Жрец вздохнул, будто я испытывала его терпение. И улыбнулся.
Среди Лучезарных нет женщин, дитя. Ам всегда выбирал мужчину. Это, конечно, не означает, что сестры в Совете не имеют ценности. В конце концов, вы можете понести от Лучезарного. Он подмигнул мне. Империя будет у вас в неоплатном долгу.
Глава 8
Я не успела ответить: в груди поднялась волна жара, как будто кто-то насыпал горящие угли прямо на сердце. Жар исходил изнутри, словно дракон или демон, рвущийся наружу. Я охнула, схватившись за грудь и потея, огляделась вокруг, надеясь, что никто ничего не заметил.
Когда жрец отвернулся, я выскользнула из Зала Снов и побежала по коридору, пока не добралась до трапезной. На длинных низких столах еще стояли кувшины с водой и другими напитками, подававшиеся во время последнего приема пищи. Я схватила один и вылила из него воду, оставив в сосуде только кубики льда. Затем легла на пол и высыпала весь лед на грудь. Меня обожгло холодом, я сжала зубы, чтобы не взвыть.
Такое уже случалось прежде. Волны жара накатывали с утроенной частотой с тех пор, как я стала жить в Детском Дворце. Впервые они начались еще в усадьбе Бекина, когда я была склонна к истерикам. Теперь жжение стало непредсказуемым, хотя часто случалось в часы изучения религиозных свитков. Иногда я просыпалась от снов, которых не понимала, от воспоминаний, просачивающихся в разум с циновок и плиточного пола: я видела девочек, черты которых были пугающе схожи с моими собственными.
Я поежилась, смаргивая слезы и глядя в потолок. Может, приступы как-то связаны с Леди? С ужасной правдой о том, ктоили чтоя на самом деле?
В коридоре послышались шаги, и я резко села. Лед упал на колени. На пороге трапезной стояла Кира.
Великий Ам, Тар! воскликнула она. Неужели опять?
Я виновато кивнула. Она подошла, чтобы помочь, и стряхнула полурастаявшие кубики с моей туники.
Тебе надо поговорить с целителями. Может, они
Здесь они бессильны, прервала я ее, отводя взгляд.
Последнее, что мне нужнодворцовые лекари, исследующие мои органы, в которых течет кровь эру.
Кира неодобрительно поджала губы.
Ты в любом случае не можешь продолжать сбегать с занятий, предупредила она. Экзаменаторы начнут шептаться. В следующий раз попробуй подождать до заката: тогда я тебе спою.
Это была наша традиция: на закате мы каждый вечер уходили подальше от учителей и следящих за нами слуг. Мы забирались на крышу Ан-Илайобы и наблюдали, как небо окрашивается в оттенки пламени.
Я пожала плечами, и Кира вздохнула. Мы вышли из трапезной. Нас ждало очередное испытание: ежедневное заседание суда.
Ни в одном другом помещении Детского Дворца я не чувствовала такой пропасти между мной и Дайо. Я стояла, затерянная среди кандидатов, в зале со стеклянным потолком и яркими гобеленами. Напротив нас возвышался помост с двенадцатью деревянными тронами. Пока принц, Кира и другие Помазанники занимали свои места, я искала взглядом Санджита, но нигде не видела его высокую широкоплечую фигуру, нависающую над толпой.
Властью, данной мне Лучом, начал Дайо, стуча по полу простым деревянным скипетром, я объявляю начало заседания. Подойдите к трону.
Он улыбнулся, неуверенно теребя перстни на пальцах. По сути, заседания в Детском Дворце ничем не отличались от настоящего суда Ан-Илайобы: таким образом Дайо постепенно готовился к правлению в качестве императора.
После небольшой паузы вперед выступил кандидат из Джибанти по имени Ционо.
У меня есть жалоба, Ваше Императорское Высочество.
Дайо кивнул, Ционо поклонился и скрестил на груди руки.
Когда кандидатов из Джибанти ставят в одну команду с кандидатами из Дирмы, мы всегда проигрываем состязания в решении логических головоломок. Соперники нас замедляют. Я думаю Он продолжил громче, несмотря на яростные возмущенные протесты дирмийцев: Я думаю, все члены команды должны быть из одного королевства. Зачем смешивать фиги и манго? Почему нас, охотников и ученых из Джибанти, тащат на дно эти пустоголовые торговцы?
