медслужбы удерживали прохожих от проявления бурных эмоций.
Спустя пару минут мы оказались на крыльце потрепанного жизнью двухэтажного дома с незамысловатой верандой спереди.
Это здесь, барон Жотар поставил меня на ноги. Но позвольте, не слишком ли мы
Его перебил вопль боли, исходящий из десятков человеческих глоток. Происходящее у ворот закрывал от нас не один ряд домов, но они не смогли заглушить эти звуки. Честно говоря, я впервые слышал, чтобы так кто-то кричал.
Что происходит?! завопил барон Глов.
Я мельком просмотрел ауры обоих, но ничего, кроме полупрозрачной ряби не заметилони ещё не сформировали свое отношение ко мне.
Полагаю, желающие посмотреть на прибытие эльфов своего добились, предположил я. Нужно попасть в дом. Так безопаснее.
Бароны снимали одну комнату на двоих. То ли у них были проблемы со средствами, то ли ещё по какой причине, я не стал спрашивать. Помещение квадратов на двадцать без каких-либо удобств, две кровати в разных частях комнаты, два шкафа, больше напоминающих сундуки, поставленные на бок, вешалка при входе и циновка на полу. Вот и вся обстановка.
Окна комнаты выходили на сторону веранды, мы сразу бросились к ним, чтобы оказаться свидетелями того, чего я так опасалсянарод в панике разбегался подальше от ворот. В таком деле своих не бываетдействуют одни лишь инстинкты. На наших глазах бедно одетый парень споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за руку бежавшего рядом мужчину в кожаной одежде, но без оружия. Его без жалости оттолкнули и на этот раз он не смог удержаться на ногах. Судьба его оказалась печальнасбили с ног, а потом затоптали. Когда основной поток схлынул, он так и остался сломанной куклой лежать на земле.
В проулке, куда выходили окна дома, словно в объективе, за короткое время пронеслись сотни людей, а через несколько минут показались неестественно ровно двигающиеся высокие фигуры в закрытых накидках. Часть из них передвигалась на лошадях, длинные плащи тяжело свисали на круп животных, закрывая половину. Расстояние не позволяло разглядеть детали, но я был уверен: вот они, эльфы, и, если окажусь прав, нас ждёт незабываемое развлечение.
Третий день добровольного домашнего заточения застыл на середине. За окнами притаился вымерший город. Не ходили по улицам люди, не видно торговцев. Даже стражников и тех след простыл.
Зато рябило в глазах от эльфов. Они бродили между домами и заунывно, почти без интонаций декларировали одно-единственное заявление: «Тот, кто знает хоть что-то об убийстве эльфов, совершенном в лесу в полудне пути от города, должен прийти в монастырь и чистосердечно в этом признаться».
Вино кончилось, печально сказал Жотар, пытаясь на просвет понять, осталась ли в бутылке ещё хоть капля.
Без еды, которой, кстати, тоже не осталось, ещё можно протянуть, а как быть без воды? Ее заменяло то самое вино, из последней бутылки которого барон пытался сделать подзорную трубу. Водой здесь жажду не утоляли, она годилась разве что на умывание. Из курса истории я, как и многие мои одноклассники, запомнил интересный факт: вином поили даже детей, хорошенько его разбавив.
Интересно, долго ещё продлится это беззаконие? уныло спросил Глов. Вся его суровая невозмутимость пропала уже на второй день, уступив место удручённой обречённости. Именно в таком порядкенастолько уныло он выглядел. Жотар рассказал мне недавно, что на побережье Глова ждал торговый партнер, которого тот чудом переманил у конкурента. Но прошло слишком много временистолько ни один здравомыслящий человек ждать не будет. Сделка, обещавшая столь хорошие барыши, обернулась солидным убытком, почти разорив бедолагу.
Сам Жотар не был слишком ограничен во времени, но и в его планы такая задержка не вписывалась. По их словам, в договорах понятие «форс-мажор» не использовалось, да и кто в здравом уме способен предусмотреть подобное.
Раньше такого не было? от нечего делать я развлекал себя тем, что выпытывал из невольных соседей истории из их жизни.
Куда там! замахал руками Жотар. Инквизиция мигом прилетает на расправленных крыльях.
Я промолчал. Инквизиция давно тут. И все происходящее санкционировано как раз этой самой структурой. Но пока поиски не увенчались успехом. Впрочем, я не имел ничего противвероятность того, что меня не найдут, значительно выросла. Ещё немного, и я поверю, что черная полоса в моей жизни внезапно посветлела.
Я привычно окинул баронов своим особым взглядом: Глова настолько убило его личная трагедия, что на меня ему было наплевать, он целиком отдался своей личному горю; Жотар же периодически поблескивал светло-зелёным с ярким жёлтым оттенком, что могло говорить о некоем подобии надежды, которую он испытывал. Впрочем, обо мне барон тоже не думал, задумчиво поглядывая в окно.