Это моя сестра, пояснил парень и махнул малютке, ровеснице Марсу.
Та только сонно зевнула, хмурясь на то, что её отдых побеспокоили. Агис Бирторн деловито прошёл к повозке. Я быстро подвинулась, а парень ловко поднялся в телегу, по-хозяйски плюхнулся рядом. Мы с Марсу обменялись улыбками, ничуть не против такого отзывчивого провожатого.
Поворачивай во-о-он туда, указал Агис, и я, конечно, последовала его указанию, полагаясь целиком на младшего главу селения.
А старший точно не будет против?
Бирторн нахмурилсямои сомнения явно его обидели.
На грабителей вы не похожи, рассудил он по-своему, явно разбираясь в пришлых. Нам туда.
Я понукала лошадь, направляя туда, куда указывал сын старосты. И уже вскоре мы оказались у неглубокого, по щиколотку, ручья, на берегу которого возвышалась старая деревянная и порядком прогнившая мельница. Видимо, когда-то кормила всех, но вода ушла. Над ней на вершине холма такой же небольшой высокий домик, стены которого облеплял дикий виноград. Сама мельница была в стороне от жилых домов. Но это даже и на рукуникто не будет беспокоить попусту. Тем более тут я останусь ненадолго: только немного отдохнём, запасёмся необходимым, узнаем дорогу и дальше в путь. А можетвдохнула волнительнои останемся здесь, кто знает. От отряда я оторвалась, вряд ли теперь меня станут искать в таком захолустье.
Внутри дом оказался вполне жилой и даже уютный, хоть комната одна, не считая чулана и небольшой узкой лестницы, ведущей на чердак. Но наверху тоже оказалась летняя комнатка с настоящей кроватью, на ней могут вполне уместиться двое, а мы с Марсу так точно! Всю эту скромную обстановку скрашивал большой камин. Из мебели добротное широкое кресло возле очага, рядом стол и стулья, у боковой стеныкомод. И невозможно было не влюбиться в это место. Заглянула в окошко и застыла в восторге: отсюда видно всю деревню как на ладони, и людей, что хлопотами во дворах. Распахнула створки, звуки со стороны селения полились внутрь потоком: лаянье псов, крики петухов и блеянье коз. Напомнили мне жизнь в Шадоре. Мою когда-то спокойную жизнь. Марсу отправился сразу наверх, притих.
Агис понял, что я остаюсь, отступил к двери, собираясь уходить, я полезла в свою сумку.
Плату потом, как только старший вернётся, или передайте матушке моей Дорин Бирторн. Но теперь только завтра.
Хорошо, убрала сумку. Спасибо.
Агис смущённо пожал плечами и не стал больше задерживаться, выскочил в двери.
И как только она затворилась, я обернулась, оглядывая деревянный потолок, слыша возню наверху. Я не стала тревожить Марсу, видимо, что-то нашёл для себя интересное, пусть играет, сколько хочет, да и дел у меня ещё много. Распрячь лошадь, напоить и привязать щипать молодую травку, перенести вещи и, конечно, приготовить поесть на вечер. Потому, скинув плащ и подсучив рукава своего старенького платья, я принялась за дело.
К вечеру, едва я успела собрать дров, как набежали тучи, полил дождь.
Вовремя же мы нашли кров, сказала уплетающему за обе щёки кашу Марсу.
Положив полотенце на стол, села напротив брата, пододвинула свою чашку к себе. И не верила своему счастью, что всё снова, как и прежде. Мы вдвоём. Вздохнула, но тут же тень налегла сетью, тяжестью заворочалась в груди, едва вспомнила об Амгерре. Может, бродяжка что-то напутала? И наследник Антхалии наслаждается сейчас властью в полной мере? Зачем ему меня преследовать?
А мы больше никогда не вернёмся в замок? вдруг спросил Марсу, будто мысли мои прочёл.
Я выпрямилась, перестав пережёвывать пищу.
Нет, Марсу, туда мы не вернёмся, ответила немного строго.
Марсу сразу сник.
И даже через столько? он показал свободной рукой четыре пальца, подогнув большой, я хотела бы улыбнуться, но не смогла, слишком ещё остры и свежи были воспоминания дней в Урелтоне. А вот Марсу, кажется, скучал.
Даже через столько, выдохнула. Но когда ты подрастёшь и станешь сильным, ты можешь сам принять решение вернуться в Торион
Марсу подумал немного, смешно сжимая губки, поднимая взгляд к потолку и тут же качнул головой:
Я не брошу тебя.
Я всё же улыбнулась, но внутри хотелось плакать непонятно отчего, даже веки защипало. Быть может, от такой заботы такого маленького человечка.
