«Решено». Он выпустил медальоны и отворил дверь.
ГЛАВА 5
Даже не скрипнули петли. В самом деле, не было ни одного звука. В один момент все двери в спальне были закрыты, а в следующее - две створки дверей - распахнулись.
Грейс стояла слева, невидимая, скрытая в тени колонн из слоновой кости. Когда Дарий шагнул мимо нее, его ноги запутались в свернутой как жгут простыне.
Он крякнул и начал заваливаться.
Как только он растянулся на полу, Грейс прыгнула ему на спину, используя его как трамплин, и рванула в зал. Она вертела головой из стороны в сторону, ища правильное направление. Ни одно, ни другое не представляло интереса, поэтому она побежала дальше. Но далеко удрать было не суждено, так как ее схватили за плечи сильные мужские руки и рванули назад, останавливая ее. Вдруг она снова оказалась на плече Дария, и была слишком потрясена, чтобы запротестовать, когда ее отнесли обратно в его комнату. Оказавшись там, он спустил ее вниз по своему телу. Она утихомирилась, чувствуя гладкую мягкость рубашки и тепло его тела, проникающее даже через ее одежду. Их тела были настолько близко, что она чувствовала его рельефные мышцы.
Не выпуская ее из рук, он как-то заставил захлопнуться двери, отрезая от нее единственный выход. Она застыла, уставившись на него расширенными глазами. И когда до нее наконец-то дошло, что все обломалосьперестала дышать. «Нет. Нет!» За две секунды он лишил ее шанса на свободу!
- Ты не покинешь это место, - сказал он без намека на гнев, просто констатируя факт. «И сожаление?» - Почему ты не в моей кровати, женщина?
Потрясенная провалом, она прошептала: - Что ты собираешься делать со мной?
Молчание.
- Что ты собираешься делать со мной? - закричала она.
- Я знаю, что должен делать, - сказал он, и на сей раз в его голосе слышалось низкое рычание и вибрация от гнева. - Но я еще не знаю, что сделаю.
- У меня есть друзья, - сказала она. - Семья. Они никогда не успокоятся, пока не найдут меня. Если ты мне хоть как-то навредишь, то испытаешь их гнев на себе.
Наступил момент заминки, затем:
- А что, если я тебе не наврежу?еле слышно спросил он, что она едва его расслышала. - Что, если я предложу тебе только удовольствие?
Если бы его мозолистые ладони не поглаживали ее плечо, то она могла бы испугаться его слов. Теперь же она испытывала странный восторг. Каждая фантазия когда-либо придуманная пронеслась в ее голове. Щеки запылали. «Что, если я предложу тебе только удовольствие?» Она не ответила ему. Не смогла.
Он ответил за нее:
- Чтобы я тебе не предлагал, ты или кто-то другой никак не сможете мне помешать это сделать. - Его голос твердел, теряя чувственные нотки. - Ты в моем доме, в моих личных апартаментах. И я буду делать все, что захочу. Не зависимо от того, что ты скажешь.
После такого жуткого предупреждения, звенящего в ее ушах, она воздержалась от комментариев и стала вспоминать, чему обучалась на тренировках по самообороне. Она внутренне скандировала: Солнечное сплетение, голень, нос, пах. Атакуй. Она врезала его локтем в солнечное сплетение, потом саданула ногой по голени, развернулась и вмазала кулаком по его холодному, бесстрастному лицу. Пальцы столкнулись со щекой вместо носа, и она вскрикнула от боли.
Он даже не дрогнул. Да что уж, он даже не потрудился схватить ее за запястье, чтобы помешать сделать это еще разок.
Да, так она и поступила.
Она треснула его другой рукой. При повторном ударе первый случай повторился. Пульсирующая боль в руке стала развлечением для него. «Нет, не развлечением», поняла она. Синева его глаз слишком холодна, чтобы содержать хоть какие-то намеки на эмоции.
Он выгнул бровь.
- Борясь со мной, ты причиняешь вред только себе.
Ее недоверчивый взгляд схлестнулся с его. После всего того, что она пережила за последние два дня, характер Грейс испортился окончательно и извергался в полную силу.
- Да что же ты такое? - Она быстро выкинула колено вперед, попадая ему прямо промеж ног. В пах. В самое «яблочко». Последний раздел ее подготовки.
Хриплое дыхание сорвалось с его губ, он сгорбился, зажмурившись.
Она снова помчалась к двери и стала царапать шов.
