Состояние герра Калленберга очень тяжелое. Фрау доктор Винтерхальтер от нас, к сожалению, уволилась и сейчас мы не располагаем врачами такого уровня. Но я постараюсь устроить Вашему отцу консультацию герра профессора Ранненкампфа. Будем надеяться на лучшее
Ника сидела в госпитальном холле и пыталась понять собственные чувства. Прямо сейчас отца могут не спасти, и он останется овощем или умрет. Что отсюда следует? А ничего. Она взрослая и имеет право сама определять свою жизнь. Она единственная наследница не самого маленького во всей Австрии состояния и завидная невеста. И можно попробовать убедить Кифера Баумгартена, что никакого аборта не было просто отец в помраченном состоянии сознания из ревности решил не дать ей выйти замуж поплачется, пожалуется все поправимо. Все может получиться.
Но сначала поинтересоваться у тех, кто может разъяснить ей ситуацию с правами наследования. И наиболее правильная кандидатурагерр Этингер.
В святая святыхправление «Калленберг банка» ее пропустили мгновенно, служащие прекрасно знали единственную дочь директора, периодически заезжавшую за отцом, и без проволочек позволили ей зайти к младшему компаньону, герру Манфреду Этингеру.
Фройляйн Верóника, чему обязан?
Манфред, отец при смерти. Как узнать, на что я могу рассчитывать, как единственная наследница?
Насчет единственной я бы не торопился.
Это почему?
Не далее, как позавчера Эверт Калленберг изменил завещание.
И что?
Я знаю об этом только с его собственных слов. Он счел, что его дочь слишком молода, чтоб дать ей в руки неограниченный доступ к его состоянию поэтому кроме мелких сумм прислуге и памятных вещей старым друзьям, он завещал организовать траст на твое имя.
И каковы условия этого траста?
Тебе достается квартира в Вене, автомобиль, вилла в Кастильоне-делла-Пеская и дом в Испании без права продажи. С общего капитала тебе будут ежемесячно выплачиваться проценты за вычетом сумм, идущих на оплату недвижимости и налогов. Это составит примерно полторы-две тысячи шиллингов. При необходимости, назначенный отцом опекун может счесть возможным увеличить сумму выплат по твоей просьбе разово или постоянно.
Какой опекун?! Я уже год с лишним как совершеннолетняя!
Старший совершеннолетний сын Джона Леннона тоже так думал. Пока завещание не опубликовали
Акции «Калленберг банка» мне полагаются?
Нет.
А когда я смогу воспользоваться основным капиталом?
Никогда. Его смогут получить только твои дети после твоей смерти.
Та-ак и кто у нас опекун?
Эверт Калленберг доверил эту тяжелую миссию мне.
Ну, тогда все нормально, с тобой-то мы надеюсь, договоримся? И я смогу не считать мелочь в кошельке?
Я так не думаю.
То есть как?
Верóника, я намерен строго следовать условиям завещания, подписанным твоим отцом. Он счел, что деньги давать тебе напрямую нельзя, поэтому все твои расходы отныне под моим контролем.
Это такое отношение после того, как ты меня начал растлевать, когда мне даже пятнадцати не было?
Ты сама согласилась на такой вид расплаты, чтоб избавится от ненавистной врачихи. И это ты подсыпала ей какую-то гадость для провокации выкидыша. Меня там и близко не было! Я в командировку в Лондон уезжал.
Мне пришлось согласиться на твои условия, потому что у меня не было выхода!
С Баумгартеном у тебя тоже выхода не было? Не преувеличивай, дорогая, ты же сама раструбила на весь город, как лишилась невинности с Кифером в восемнадцать лет в отеле Китцбюэля, кажется? Простынку из окна для пущей достоверности не вывешивала?
Так это потому, что ты предпочитал извращенные
Альтернативные, Верóника, исключительно альтернативные виды секса. И тебе, помнится, это нравилось.
А если я тебя на весь мир ославлю как педофила?
И что у тебя есть кроме голословных утверждений? Ты со своими откровениями изначально будешь бледно выглядеть, как алчная и лживая девица, готовая на все ради денег, даже оклеветать старого друга семьи. Но, допустим, дело дойдет до суда, тогда и у меня не останется выхода, кроме как выложить пару козырей. Я, знаешь ли, по молодости увлекался киносъемками и наши развлечения периодически снимал скрытой камерой.