Кушай, милый, и набирайся сил, чтобы ты вырос храбрым и тебя все боялись.
Как господина Амгерра? прищурился хитро он.
Я так и опешила.
Нет, я не то хотела сказать, тут же поправила его, качнув головой, чтобы ты сам мог постоять за себя.
Марсу кивнул, соглашаясь, и поднёс ложку к ротику. Больше не задавал вопросов. А моё сердце почему-то налилось тяжестью, и стало тугим дыхание.
Поужинав и вымыв посуду, я искупала Марсу и повела его спать. Дождь к этому времени стих, но всё равно наверху был слышен шелест. Правда, для Марсу это не помехамалыш быстро уснул: эти дни для нас были слишком тяжелыми. Оставив всё же гореть лампу, не стала закрывать и дверь на случай, если всё же Марсу проснётся и напугается, когда обнаружит, что меня нет рядом. Спустилась вниз.
За целый день никто не пришёл полюбопытствовать, кто прибыл в Ортонд. Затворившись на засов, скинула платье, которое ещё нужно было выстирать, налила из чугуна горячей воды в лохань, разбавив холодной, смыла с тела дорожную пыль и усталость. Освежившись, постирала вещи, и уже вскоре потянуло в сон.
Я отправилась спать. Камин нагрел комнату и наверху так, что даже пришлось приоткрыть окошко, впуская дождевую прохладу. Расчесав подсохшие волосы и надев сорочку, скользнула под одеяло, крепко обняла брата, поцеловав в тёплый висок. Опрокинулась на спину и прикрыла веки. Не заметила, как провалилась в сон, окутанная спокойствием и ночной тишиной.
И где-то из глубины я слышала чей-то смех, но очень вскоре поняла, что это был смех мужчины, смех Амгерра. Глубокий, заразительный. Удивление, охватившее меня, быстро улетучилось, когда Мортон вдруг вышел из тени зелёного дерева, подступил ко мне и сковал в объятия, так просто и беззаботно, будто делал это не раз, что я задохнулась от того, сколько мощи в его теле, его руках. Мимолётная улыбка коснулась его губ, лицо в тени от падающих на скулу волос делали густо-серые с серебристыми крапинами, почти искрящимися. И в то же время взгляд под разлётом бровей был серьёзный, как и всегда, чуть строгим, с отпечатком какой-то терпкой горечи, известной только его сердцу. Неудержимо захотелось узнать, что же скрывается за ней, какие мысли, желания, слова, будто застывшие на его красивых губах. Но Амгерр молчал, продолжая изучать меня, обжигая ненастным, полным какой-то грусти и ожидания взглядом, от которого жгло кожу и металось дыхание в груди. Его лицо было чисто от проклятия, и губы такие манящие. "Это ведь сон", колыхнулось на краю сознания понимание. Ничего ведь не будет, если я если
Поцелуй меня, Грез, протянул он грудным бархатистым голосом, произнося моё имя так ласково, что по телу пробежались мурашки.
Как же давно я не слышала его голоса Не выдержав, потянулась всем естеством, но в следующий миг откуда-то со стороны хлынул ледяной ветер. Небо померкло, зашелестели зловеще кроны, нас начала поглощать тьма. Я вернула взгляд на Мортона. На неизменно строгом лице Амгерра потянулись следы проклятия, полностью захватывая одну сторону лица, взгляд мужчины стал твёрдым и холодным, как лёд. Пальцы, которые ещё миг назад так нежно сжимали меня, стали жёстче. Я дёрнулась, чтобы вырваться, но Мортон не позволил. Поднявшийся ураган хлестнул потоком по щеке, разметав мои волосы, облепляя паутиной лицо, и сквозь них я видела, как проклятие пошло на лоб и скулы мужчины, корка проступала на шею, оплетая уродливыми наростами всё больше грудь. Амгерр изменился до неузнаваемости, теперь на меня смотрели жуткие, налитые тьмой глаза. Нет, это был уже не он! Не Мортон. Тьма поглотила, забрала его себе.
От этой мысли боль потери ударила кинжалом прямо в сердце. Я закричала, только не слышала собственного голосакрик застрял где-то в горле. Чудовище склонилось ближе.
Я резко вскинулась в постели, мгновенно пробуждаясь.
Дыша часто и тяжело, глотая лихорадочно воздух, ощущала, как по телу растекалась болезненная дрожь, сводя мышцы. Что это? Смяла в пальцах одеяло, злясь, что Амгерр снова явился во сне. Коснулась груди, будто и в самом деле меня могло ранить неизвестно что. Нельзя допускать его к себе. Нельзя!