- Открывайся, черт бы тебя побрал, - заклинала она двери. - Ну, пожалуйста, просто откройтесь.
- Не ожидал, что ты на такое способна, - сказал Дарий напряженным голосом. - Но я больше не совершу подобной ошибки.
Она не слышала его передвижений, но внезапно он оказался рядом, обхватив ее руками, она почувствовала горячее дыхание на шее. На этот раз она не пыталась бороться с ним. Какая от этого польза, если она это сделает? Он уже доказал, что не чувствителен к физической боли.
- Пожалуйста, - взмолилась она. - Просто отпусти меня.
В ее ушах гулко колотились удары сердца. «От страха», уверяла она себя, а не от чувственной силы его тела так близко прижимавшегося к ней.
- Я не могу.
- Нет, можешь, - она обернулась к нему и толкнула. Толчок хоть и был хиловат, но все же заставил его отступить назад. Он утянул ее за собой, когда они вместе повалились через скрученные ею в канат покрывала, и перевернулся с ней, навалившись сверху.
Она на автомате старалась оттолкнуть его подальше от себя. Но ее пальцы скользнули под его рубашку, в результате чего разошелся ворот. Два медальона, которые он носил, свободно выпали, а один из них навис прямо перед ее носом. Она ахнула. Который из них принадлежал Алексу? Тот, с горящими глазами?
«Какая разница?» Подумала она тогда. Она пришла сюда с медальоном, и уйдет отсюда с одним из них.
Решительность отдавалась глухим стуком, как барабан в груди. Чтобы отвлечь его, она закричала изо всех сил. Она молотила ногами, обхватив руками за шею, как если бы желала его задушить. Она торопливо пыталась расстегнуть одну из застежек и, когда почувствовала, что удалось, резко опустила руки и запихнула цепочку себе в карман. Она снова пронзительно закричала, чтобы скрыть свое удовлетворение.
- Успокойся, - сказал он, его черты исказились.
- Укуси меня! - завопила она.
Когда она успокоилась, он сказал:
- Я очень расстроюсь, если ты повредишь мои уши.
Расстроиться? Он будет сильно расстроен. Не будет в бешенстве или ярости? Просто слегка расстроится. Каким-то образом этот человек казался еще более пугающим, чем, если бы он был в неуправляемой ярости. С глубоким дрожащим дыханием она расслабилась на полу. В конце концов, у нее получилось сделать задуманное, а борьба с ним ни к чему не приведет, кроме того, что их тела будут тесно прижаты друг к другу.
Его брови взлетели, и он моргнул, отражая потрясение от ее легкой уступчивости.
- Так легко? - спросил он подозрительно.
- Я понимаю, когда я проигрываю.
Дарий воспользовался ее неподвижностью и полностью перенес на нее свой вес. Он обхватил ее запястья и поднял их над ее головой. Очевидно, ему это нравилось, так как он проделывал это уже в третий раз, заставлять ее выгибаться, чтобы ее грудь оказалась перед его глазами.
- Так, ты хочешь, чтобы я укусил тебя? - спросил он серьезно.
Какой-то момент она испытывала замешательство. Затем до нее доперло, что он имел в виду. «О, мой Бог. Она же сама сказала ему укусить ее». Что-то темное и горячее скручивалось у нее в животе, какие-то у нее совсем уж не деловые чувства к этому мужчине. Образы, как его белые зубы касаются ее тела и слегка покусывают ее, заполнили ее воображение. Это эротично и сексуально, кроме того...
Если бы он был вампиром, то она просто предложила себя в роли его следующей закуски.
- Я не имела в виду буквально, - удалось пискнуть ей. - Это просто фигура речи такая. - С едва заметной паузой она добавила: - Пожалуйста, слезь с меня.
От него так хорошо пахло, так по-мужски, как солнце, земля и море, и она глубоко вдыхала этот запах, как будто это было ключом к ее выживанию. Он был за пределами опасности.
- Пожалуйста, - снова взмолилась она.
- А мне очень даже нравится, где я.
Эти слова эхом отозвались в ее душе, а тело с ясностью ответило: «мне тоже нравится, где ты». Она прикусила нижнюю губу. Как он это сделал? Как он заставил ее чувствовать себя так странно, плененной и очарованной, и в тоже время, внушающий страх? Он вполне может быть кровососущим вампиром. Он был настолько сексуален, что у нее просто слюнки текли. Ее тело напряглось и стало болеть в таких местах, которые она думала, зачахли от неиспользования. Делая ее страстно желающей, фантазирующей и голодной.