"Именно поэтому ты пришел ко мне"-сказала Мэрион. "Я попробую что-нибудь узнать, но на главный вопрос я не смогу тебе ответить. Что направило Амму к человеку, который выступает против всего того, во что она верит?" Мэриан протянула тарелку с печеньем, что означало что у нее нет ответа.
"HobNobs (марка печенья)?".Я поморщился. Это было не просто печенье. Чемодан Лива был полон этого печенья, когда он приехал в Южную Каролину в начале лета.
Мэриан должно быть вспомнила и убрала тарелку вниз. "Ты разговаривал с Оливией о том, что случилось?"
"Я не знаю. Не об этом- не разговаривал". Я вздохнул. "Это не возможно, потому что Лив Ты знаешь что с ней случилось".
"Мне тоже ее не хватает"
"Тогда почему ты не позволила ей продолжать работать с тобой?" После того как Лив нарушила правила и помогла освободить Мэйкона из Дуги Света, она исчезла из гатлинской библиотеки. Ее обучение в качестве Хранителя закончилось, и я думал что она вернется в Великобританию Вместо этого она начала проводить свои дни в туннелях с Мэйконом.
"Я не могла, это было бы неправильно. Или, если ты предпочитаешь, запрещено. Пока мы со всем не разобрались, мы не должны видеть друг друга. Не официально".
"Ты имеешь в виду, что она не осталась с тобой?"
Мэриан вздохнула. "Она переехала в туннели на данный момент. Она может быть счастлива там. Мэйкон присматривает за ней и собственноручно обучает ее". Я не мог представить Лив проводящей так много времени в темноте туннелей, когда все, что она напомнила мне было солнцем.
Мэриан повернулась в своем кресле, вытащила сложенное письмо из своего стола, и протянула мне его. Оно было тяжелым из-за толстой восковой печати в нижней части страницы. Такое письмо Вы не получите по почте.
"Что это?"
"Посмотри и прочти"
"'Совет Дальних Хранителей рассматривает серьезный вопрос о Мэриан Эшкрофт из библиотеки Lunae Libri »я начал сверху-«приостановление обязанностей, в соответствии с Западными Хранителямидата предстоящего суда". Я оторвался от бумаги в недоверии: "Вы были уволены?"
"Я предпочитаюприостановлена в работе".
Суд уже был?
Она поставила чашку на стол между нами и закрыла глаза. "Да. По крайней мере, это то, что они выбирают для его названия. Не думаю, что смертные обладают монополией на лицемерии. В мире Великих точно не демократия, как вы могли заметить. Все свободные становятся немного в стороне от интересов верховенства закона".
"Но вы не могли ничего сделать с этим. Лена сломала Порядок".
"Я ценю вашу версию событий, но вы жили в Гатлине достаточно долго, чтобы знать, как легко меняются версии. Тем не менее, я надеюсь, у вас будет однажды эта позиция". Линий на лице Мэриана имели привычку углубления от линий в тени, когда она очень переживала.
Как сейчас.
"Но ты тут ни при чем". Это был наш самый длинный разговор с того момента как я узнал, что Мэриан был Хранителемкак и моя мама перед ней- я знал одно правило, которое имело значения. Что бы ни происходило, Мэриан осталась вне этого. Она была наблюдателем, ответственным за ведение записей о мире Великих и сохранением мест, в котором он пересекается с миром смертных.
Мэриан только хранила, а не делала историю.
Это было правилом. Позволило ли ее сердце следовать за нимэто была другая история. Лив узнала на своей шкуре каково это, что она не может следовать этому правилу, и теперь она никогда не может быть Хранителем. Я был уверен, что моя мама чувствовала то же самое.
Я взял письмо еще раз. Я прикоснулся к толстой черной восковой печати, такая же, как печать штата Южной Каролины. Луна Магов над карликовой пальмой. Когда я, коснулся полумесяца, я услышал знакомую мелодию и замер, чтобы послушать. Я закрыл глаза.
Восемнадцатая луна, восемнадцатые ножницы
Питает ваши самые потаенные страхи,
Досадно видеть приближение темноты,
Тайные глаза и тайные уши.
