Холли казалось очевидным, что если она не хочет потерять свой брак, то должна перестать думать о Джастине, просто изгнать его из своих мыслей. Кроме того, ей нужно перестать позволять мыслям Джеймса влиять на себя. Но это было трудно. Она знала, что не идеальна, и не думала, что Джеймс поверит в это. Она даже жаловалась на него, но все равно любила его и была уверена, что он любит ее, несмотря на мягкую критику и жалобы, которые она читала в его мыслях. Но зная, что у него, вероятно, есть жалобы, как и у всех мужей, и на самом деле зная, что это за жалобы ... ну, это две совершенно разные вещи. И Холли понятия не имела, что с этим делать.
В таком случае, похоже, Джиа, Джастин и остальные были правы, и она потеряет свой брак и своего возлюбленного детства, и что тогда она будет делать? В памяти всплыло смеющееся лицо Джастина, и Холли прогнала его. Она не могла позволить ему повлиять на ее решение. Она не оставит Джеймса ради Джастина. Это не могло быть причиной. И она не могла так легко отказаться от своего брака. Браки требуют работы. Ей нужно поработать над этим. Она забудет о нем или найдет способ блокировать воспоминания. Она должна.
Ну и что?спросила Элейн, когда Холли наконец-то определилась с заказом и опустила меню.Расскажите нам о Нью-Йорке.
Глава 17
Билл сегодня вел себя очень странно.
Холли наблюдала за мигающими огнями и равнодушно пожала плечами, услышав замечание Джеймса. По ее мнению, сегодня все вели себя странно: Билл, Элейн, официант. Боже милостивый, они все вели себя так, будто она Мэрилин Монро или что-то в этом роде, подлизывались к ней, подлизывались и обнимали слишком долго. Кто-то должен был предупредить ее о побочном эффекте бессмертия. Она предполагала, что это было удобно, когда дело доходило до кормления, но она упаковала кровь, чтобы работать. То, что все практически пускают на нее слюни, было просто неловко, когда она знала, что она была тем же самым человеком, которым была всего пару недель назад. Достаточно того, что Билл легонько флиртовал с ней, но потом Элейн в шутку предложила устроить оргию ... что ж, Холли была рада, когда они закончили есть и смогли уйти. К счастью, Джеймс, казалось, так же, как и она, стремился домой.
Элейн тоже вела себя странно. Я думаю, она на самом деле приставала к тебе,сказал Джеймс.
Ревнуешь?пробормотала Холли, глядя в окно.
Что?он рассмеялся, но смех его прозвучал неестественно.Ты только что спросила, не ревную ли я? Какого черта я должен ревновать к Элейн?
Холли открыла рот, потом закрыла его и пожала плечами.Она привлекательная женщина.
Возможно. Я никогда не замечал,солгал он, и Холли резко повернулась, чтобы посмотреть на него с недоверием.
Неужели?сухо спросила она.
Джеймс пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.Она не в моем вкусе.
Ах да, значит, ты никогда не думал, что занимаешься любовью с ней воскресным вечером?
Что?взвизгнул он с явной тревогой.Откуда такие мысли?
От тебя,прорычала Холли, внезапно разозлившись. Между занятиями, работой и прогулками у нее был очень длинный день, на самом деле, длинные две недели, и хотя она старалась не обижаться на все его маленькие мысли на прошлой неделе, она была обижена. Они задели ее за живое, и теперь ее самоуважение истекало кровью и превращалось в красную ярость.
Не смеши меня, я бы никогда не сказал ничего подобного,запротестовал он.
Нет. Но ты точно так думал, Джеймс.
Что, теперь ты можешь читать мысли?нервно засмеялся он и покачал головой.Ты просто параноик.
Параноик?спросила Холли сладким голосом, ее гнев был полностью уничтожен.О нет, Джеймс, не называй меня параноиком. Ты можешь думать, что у меня обсессивно-компульсивное расстройство и я социально неловкая, и ты можешь притворяться, что трахаешься с Элейн, но ты не можешь сказать мне, что я параноик, зная это.
Какого черта? Он с тревогой посмотрел на нее, потом снова на дорогу.Где ты это взяла?
От тебя, Джеймс,мрачно повторила она.Из твоих мыслей.
Стиснув зубы, он крепче сжал руль и покачал головой.Это не
Возможно?закончила за него Холли.
Ты не можешь ...
