А я взяла всё сняла. Разом.
Не помнила, чтобы кто-то так делал. Да и смысла не было. Мы все знали, что это необходимо и по-другому никак. Думать о том, какое наказание ждёт меня в обители, не хотелось.
Сейчас были проблемы посерьёзнее.
Несмотря на крайне неприятные ощущения, я продолжала свой путь.
Шла, пошатываясь, иногда, в особо тяжелые моменты, хваталась за стенки или колонны. Не важно за что, лишь бы найти хоть какую-то опору. Застывала, чтобы перевести дыхание, с трудом расходясь со слугами, которые мельтешили перед глазами.
Праздник только начался и работы было много. Я даже была рада этому. Чем больше вина и шума, тем меньше обо мне будут вспоминать. Тем больше шансов осуществить задуманное.
Ко мне то и дело подбегали девушки-служанки, взволнованно предлагали помощь, пытались поддержать, или позвать отца.
Я вымученно улыбалась и отказывалась.
Отчего-то была уверенность, что этот путь я должна пройти сама. Шаг за шагом.
Времени это, конечно, заняло много. К концу пути, войдя в женскую часть дома, я застыла, обнимая колонну и обливаясь липким потом.
Дошла. Ведь смогла же, хотя думала не выдержу.
Одна мысль не давала покоя. Возникнув, она зудела в голове и даже боль не могла её прогнать. Очень важная мысль, нужная, правильная, которую следовало хорошенько обдумать.
Мачеха сказала, что ликаны не пропустят дочь князя, не дадут сбежать из замка. И это скорее всего правда. Но они не могут остановить послушницу. Печать есть, внешность можно немного скрыть, волосы спрятать или перекрасить. Ведь не все ликаны знают меня в лицо. Оставался, конечно, еще и запах, но и тут можно было что-то придумать.
А что если
Если есть шанс уйти? Небольшой, но есть.
Надо было подумать, но для начала прийти в себя.
Лэра? Лэра, что с вами?
Ко мне поспешили две девушки-служанки (Санья и Тиа), окружили, приобняли, позволяя перевести дыхание.
Вам плохо?
Лекаря?
Старая Нэнни где-то тут была. Её позвать?
А это, кстати, не такая уж плохая идея.
Да, позови, кивнула я Санье и повернулась к её подруге. Помоги мне пройти в комнату, пожалуйста.
Я отлично понимала, что проход по лестнице одна не осилю. А сломать себе шею желанием не горела.
Я быстро, кивнула Санья и поспешила во дворик и скрылась за углом, шлёпая по лужам.
Тиа подхватила меня под руку, и мы начали свой путь.
Лестница оказалась настоящим испытанием. Мы останавливались чуть ли не на каждой ступени.
И вот она, долгожданная комната.
Надо бы князю сообщить, помогая мне сесть на кровать, произнесла Тиа.
Нет! резко выдохнула я и покачала головой. Пожалуйста, не надо больше никого звать. Принеси мне мой саквояж. Он там, в сундуке, сверху лежит.
Да, да, сейчас. Вот, возьмите.
Девушка поставила небольшую сумку рядом на кровать и отступила, ожидая дальнейших распоряжений.
Повернувшись, я открыла саквояж и принялась перебирать небольшие пузырьки с лекарствами и настойками.
Нужная, как всегда, оказалась на самом дне. Уж очень опасным был экстракт гурьяна, выдержанный на соке маинского дурмана. Зато эффект был просто потрясающим.
Настойка обожгла горло, и я закашлялась, с трудом сдерживая слёзы, выступавшие из глаз.
Ох, какая же она горькая. Зато действенная. Усталость сразу же начала отступать и снова вернулись силы, в голове прояснилось.
До завтрашнего утра хватит, а вот потом мне сутки валяться пластом. Ну ничего, справлюсь как-нибудь.
Помоги мне переодеться, попросила я, тяжело поднимаясь. Вроде бы голова не кружится и звон в ушах начал стихать.
Какое платье подать? спросила Тиа.
В котором я приехала в замок, ответила я, стягивая с головы венок.
Подержав его в руке пару секунд, с тихим вздохом положила на кровать.
Но ведь это
Да, я знаю. Это платье послушницы. Именно его ты мне и должна дать, твёрдо произнесла в ответ и развязав пояс, сбросила кафтан на постель, принимаясь за завязки платья.
Да, лэра.
Когда с переодеванием уже было практически закончено, в дверь комнаты постучали.