"Итан?". Я открыл глаза и увидел Мэриан склонившуюся над мной.
"Это ничего."
"Это никогда не бывает ничем. Не с тобой, ИУ." Она улыбнулась немного грустно мне.
"Я слышал песню". Я сжимал себя руками по бокам, мелодия застряла в моей голове.
"Твои Призрачные Песни?"
Я кивнул.
"И?"
Я не хотел ей говорить, но я не знал как выйти из положения и придумать еще одну версию в течение трех секунд. "Ничего хорошего. Как обычно. Настоящее, волнение, тайна и тьма".
Я старался не чувствовать ничего, не волнение в животе или холод распространяющийся через мое тело, когда я это сказал. Моя мама пыталась мне что-то сказать. И если она прислала мне эту песню, это означало, это было что-то важное. И опасное.
"Итан. Это серьезно."
"Все это серьезно, Тетя Мэриан. Трудно понять, что я должен делать."
"Расскажи мне."
"Я расскажу, но сейчас я не знаю, что вам сказать." Я встал, чтобы уйти. Я не должен был ничего говорить. Я не мог понять, что происходит, и чем больше Мэриан настаивала, тем быстрее я хотел уйти. "Я пожалуй пойду".
Она пошла за мной к двери архива. "Не уходи на такое долгое время, Итан. Я скучала по тебе."
Я улыбнулся и обнял ее, глядя через плечо в Гатлинскую Окружную библиотеку и почти выпрыгнул из своей кожи.
"Что случилось?"
Мэриан выглядела такой же удивленной как и я. Библиотека выглядела катастрофично, от пола до потолка. Это было похоже на торнадо который ударил в нее, в то время как мы были в архиве. Полки были уничтожены, и книги были открыты везде, вдоль столов, на полке выдачи и даже на полу. Я видел что-то подобное только один раз, на прошлое Рождество, когда каждая книга в библиотеке открылась на цитате, о том что что мы должны были делать с Леной.
"Это хуже, чем в прошлый раз", сказала Мариан тихо. Мы думали одинаково. Это было послание для меня. Подобно тому, как это было тогда.
"Ух-хух."
"Хорошо. Нужно идти. Чувствуешь ли ты волнение?" Мэриан потянулась за книгой, находящейся на верхней части карточки каталога. "Потому что я, конечно, да».
"Я начинаю волноваться". Я откинул волосы с глаз. "Жаль, что я вижу все упавшие с полок книги, и не могу забрать их все."
Мэриан наклонилась и протянула мне первый. "Эмили Дикинсон."
Я открыл её так медленно, как только человек может открывать книги, и нашел случайную страницу.
"Много Безумного с божественным Смыслом
"Безумие. Великое." Что это значит? И, что ещё более важно, что это значит для меня? Я посмотрел на Мэриан. "Что ты думаешь?"
"Я думаю, что Беспорядок в Вещах наконец-то добрался до моей стопки. Продолжай." Она открыла ещё одну книгу и протянула её мне. "Леонардо да Винчи."
Великий. Ещё один знаменитый сумасшедший. Я отдал её обратно. "Это сделаете вы."
"Пока я думал, что я учился как жить, я учился, как умереть." Она осторожно закрыла книгу.
"Безумие и теперь смерть. Вещи смотрят вверх."
Она положила одну руку на шею, раскрытая книга была в другой. Я здесь, с тобой. Вот что сказали ее руки. Мои руки ничего не сказали. Я был в ужасе и был уверен, что она могла сказать что-то другое, от того, как сильно дрожали ее руки. "Мы будем по очереди. Один читает, а другой чистит".
"Я призываю уборку."
Мэриан протянула мне еще??одну книгу. "Вы призывали выстрелы в моей библиотеке сейчас?"
"Нет, мэм. Это было бы не очень по джентльменски». Я посмотрел на название. "Ой, да ладно." Эдгар Аллан По. Он был настолько мрачным, что он делает два других веселый взгляда в сравнении. "Все, что он должен сказать, я не хочу знать".
"Открой её."