Дайо поморщился от гула голосов. Кандидаты из Джибанти и Дирмы стояли друг напротив друга, крича и ругаясь, в то время как суонские кандидаты насмехались над обеими сторонами одновременно.
Тишина в зале! попытался осадить собравшихся Дайо. Соблюдайте порядок.
Он походил на деревенского мальчишку, который нервно бросает курицам корм, чтобы те успокоились. Но аудитория, к моему удивлению, и правда замолкла, хотя кандидаты продолжали обмениваться ядовитыми взглядами.
Твоя жалоба огорчает меня, Ционо, сказал Дайо, осторожно подбирая слова. Понимаю, тяжело, когда твои сильные стороны сводит на нет кто-то другой. Однако я сомневаюсь, что в этом виноваты другие кандидаты. Наверняка дирмийцы не менее умны, чем все остальные.
Я покачала головой, восхищаясь терпением принца. На месте Дайо я бы уже рявкнула на Ционо, чтобы он либо научился работать с соперниками, либо проваливал в Джибанти.
Вдоль стен выстроились имперские экзаменаторы в красных одеянияхбесстрастные мужчины и женщины, ответственные за большую часть наших проверок и испытаний.
Осененный идеей, Дайо жестом попросил женщину-экзаменатора подойти.
Госпожа Адесания, обратился он к ней, вы ведь следите за результатами испытаний, верно? Расскажите, пожалуйста, как дирмийские кандидаты показывают себя по сравнению с другими.
Кивнув, она раскрыла толстую книгу, которую до этого момента держала под мышкой.
Согласно моим записям, произнесла она, в среднем кандидаты из Дирмы регулярно отстают от своих ровесников в логике, в обращении с оружием и в науках. Но они показывают равные успехи на занятиях по религии, истории и политике.
Дайо обессиленно обмяк. Ционо усмехнулся и пожал плечами, мол, я же говорил.
В зале снова поднялся шум. Кандидаты из Джибанти торжествующе кричали, дирмийцы возмущалисьодни утверждали, что записи подделаны, другие в гневе покинули заседание. Несмотря на благие намерения, Дайо только усугубил проблему.
В груди у меня вспыхнул жар, но на этот раз ощущение было скорее бодрящее. В голове закрутились шестеренки.
Подобно тому как деревенские женщины измельчают пестиками корни маниока для фуфу, так и в моей голове начали стучать жернова, обрабатывая слова, факты и образы. Дирмийцы не глупы. Ционо ошибался. Но у госпожи Адесании нет причин лгать.
Стук. Стук.
Кандидаты из Дирмы отставали в занятиях по логике, но преуспевали в политике. В этом не было смысла. Что-то здесь не так. Что-то выбивалось из шаблона.
Стук, стук.
Я закрыла глаза. Учителя в усадьбе Бекина натренировали меня везде видеть головоломки. Каждый человек, каждое место было серией загадок, историями внутри историй, системой, в которой все элементы взаимосвязаны столь тесно, что, если я хотела узреть картину целиком, требовалось лишь отступить на шаг и внимательно посмотреть.
Мои глаза распахнулись.
Тишина в зале! повторял Дайо, отчаянно перекрикивая толпу. Совет Одиннадцати символизирует все королевства и социальные классы. Если падут Одиннадцать, рухнет и империя. Нас испытывают не только в навыках: мы должны научиться работать сообща.
Все дело в циновках, на которых мы спим. Да, именно так.
Имена кандидатов из Суоны и Джибанти чаще всего начинались с букв во второй половине аритского алфавита, в то время как имена многих дирмийцевс букв в первой половине. Постели располагались по именам владельцев. Кандидаты, чьи имена начинались с первых букв алфавита, спали дальше от дверей, а значит, последними приходили в трапезную. Поскольку к тому времени для них практически не оставалось еды, у подростков не хватало сил для уроков, проводимых перед обедом, занятий по логике, оружию и наукам. А изучению религии, истории и политики отводились послеобеденные и вечерние часы, поэтому в этих науках кандидаты преуспевали: они все же успевали отдохнуть и перекусить. Решение казалось до смешного очевидным. Мне стало стыдно, что я не заметила такой важной мелочи раньше.
Дайо всегда приглашал меня поесть вместе со своими Помазанниками, поэтому на меня это обстоятельство никогда не влияло.