Айвири, раздался знакомый голос отца. Нам надо поговорить.
Слуги доложили? Возможно. Мой длительный поход и не слишком здоровое состояние могли, несмотря на запреты, побудить их доложить обо всём князю.
Но я ставила на мачеху. Она же обещала рассказать всё отцу, пожаловаться и выставить ненавистную падчерицу виноватой. Вот и выполнила свои угрозы.
В любом случае я была даже рада, что он пришёл. Нам действительно стоило поговорить и объясниться.
Оставалось надеяться, что отец меня всё-таки услышит.
Оставь нас, пожалуйста, произнесла я, взглянув на служанку и поправила тугой воротник тёмно-синего платья из грубой ткани, которая привычно покалывала на коже, вызывая лёгкий зуд.
Да, лэра, с поклоном произнесла Тиа и поспешила к двери.
Отец стремительно вошёл в комнату, махнув служанке, чтобы уходила и недовольно осмотрел меня с ног до головы.
Айвири, ты выглядишь
Как послушница, оборвала его я, убирая косу за спину и приглаживая ладонями чуть измятую юбку платья. Которой и являюсь всю свою жизнь.
Скривился, словно у него зуб разболелся и спросил, плотно закрывая за собой дверь.
И куда ты в этом собралась?
Всё ясно. Разговор предстоял долгий и тяжелый. Он уже готов к борьбе и моему проигрышу. Заочно.
В обитель.
Думаешь, Ларкас позволит тебе? насмешливо поинтересовался отец, проходя вглубь комнаты и присаживаясь в кресло.
Это было немного обидно.
Нет, не думаю. Я не дура, отец, и понимаю, что княжну Айвири ликаны из замка не выпустят.
Я никогда не считал тебя дурой, дочка. И рад, что ты понимаешь всю тяжесть сложившейся ситуации. Поэтому прекращай дуться, переодевайся назад и пойдем.
Он считал, что это просто блажь? Что я всего лишь набиваю себе цену? Ох, папа что же ты делаешь? Ведь ты совсем меня не знаешь Никогда не знал. Вполне возможно, я для тебя всё та же худенькая девятилетняя девочка, которая ушла в обитель много лет назад.
Нет, спокойно ответила я, поворачиваясь к нему боком и принялась аккуратно расставлять склянки, наводя порядок в саквояже.
Баночки, конечно, сделаны из специального ударопрочного стекла и не побьются в пути, но звенеть будут противно.
Айвири, ты не понимаешь
Нет, отец, это ты не понимаешь. Помолвки не будет.
«Настойки из пустоцвета сюда, экстракт боярша сюда, а вот этому сбору тут делать нечего поставлю рядом с мешочком сухих трав»
Она фиктивная.
Никакой не будет.
«Мазь из каучиного дерева положить сюда, а настойку из горевесника в этот кармашек»
Айвири, голос отца стал жёстче.
Князь Рогнар очень не любил, когда ему перечили. Даже если это любимая дочь, которая обычно своеволием не страдает.
Мало того, что возражала, так еще и игнорировала, полностью сосредоточившись на своих склянках.
Интересно, если бы я с самого начала стала ему перечить, отстаивать свою точку зрения, показывая характер, которого не было, его отношение бы ко мне не изменилось?
Глупые мысли, неправильные. Не о том сейчас стоило думать. Но я была слишком взвинчена, чтобы прогнать их до конца.
Я не буду участвовать в этом обмане, выпрямляясь и захлопывая саквояж, повторила ему. Не стану играть.
Если ты думаешь, что князь Аули будет против, то ты ошибаешься.
А княжича вы спросить забыли и выбора не оставили, усмехнулась я, оборачиваясь.
Непокорный локон выбился из косы и упал на лицо. Я привычно сдунула его, продолжая смотреть на отца. Прямо в глаза. Не боясь и не стесняясь.
Княжич Аймат должен ответить за свой проступок. И его отец думает так же.
Князь никогда не ошибается. И уверен в своём слове. Хорошее качество для правителя, но не для отца.
Нет, не должен, возразила я, срывая невесомую шаль со спинки стоящего рядом стула и аккуратно складывая. Никто не обязан играть в эти игры.
Айвири!
Появились металлические нотки. Он даже руки скрестил, закрываясь от меня.
Больно? Немного.
И тяжело.
Раньше в разговоре с ним я испытывала вину, за то, что родилась такой, за печать, за само своё существование. Сейчас вина тоже была, но совсем чуть-чуть.