"Глубоко в эту темноту вглядываясь, долго я стоял там, интересуясь, опасаясь / Сомневаясь, мечтая, ни один смертный никогда не смел мечтать раньше "
"Я закрыл книгу на замок. "Я получил это. Я теряю его. Я схожу с ума. Этот весь город треснул. Вселенная есть один большой сумасшедший дом".
"Ты знаешь, что Леонард Коэн говорил о трещине, Итан?"
"Нет, я не знаю. Но, у меня есть ощущение, что могу открыть несколько книг в этой библиотеке и рассказать тебе."
"Там трещина везде."
"Это полезно."
"Это так на самом деле." Она положила руки на мои плечи. "Существует трещина во всем. Вот как свет проникает сюда".
Она была права или по крайней мере Леонардо Коэн был прав. Я чувствовал себя счастливым и грустным одновременно, и я не знаю, что сказать.
Я упал на колени на ковер и начал убирать книги.
"Лучше начни разбираться с этим беспорядком."
Мэриана поняла. "Никогда не думала, что услышу как вы так скажете, Итон Уотс." Она была права. Вселенная действительно будет сломана, и мы вместе с ней.
Я надеялся, что так или иначе свет найдет свой путь.
Девятнадцатое сентября. Ты знаешь Дьявола
Я спал. Как будто не во сне, настолько реально я мог почувствовать ветер, как я упал, или металлический запах крови в Санти-но на самом деле это был сон. Я видел, как целые сцены разыгрываются передо мной, только что-то не так. Сон казался неправильным, потому что я ничего не чувствовал. Как будто я сидел на обочине и смотрел на все, как это проходило мимо .
В ночь когда Серафина вызвала Семнадцатую луну.
Лена разделила Луну на две половинки в форме крыльев бабочкиодно зеленое, одно золотое.
Джон Брэд на своем Harley, руки Лены обнимающие его.
Пустая могила Мэкона на кладбище.
Ридли одетая в черные полоски ткани.
Радуга света, опирающаяся на грязную землю.
Серебряная пуговица, потерянная на переднем сидении Бипера, однажды ночью в дождь.
Изображения плавали на периферии моего сознания, вне досягаемости. Сон успокаивал. Может быть, каждой моей подсознательной мыслью было не пророчество, деформированные части головоломки, которые образуют мою судьбу, как сбившегося с пути Проводника. Может быть, это был сон. Я расслабился в нежных перетягиваниях каната, я дрейфовал на краю сна и бодрствования. Мой разум искал более конкретные мысли, стараясь найти путь сквозь дымку, как от просеянной Аммой муки для пирога. Снова и снова, я постоянно возвращался к образу Arclight (Радуги Света?).
Arclight в моих руках.
Arclight в могиле.
Arclight и Мэкон, в морской пещере на Большом Барьере.
Мэкон повернулся и посмотрел на меня. "Итан, это не сон. Проснись. Сейчас!"
Тогда Mэкон загорелся, и мой разум захватило, и я не мог ничего видеть, потому что боль была настолько сильной, я не мог думать или мечтать ни о чем больше.
Пронзительный звук прорезал ритмический гул увальня (?) за моим окном. Я вскочил, и звуки усилились, когда я постарался проснуться.
Это была Люсиль. Она была на моей кровати. Шипение, вынутая спина и вставшие дыбом волосы на загривке. Ее уши были прижаты к голове, и на секунду я подумал, что она шипела на меня. Я последовал за направлением ее взгляда по моей комнате, в темноте. Кто-то стоял у подножия моей кровати. На полированной ручке трости отразился свет.
В голове не было никаких мыслей.
Это был Абрахам Равенвуд.
"Святые угодники!"
Я вернулся обратно, прислонившись на деревянную спинку кровати позади меня. Не было никакого выхода, но все, что я хотел сделать, это уйти. Инстинкт подсказывал-бой или побег. И не было никакого способа, которым я мог бы бороться с Авраамом Равенвудом.
"Убирайся. Сейчас же". Я прижал руки к вискам, как будто он все еще мог связаться со мной через тупую боль в голове.
