Ты как ветер: я могу закрыть глаза, но всё равно буду чувствовать, что ты где-то рядом. Твои глаза словно омут, и для меня нет большего счастья, чем утонуть в них. Они полны серебристого света, что озаряет мне путь, словно полная луна в тёмную ночь. В них плавленое серебро и свет первого дня творения! не подозревая о её сомнениях, меж тем не переставал восторженно вещать Принц.
Чем дольше они шли, тем отчаяннее начинала скучать девушка, и чем больше он говорил, тем больше она склонялась к тому, что не такой уж романтически настроенной девушкой она оказалась на поверку.
К её счастью, лес вскоре закончился, и перед ними предстал замок. Даже не замок, а Замок. Если рядом с ней всю дорогу изливался соловьём Принц, то впереди стоял замок, в котором он должен был жить. Словно воздушный, с белым кружевом навесов и переходов, с множеством башенок и красной черепицей, построенный в готическом стиле. Истинно сказочный замок.
Она повернулась к всё ещё не прекратившему вещать юноше и закрыла его рот ладонью. Он с полминуты помычал по инерции, не осознавая произошедшего, но, наконец, поняв, что что-то не так, замолчал:
Чей это замок? как ни в чём не бывало, с милой улыбкой спросила девушка.
Моего отца, вновь вернулся Принц к лаконичным ответам.
Ну конечно, кто бы сомневался, не сумев скрыть сарказм, заметила она и добавила: Тогда пошли.
Отвернувшись от него, девушка первой направилась к замку, втайне надеясь, что он не начнёт свои излияния сначала. Впрочем, до замка они дошли в благоговейной тишине, которая весьма радовала одну оказавшуюся не очень романтичной девушку.
Ворота замка распахнулись перед ними, и девушка перестала успевать за происходящими событиями. Некоторое осознание себя вернулось к ней лишь в огромном зале, который при детальном рассмотрении оказался спальней. В недоумении оглядываясь, девушка только сейчас поняла, что подхвативший их у ворот водоворот людей притащил её сюда.
Сейчас в комнате, помимо неё, были шесть молоденьких служанок и одна представительная матрона. Они все наперебой о чём-то счастливо щебетали, но рассудок девушки благоразумно не воспринимал их болтовню. Её между тем подвели к огромному зеркалу в человеческий рост. И она с нескрываемым удивлением долгих пять минут рассматривала себя, так что даже служанки, смущённые её странным поведением, притихли. На неё из зеркала смотрела отчаянно красивая девушка лет восемнадцати. Высокие скулы и утончённый нос выдавали аристократическое происхождение. Ресницы были черны и пышны, а губы имели идеальную форму нераскрывшегося бутона розы. Безукоризненно правильный овал лица обрамляли необыкновенной красоты серебряные волосы, что приковывали к себе внимание своим сиянием, блеском и чем-то ещё, чему она затруднялась дать определение.
Таких чудесных серебряных волос я никогда не видала. Вы, верно, принцесса, восторженно похвалила её одна из служанок.
Я? ещё больше удивилась девушка, но не успела ничего спросить, так как дверь отворилась и в комнату потянулась вереница слуг, в руках каждого из них был рулон ткани. Они складывали их на огромной кровати и, ничего не говоря, покидали помещение. На кровати уже не было места, а они всё несли и несли. Когда ткани полностью покрыли кровать, превратив её в большую гору беспорядочно валявшихся рулонов, их, наконец, прекратили вносить, но вереница слуг ничуть не истончилась. Теперь они вносили сундуки: большие, поменьше и совсем небольшие шкатулки. А в довершение притащили огромный сундук, что своими размерами походил на небольшой шкаф.
Всё это время служанки молча стояли, опустив глаза, но как только закрылась дверь за последним слугой, поднялся невообразимый шум. Несколько девушек подскочили к кровати и стали разматывать рулоны ткани один за другим. Другие в это время открывали сундуки, что стояли вдоль стен. Там оказались разных цветов и фактур перчатки и ленты. Наконец, на них прикрикнула старшая матрона:
Ну-ка, тихо! У нас мало времени. За пару часов мы должны одеть девушку во что-то более подобающее.