Читать твои мысли?она снова закончила и мрачно фыркнула.На самом деле я могу. Видишь ли, в начале месяца меня не было в Нью-Йорке. Я была в Южной Калифорнии, недалеко от Лос-Анджелеса, училась быть вампиром, потому что была достаточно глупа, бегая с ножницами.
Что?он пронзительно закричал, повернувшись к ней. Затем шок сменился гневом, и он прорычал:Ты сошла с ума.
Правда. Тогда что это?спросила Холли и открыла рот, чтобы выпустить клыки.
Джеймс уставился на нее, его гнев медленно уступил место изумлению, а затем страху. Прежде чем он успел прийти в себя или ответить, звук рвущегося металла ударил ее по ушам, и Холли отшвырнуло на ремень безопасности, а затем она откинулась назад, когда они врезались во что-то. Когда они резко остановились, темнота сомкнулась над Холли, увлекая ее в свои успокаивающие глубины.
Что-то капало. Это было первое, что осознала Холли. За этим последовало ощущение сырости и боли. Много боли. Застонав, она открыла глаза и огляделась, сначала не понимая, где находится и что произошло. Рядом горел красный свет, отбрасывая кошмарное видение на салон автомобиля, когда он мигал и выключался, ненадолго освещая мужчину на переднем сиденье рядом с ней.
Джеймс?пробормотала Холли. Она попыталась придвинуться к нему, но острая боль в боку заставила ее остановиться и посмотреть вниз. Ветка дерева пробила ветровое стекло и пронзила ее насквозь, пробив правый бок и вонзившись в сиденье.
Мило,пробормотала она и поморщилась.
Стон Джеймса привлек ее внимание, Холли нахмурилась и протянула левую руку, чтобы коснуться его плеча. Он рухнул на сдувшуюся подушку безопасности, висевшую на руле. Он снова застонал от ее прикосновения, но ничего не ответил, и она обеспокоенно посмотрела на него, а затем на переднюю часть автомобиля.
Они выехали на встречную полосу и, съехав с дороги, врезались в дерево. Водительская сторона машины была похожа на коробку для отжима. Ее взгляд упал на ноги Джеймса, и тревога охватила ее, когда она увидела, что металл был вдавлен и раздавил его ноги. Она даже не могла видеть большую часть его ног с сиденья, но чувствовала запах крови и догадалась, что это капельки, которые она слышала, они стекали по металлу и капали на уже промокший автомобильный ковер. Боже, она чувствовала только запах крови.
Джеймс, ты меня слышишь?спросила она на удивление сильным голосом, учитывая, как больно было даже дышать.
Джеймс снова застонал, на этот раз начал просыпаться и пытался сесть, но потом вскрикнул от боли и снова упал на руль, потеряв сознание.
Выругавшись, Холли обратила внимание на ветку дерева, пригвоздившую ее к сиденью. Это была небольшая ветка, около четырех или пяти дюймов в диаметре. Стиснув зубы, Холли схватила ее в шести дюймах от груди и ухитрилась переломить пополам.
Я не смогла бы сделать этого, будучи смертной,пробормотала она себе под нос, пытаясь собраться с мыслями.
Будет больно,проворчала она, а затем схватила конец древка, теперь торчащий из правой стороны ее живота, и выдернула его одним быстрым рывком и мучительным криком.
Холли сидела, сжимая палку и тяжело дыша, ожидая, когда боль утихнет. Только когда она почувствовала, что по животу течет жидкость, и брюки намокают, она осмелилась посмотреть вниз и увидеть, что у нее идет кровь.
Дерьмо,выдохнула она, а затем огляделась в поисках чего-нибудь, чтобы остановить кровотечение, пока ее тело не восстановится. Ничего не заметив, Холли выронила палку, открыла бардачок и достала половину рулона бумажных полотенец, которые положила туда на прошлой неделе. Вытащив пачки «чем быстрее, тем лучше», она быстро засунула их в отверстие в животе, морщась при этом.
Я никогда не смогу стать полевым медиком,пробормотала она, обращаясь к бесчувственному Джеймсу, разворачивая еще одно бумажное полотенце, чтобы добавить его к первой связке.Надеюсь, наночастицы не сочтут бумажное полотенце нормальным и не попытаются превратить меня в большой рулон.
Холли слабо рассмеялась собственной шутке и покачала головой, представив себя рулоном бумажных полотенец с руками и ногами.