Арстель уже собрался ответить, что он подумает над словами своего немолодого собеседника, и уйти, как вдруг раздался стук в дверь.
Входите! выкрикнул Клуатак.
Вошедший поразил Арстеля своим видом. Как и Клуатак, он по национальности был уроженцем Клирии, в возрасте разница между ними тоже не была большой, но насколько же разными людьми они были. Скромно одетый библиотекарь, засучивший рукава с пером в руке, которого было бы сложно отличить от односельчан, если бы не оливковый цвет кожи. Гость же представлял собой картину, которую встретишь редко. Одет он был в халат из серого сукна. Перевязан он был монашеской рясой желтого цвета. Широкие клирийские штаны, подвязанные портянками. Бритоголовый. Клуатак сразу понял, кто перед нимпредставитель некоего монашеского ордена, поклоняющегося Араю Илгериасу. Это можно было понять, лишь глянув на медальон, висевший на шее у монахастальной круг, от которого во все стороны исходили острые иглы, изображавшие лучи. Это был символ Сферы Илгериасачастицы энергетического тела высшего божества, той самой искры, от которой разгорелась, по легендам, жизнь на Ранкоре еще тогда, когда этот мир не имел никакого названия. На поясе его висело четыре или пять ножей, а монашескую робу пересекала перевязь, на которой крепилось множество метательных лезвий. У Арстеля закралось подозрение, что скрывал пришелец гораздо больше оружия, чем держал на виду. Однако взгляд этого человека выражал полное умиротворение и некоторую отрешенность, он излучал добродушие, но вместе с тем смотрел на то, что его окружало, без особого вовлечения, словно материальная действительность не представляла для блюстителя духовного образа жизни сильного интереса. С тем же равнодушным и вместе с тем не лишенным удовольствия и дружелюбия выражением лица он оглядел Арстеля и Клуатака.
Мир вам, братья, прочертил он прямой и косой кресты рукой, обозначающие сферу Илгериаса, символ веры в высшие силы.
Мое почтение, слегка улыбнувшись, кивнул Арстель.
И тебе того же, монах, подобрался Клуатак, явно не ожидавший столь нетипичного посетителя для этих краёв, с чем пришел к нам?
Божьи пути завели меня сюда, как и вас, остановился на середине комнаты клириец, оглядывая тусклую лампу на свече, криво прибитую гвоздями в углу у лестницы, но я не могу отрицать, что явился абсолютно без осознания своих намерений. А можете ли вы сказать о себе то же самое?
Арстель решил промолчать. Он сразу понял, что этот гостьодин из тех, о ком упоминала Юкиара, кого обсуждали его односельчане у лавки. Арстелю не довелось увидеть воочию гостей, наделавших столько шуму, но по слухам, которые разносятся, всеизвестно, быстрее ветра, он уже понял, что незваные гости отнюдь не похожи на обычных путников.
Братец мой, земляк. Может быть, мы оставим обсуждение этих тем на другой раз? Я не против поболтать, но все же я выполняю конкретную работу, поэтому скажи четко, что тебе нужно или, прошу, не отнимай время у моего клиента.
Я и не собирался красть ничье время. Но, судя по твоей спешке, ты его крадешь у себя сам, брат мой. Твоя суетливость в работе говорит об озабоченности материальной жизнью и том, что ты вовсе не думаешь о душе, разве не так? А пришел я за вполне конкретной вещьюмне нужны карты Бёрнфилда, чем подробнее, тем лучше. Желательно, не старше 1700-го года, сам понимаешь, многое поменялось после войн в Клирии и на Севере.
Слишком многое, изменился в лице Клуатак, который во времена войны хоть и не жил на родине, но знал о многочисленных людях одной с ним крови, канувших в лету, что ж, я попробую откопать карты, хотя это дело небыстрое. Придется тебе подождать.
На все воля Арая Илгериаса, кивнул монах.
Кстати, как тебя звать? оглянулся библиотекарь.
Мое имя Шаабан. По крайней мере, в этом воплощении.
Клуатак.
Арстель, протянул ему мозолистую руку сапожник.