Он смотрел на меня пристально, наблюдая мою реакцию. "Добрый вечер, мальчик. Я вижу, как и мой внук, вы до сих пор не выучили ваше место." Авраам покачал головой. "Маленький Мэйкон Равенвуд. Этот ребенок сплошное разочарование". Невольно мои руки сжались в кулаки. Авраам посмотрел с насмешкой и щелкнул пальцами.
Я упал на пол перед ним, задыхаясь. Мое лицо разбили грубые доски пола, и все, что я мог видеть были его трещины на кожаных сапогах. Я изо всех сил пытался поднять голову.
"Так-то лучше", улыбнулся Абрахам. Его седая борода обрамляла белизну клыков. Он выглядел совсем иначе с последнего раза, когда мы виделись на Великом рубеже. Его белый воскресный костюм сменился на более внушительный тёмный, его чёрный в полоску галстук был аккуратно заправлен под воротник рубашки. Иллюзии о дружелюбном Южанине ушли. То, что стояло передо мной, было похоже на человека даже меньше чем Мэйкон. Абрахам Равендвуд, отец каждого инкуба семейства Равенвуд, был монстром.
Я бы не сказал "монстр". Но тогда, я не вижу, как оно влияет на то, что ты думаешь обо мне, мой мальчик.
Люсиль стала шипеть ещё громче.
Я пытался оттолкнуть себя от пола и удержать от дрожжи мой голос. "Какого черта ты делаешь в моей голове?"
Он поднял бровь. "Ах, ты почувствовал мою кормежку. Не плохо для Смертного." Он наклонился вперед. "Скажи мне, на что похоже это чувство? Мне всегда было интересно. Это больше похоже на порез или укус? Когда я вырезаю мысли, ты сохраняешь самые дорогие? Свои секреты и мечты?"
Я медленно поднимался на ноги, хотя я едва смог выдержать свой собственный вес. "Это чувство похоже на то, что ты должен держаться подальше от моего сознания, Псих".
Абрахам рассмеялся. "Я был бы счастлив. Не видеть так много здесь, чем там. Семнадцать лет, а ты едва ли пожил. За исключением нескольких бессмысленных встреч с ничтожными отбросами Магов".
Я вздрогнул. Я хотел схватить его за шиворот и выбросить из окна. Вот, что я бы сделал, если бы я мог пошевелить руками.
"Да? Если мои мозги так бесполезны, почему ты прокрался в мою комнату, что рыбачил поблизости?" Все мое тело трясло. Я мог говорить, развлекаясь, но я концентрировался и старался, не упасть в обморок перед самым мощным Инкубом, которого кто-либо из нас когда-либо знал.
Абрахам подошел к окну и провел пальцем по выступу и след на соли Эммы покорно остался там. Он облизал кристаллы с пальца. "Я никогда не могу получить достаточно соли. Она дает крови вкусную нотку." Он сделал паузу, глядя в мое окно на выжженную лужайку. "Но у меня есть вопрос к тебе. Кое-что мое было отнято у меня. И я думаю, ты знаешь, где это найти."
Он щелкнул пальцем возле окна, и стёкла разлетелись на осколки".
Я сделал медленный шаг в его сторону. Это было похоже на перетаскивание ноги через цемент. "Что заставляет вас думать, что я вам что-нибудь скажу?"
"Давай посмотрим. Страх, для начала. Смотри". Он высунулся из окна, глядя вниз на мой двор. "Охотник и стая не зря проделали весь этот путь. Они любят закусывать в полночь".
Стук сердца отдавался в ушах. Они были тамОхотник и его Кровавая стая.
Авраам повернулся ко мне лицом, его черные глаза сверкали. "Хватит болтать, мальчишка. Где Джон? Я знаю, что мой бесполезный внук его не убивал
Где его прячет Мэйкон?
Так вот в чем дело. Кто-то наконец сказал. И Джон был жив.
Я знал, что это правда. Я чувствовал и знал все это время. Мы тогда не нашли тело Джона. Все это время он, вероятно, был в Туннелях, болтаясь в каком-нибудь клубе, как "Изгнание", ожидая.