Так подумал бы любой! завопила она. Некоторые оглядывались на нас, парень смеялся, ожидая драку. Спроси любого! она указала на толпу, на сцену, где еще играла группа. Они согласятся со мной. Ада, она сжала мою руку, ты не в порядке. И чем скорее ты примешь это, перестанешь прятаться от этого и придумывать отговорки, тем скорее все вернется в норму.
Но нормы не было. И она знала это. Хоть она верила, что я была безумна, она знала, что это так. Она заботилась обо мне, но не достаточно сильно. Этого не хватило, чтобы принять меня такой, какая я есть. Она не будет тут, если я так продолжу.
У меня был выбор, но на самом деле его не было. Согласиться на помощьизобразить этои признать, что это в моей голове, и сохранить подругу. Или остаться верной себе. Говорить правду, не извиняясь. И потерять ее.
Я не пойду к врачам, Эми, потому что я в порядке. Они это не вылечат. Я такая, какая есть, и да, у меня большие проблемы. Но я не безумна. Это не в моей голове. Это реальность, и мне придется мириться с этим до конца жизни. Я хотела бы, чтобы все было иначе. Но мы не выбираем, кто мы.
Она смотрела на меня пару мгновений, враждебность на ее лице сменилась чемто, близким к печали. Она закрыла глаза. Когда она открыла их, лицо стало пустым. Закрытым. Я знала это выражение. Так я бы чувствовала себя, пытаясь защитить себя от боли.
Но поздно. Мне было больно.
Тут ты ошибаешься, сказала она спустя вечность. Ты всегда выбираешь, кто ты, она оглянулась на концерт. Слушай, я не в настроении для этого. Я бы предложила тебе путь домой, но мне нужно время подумать.
Ай. Я старалась не кривиться. Было непросто добраться отсюда домой на общественном транспорте, мне придется звонить папе, но я не поеду обратно с ней.
Она развернулась и ушла, даже не отдав комунибудь свой билет.
Я была потрясена, стояла и смотрела, как она идет в толпе, пока она не свернула с улицы, пока не пропала. Я не знала, как долго стояла, застыв в море людей.
А потом пьяный чудак врезался в мое плечо, развернул меня, бросил резкое: «Прости», и поспешил за друзьями, а мне пришлось двигаться.
Я посмотрела на билет, подумывала пойти на концерт, пропасть в музыке и толпе, может, и покурить.
Но не хотелось.
Я отвернулась, пошла по дороге на юг, бесцельно брела, не зная, что делать дальше.
Я онемела. Злилась. Боялась.
И было ужасно печально.
Я всегда знала, что Эми не поверит мне. Что она попытается объяснить все логикой, хоть и знала, что ее неверие ранило меня. Я знала, что потому и скрывала это.
Джей был виноват. Я с горечью думала об этом под гул концерта и болтовню толпы за мной. Приходилось винить его. Все это было идеей тупого рыжего. Он точно догадывался, что так будет, он мог и предсказывать, наверное. Может, видел, что я буду сражаться с демонами и окажусь одна и без друзей. Будущая Ада будет с кровью на руках после тяжелого дня борьбы, и она будет ужинать с котом.
Я горько улыбнулась, пытаясь отогнать печаль, что терзала мой желудок, говоря, что уже ничто не будет прежним.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Буря накрыла восток Портлэнда.
Через пару минут она доберется до реки и до меня, ударит по фестивалю. Я словно призвала ее, стихия соответствовала моему настроению, не была типичной летней бурей.
Я не брала с собой куртку или зонт, и я не знала, куда шла. Я брела без цели, пытаясь понять, что случилось, желая смириться с тем, как вышло с Эми, но все еще ощущая боль. Если я дам себе долго переживать об этом, я провалюсь, и потом не будет сил выбраться из ямы.
Я повернула на улице, прошла мимо вагончиков с едой возле университета, где учил мой отец. Небо медленно темнело, словно ктото крутил рычаг затемнения. Воздух становился тяжелее. Я ощущала вес на своей коже, выступил пот, волоски на руках встали дыбом. Дрожь пробежала по спине, ледяные пальцы гладили мой позвоночник.
Капля дождя упала на мою переносицу, и я огляделась в поисках укрытия, зная, что вотвот начнется ливень. На другой улице была кофейня, но я прошла лишь пару футов, когда стихия обрушилась. Небеса разверзлись, полилось на меня, как из перевернутого ведра.