Хватка монаха была крепкой, Арстелю показалось, что Шаабан с легкостью мог бы раздробить его костяшки, если бы захотел. Клуатак скрылся, Арстелю показалось, что самое время поговорить и разузнать побольше как о гостях, так и о самом монахе, а возможнои о том таинственном красноволосом человеке. Арстель так и не успел отойти от вчерашнего разговора с ним. За окном было тихо, было видно только травницу и Мурвака, прошедшую по своим делам, а у соседней хижины стояла старая телега мельника Ропхиана, которой он изредка пользовался. Как понял Арстель, Шаабан явился один.
Так я же правильно понимаю, вы монах? неуверенно начал Арстель, тут же взволновавшись, что выставил себя дураком, констатировав очевидное.
Да. Уже двадцать пять лет я следую по пути освобождения и служу высшему божеству, совершенно искренне ответил Шаабан, а ты чем занимаешься?
Ой, да ничем интересным, отмахнулся Арстель, так, латаю обувь, штопаю сапоги местным. Скучная работа, хотя и нужная.
Почему же скучная? ответил монах, если от всего сердца преподнести сделанную тобой обувь как Богу, так и братьям и сестрам, разве не будешь ты счастлив и с удовольствием создавать все новые и новые пары обуви? Скучной ведь делает твою работу не она сама, а твое отношение к ней. А вызвано оно отсутствием Арая Илгериаса в твоей жизни. Когда человек перестает думать о себе и начинает беспокоиться о ближних и о том, как жить в согласии с высшими силами, он становится поистине счастлив. Ведь это путь спасения души. Жаль, многие этого не знают или отказываются понимать.
Мудрые слова. В книге Трёх Миров Калтахин, первый из магов, учитель всех великих кудесников древности, говорил нечто подобное.
Немудрено, рассмеялся монах, любой уважающий себя маг знает, откуда произошла его сила и воздает должное тому, кто его ею наделил. Наш наставник бы подтвердил это, будь он сейчас здесь.
Наставник? догадки Арстеля подтвердились.
Значит, этот священнослужитель и в самом деле связан с людьми, разбившими лагерь возле Крестала.
Именно так, улыбнулся Шаабан, мудрый человек. Ты еще убедишься в этом, если тебе доведется поговорить с ним.
Недавно в бар моего друга заходила девушка по имени Юкиара. Она тоже упоминала о том, что ее и еще много людей кто-то за собой ведет.
Юки, да, знаю ее. Хорошая девочка, хотя слишком мало задумывается о Боге. Впрочем, это не ее вина, так уж сложилось.
Могу я спросить, что объединяет тебя, ее, наставника и остальных? Какие цели вы преследуете и куда направляетесь?
Шаабан в раздумье опустил руку на навершие искривленного клирийского кинжала на поясе, рукоять которого была обмотана пыльной веревкой.
Лично я преследую цель освобождения и достижения вечной жизни в обители Арая Илгериаса. С наставником я лишь потому, что те ценности, которые он пропагандирует, соприкасаются в чем-то с моей верой. К тому же, он делает жизнь тех, кто идет за ним, лучше. Но о целях его тебе лучше узнать из первых рук, из первоисточника.
Как?
Юки разве не говорила, что мы разбили лагерь возле селения?
Да, упоминала.
Сегодня вечером наставник будет проводить дискуссию. Мы часто это делаемвыслушиваем предложения соратников, идеи, приходим к единому мнению, пытаемся лучше понять наставника и себя. А он помогает нам найти решение многих сложно разрешаемых проблем. Это сложно передать словами, будет лучше, если ты придешь и посмотришь на этого человека в действии.
Арстеля охватило смешанное чувство. С одной стороны, он уже сам начал беспокояться, что старый мельник и Харал Глыба были правы и с сектантами связываться опасно, а Мурвак был не так уж глуп, что отнесся к ним с нескрываемой неприязнью. Мало ли, какие цели они могли преследовать. Однако лишь вспомнив Юкиару, любопытство его пересиливало и Арстеля распирало желание прийти и узнать самому. Не мог он заставить себя поверить, что девушка вроде Юки могла связаться с нечестивцами и лиходеями. Оставалось лишь сказать Хельду и остальным, что они приглашены.
Это для меня честь, получить приглашение. Знаете, наша деревня уже много лет, десятилетиями, жила по заведенному однообразному распорядку, конечно, через нее проходило много бродячих торговцев, актеров, просто бродяг без гроша в кармане, но никогда еще мы не видели что-то настолько непонятное, вроде вашей общины.