Девушка, которую матрона собиралась одеть «во что-то более подобающее», вновь посмотрела на себя в зеркало. Кроме простого шёлкового платья на тонких бретельках, чем-то напоминавшего сорочку, и массивного кулона в форме то ли белки, то ли зайца на шее, на ней ничего не было. Она, впрочем, вполне комфортно себя чувствовала в своём скромном наряде. Однако местные нравы, похоже, не предполагали, что девушке прилично появляться в обществе в подобном виде. Хорошо хоть Принц любезно предложил ей свой плащ, пока они шли. Вот только почему-то он не накинул его сразу, когда нашел её в лесу, а «любовался»!
Служанки вновь наперебой начали предлагать ей то одни, то другие ткани. От мельтешащих перед глазами ярких цветов у неё в конце концов закружилась голова, и, не выдержав, она прикрикнула:
Тихо! став чем-то удивительно похожей на матрону.
Подойдя к кровати, она порылась в груде теперь беспорядочно валявшихся тканей и буквально случайно наткнулась на атлас тёмно-серебряного цвета. Подойдя к зеркалу, девушка уже почти без удивления констатировала:
Действительно серые, вспомнив слова Принца о её глазах: «расплавленное серебро», да, пожалуй, она и сама не подобрала бы лучшего описания для цвета своих глаз.
Порывшись немного в сундуках с аксессуарами, она, как и ожидала, нашла там чёрный корсаж и чёрные же перчатки. Приложив их к понравившейся ткани, девушка решила, что смотрится вполне неплохо. Повернувшись к матроне, она спросила, поняли ли они друг друга. Всё поняв или сделав вид, служанки принялись за работу.
Спустя час девушка стояла перед зеркалом в готовом платье. Матрона старалась настоять на рукавах, убеждая, что открытые плечи были непозволительны для девушки её положения. Не став уточнять, какое именно у неё положение, хоть ей это и было весьма любопытно, девушка отстояла своё право на открытые плечи. Они нашли компромисс в виде удивительной красоты шарфа, который и прикрывал плечи.
Сундук, что внесли последним, оказался набит драгоценностями. Хоть девушка и оказалась на поверку не очень романтически настроенной, перед драгоценностями она не смогла устоять и позволила себе неспешно исследовать его содержимое. Здесь было всё: рубины, бриллианты, изумруды и множество иных драгоценностей со всевозможными камнями. Но идеально подходил девушке набор из чёрного жемчуга с великолепной бриллиантовой отделкой. Он как нельзя лучше подчёркивал и без того ошеломительные струящиеся серебром волосы. Две служанки, соорудив на её голове нечто невероятное, вплели и туда несколько бриллиантовых и жемчужных нитей. Получилось настолько хорошо, насколько это возможно. Девушка сама залюбовалась своим отражением в зеркале. Она была красива и в сорочке, но теперь стала просто великолепна.
За время одевания из весёлого щебета служанок она немного узнала о Принце. Увы и ах, он оказался совсем не принцем, ибо его отец королём не был, но, из их разговоров выходило, что к правящей династии он всё же как то относится. Как именно девушка так и не поняла, но вдаваться в расспросы не стала, так как побоялась выглядеть глупо. Где-то между примерками она вдруг осознала, что совершенно не помнит, кто она, но приняла это на удивление спокойно, решив подумать об этом позже.
Ей доделывали причёску, когда в дверь постучали. После разрешения вошёл статный седой старик, он выглядел настолько важным, что девушка едва удержала себя от реверанса.
Если вы готовы, вас приглашают на обед.
Ещё до того решив держаться спокойно и позволить жизни течь своим чередом, дабы посмотреть, куда всё это её приведёт, девушка ответила согласием и, поблагодарив всех за помощь, отправилась следом за ним.
Слуга так долго вёл её, плутая по замку, что девушка начала подозревать, что либо они заблудились, либо её пытаются запутать, чтобы она никогда не нашла выход. Но, к её счастью, она не успела озвучить свои мысли, поскольку слуга наконец вывел её в большой обеденный зал, где, казалось, собралось население небольшого городка. Там её посадили рядом с Принцем (уже зная, что он не принц, девушка всё же не могла отказать себе в удовольствии так его называть) во главе стола. Немного удивившись такому почёту, она не посмела отказаться и только теперь поняла, что ужасно голодна. За невероятно вкусной едой девушка как-то не прислушивалась к разговорам за столом, пока не поднялся ухоженный мужчина средних лет с абсолютно белой головой с явным намерением сказать тост.