Я закричала и побежала, как и все на улице, но они смеялись. Я не успевала до кофейни, не промокнув, так что юркнула под навес гаража.
В гараже парковки было почти пусто, что было странно, ведь изза концерта было сложно припарковаться (мысль об Эми еще раз ужалила мое сердце), но тут хоть было сухо. Я посмотрела на свою одежду, оценивая ущерб. Я промокла отчасти, в основномволосы и плечи. Я должна была радоваться, что была не в белом сарафане, как до этого, потому что он стал бы прозрачным. Я была в черной майке и шортах, но радоваться все равно не могла.
Я стояла у входа, под бетонной крышей, порой поглядывая на небо, ожидая перерыва в дожде. Но тучи только сильнее сгустились, давили на меня. Дождь стекал с верхних этажей, шумно плескался в луже, что росла все сильнее.
Я думала, что была одна. Я огляделась, когда вбежала сюда, но тут было лишь несколько машин. В этом гараже не было работника, билеты покупали в автомате.
Но кожу шеи покалывало, словно от напряжения бури, но не совсем так. Внутри росла тревога. По мне словно бегали сотни муравьев, но не по моей коже, а под ней.
Я поежилась, пытаясь прогнать ощущение, тряхнула руками и ногами. И сзади раздалось влажное дыхание.
Я вскрикнула и развернулась, ожидая увидеть монстра. Я и увидела на миг красные глаза и черную шерсть, существо из темных глубин.
Но оно вышло из тьмы, и я поняла, что это была монашка, это успокоило мое сердце, но не до конца.
Обсохнуть решила? тихо спросила она, встав рядом со мной, ее серая ряса была идеально выглажена. Она смотрела на меня, не на дождь, но не с угрозой, а с добрым любопытством. Но мне казалось, что ее истинное лицо было скрыто за этим.
Я моргнула пару раз, прогоняя ощущение, и муравьи под кожей притихли.
Я не взяла зонт, вяло сказала я, отводя от нее взгляд.
В прогнозе обещали солнце, бордо сказала она. Даже я этого не ожидала. Но порой Бог шутит.
Я кивнула, на сердце было тяжело изза Эми.
Он это умеет.
Ты веришь в Бога? спросила она.
О, докатились. Проблемой многих христиан было то, что, стоило им сказать, что ты веришь в Бога (если это так), они считали, что этого мало. Нужно было не просто верить, они хотели, чтобы ты верил так же, как они.
Но я выдавила улыбку, потому что не хотела грубить монашке, и сказала:
Да.
Она широко улыбнулась, хоть это не затронуло глаза, словно она знала, как должна реагировать, но это не было искренним.
Муравьи снова бегали под моей кожей.
Хорошо, она взглянула на улицу. Невозможно не верить в него, когда видишь все хорошее в мире, она чуть не рассмеялась над последними словами. Он благословил тебя сильнее остальных. Ты очень красивая.
Я чуть нахмурилась, подозревая, что в религии не поздравляли с красотой. Я ничего не сказала, лишь вежливо улыбнулась ей. Разговоры с незнакомцами не были моей сильной стороной, а тут еще и монашка.
Тебя чтото беспокоит? спросила она, когда я смотрела на дорогу, заметив высокую фигуру за урной, силуэт двигался знакомо, мне стало не по себе. Это просто бездомный рылся в мусоре или чтото еще? Небо темнело, дождь лился сильнее, так что приходилось смотреть как сквозь темную пелену. Стук дождя гипнотизировал.
Холодные пальцы монашки легли на мою руку. Я вздрогнула, но подавила вопль.
Ты в порядке? снова спросила она, искренне тревожась.
Я посмотрела на темную фигуру на улице, но она уже стояла перед урной. Это мог быть мужчина в черном, а мог быть демон. С дождем было сложно понять. Я не могла понять, стоит он лицом ко мне или нет. Но я точно ощущала взгляд.
Я в порядке, тихо сказала я, боясь отвести взгляд. Все хорошо. Просто
Понимаю, монашка убрала пальцы. И тут я поняла, что моя рука онемела от холода, пока она прикасалась ко мне, и жар с ощущениями хлынули на место. Как только погода наладится, я отправлюсь домой, заварю чай и заберусь в кровать. Вот тебе и попытка выбраться в общество. Я потеряла лучшую подругу, попала под ливень и столкнулась с приставучей монашкой и странностями на улице.
Порой просто повернуться внутрь. К тьме, отметила она сухим тоном. Порой тьманаш друг.