Ты сам себя утопишь!
Вряд ли потому что камеры были установлены так, что моего лица не видно. А вот твоеочень отчетливо. У меня сохранился даже тот замечательный ролик из отеля Sacher, припоминаешь? Там ты с завязанными глазами ползаешь на коленках и старательно нас опознаешь без помощи рук и ведь всех угадала!
Ты меня заста
Это ты расскажешь в суде. Присяжные обязательно тебе поверят, особенно получив сделанную мной кассету с нарезкой твоих самых «ярких» выступлений. Я ее так и назвал «Девочка с морковкой». И обязательно пришлю всем заинтересованным для просмотра, от судьи до секретаря. И всем прокатам с пометкой 18+. А хочешь, гамбургским порно-клубам подарю партию? Так что, либо соглашайся на условия траста, либо не получишь ничего.
А то, что мне пришлось аборт от тебя делать?
А кто сказал, что от меня? Меня в той клинике Дёблинг и близко не было, все проплаты осуществлялись наличными, биоматериал кремирован. Что мне можно предъявить?
Какой же ты мерзавец!
Верóника, постарайся не кричать так громко. Ты не на базаре, а в банке, здесь дело имеют с деньгами, а деньги они тишину любят
Ника металась по комнате, не зная за что хвататься и что предпринять. Тварь! Ну какая же тварь этот Манфред! Мисткерль! Да чтоб ему танцевать вообще никогда и ничего не мешало! Столько лет прикидываться лучшим другом, верным компаньоном и дельным советчиком, чтоб потом практически воткнуть нож в спину! И ведь он точно уверен, что это ему сойдет с рук, да, считай, уже практически сошло, завещание подписано, сам отец в коме, из которой его выдернуть без шансов, и скоро наследнице финансовой империи Калленберг ради добычи пропитания останется разве что выходить под фонарь
Почему он тебя привлекал понятно: взрослый, умный, умелый, холеный. Ты думала он о тебе заботиться, не покушаясь на твою девственность? И уговаривая сохранить ее для будущего мужа? Ты и впрямь считала, что для него что-то значишь? Больше чем обычное развлечение? Вот и получи ответ, «Девочка с морковкой»
Ника машинально включила воспроизведение музыки на магнитофоне. А ведь слова песни «Bravo, tu as gagné!» можно смело адресовать и к ее отношениям с Манфредом Этингером:
«В любви закон как на войне:
Самый сильный из двух остается последним.
И наша такая красивая любовь так плохо закончилась.
Мы судим ее при закрытых дверях в трибунале.
Браво, ты выиграл, а я, я все проиграла.
Мы так любили друг друга, больше не любим».
Пиммель! Но один шанс есть. Небольшой, но есть. Можно попробовать обратиться к Инге. Она профессионал и уже дважды вытаскивала отца практически с того света, так почему бы ей не сделать это в третий раз? Прямо как в сказках. И тогда можно будет уговорить отца написать другое завещание, аннулировав нынешнее. И вообще кто-то там, помнится, разные слова говорил о любви? Так, может быть, пора уже их как-то подкрепить делом? В очередной раз?
Только вот захочет ли она с ней разговаривать с учетом обстоятельств их расставания
Найти Ингу оказалось непросто. Но Ника не сдавалась, поочередно отлавливая всех врачей Центрального госпиталя и выуживая у них крохи хоть какой-то информации. В Швейцарию переехала? Точно? А куда именно? Клиника La Ligniere, регион Женевского озера? Спасибо, спасибо!
Справочник больниц сообщил, что La Ligniereреабилитационная клиника (логично, куда еще реаниматологу податься?), имеющая несколько отделений, в том числе: отделения сердечной, ортопедической, диабетической и даже психиатрической реабилитации. Но по всем приведенным в справочнике телефонам фрау доктора Винтерхальтер звать отказались. Хорошо, хоть последняя собеседница сжалилась и предложила поискать ее на конференции в Цюрихе, проходящей в отеле Централ Плаза. Ника тут же кинулась на вокзал и купила билет на ночной поезд Вена-Цюрих. Утром она уже шла на штурм отеля, куда ее поначалу не собирались пускать, требуя приглашения. Но она выкрутилась, показав папку и заявив, что привезла доклад для доктора Винтерхальтер, который следует передать исключительно из рук в руки! Ее пропустили. И в перерыве она сумела добраться до Инги.