Придёт день, и ты станешь придворным поэтом,Тайрен хлопнул его по плечу.
Но тогда какое же это честное состязание?
А?
Вчера,объяснила я.Признанный поэт, а все остальныелюбители. Разве это честно?
А что ж теперь, Лоуну и в поэтических состязаниях участия не принимать, раз он поэт?
Можно, но только с другими поэтами. Ну, или можно с любителями, но пусть тогда его стихи идут вне конкурса. А так это всё равно, что поставить новобранцев против мастера боевых искусств. Сразу ясно, за кем победа. В чём же тогда интерес?
Слышал?Тайрен подтолкнул приятеля локтем в бок.Отдавай мой приз.
Никогда!Лоун вцепился в пояс.Он получен из рук прекрасной дамы.
Ах, так!..
Тайрен тоже вцепился в пресловутый пояс и рывком выдернул поэта из седла. И сам свалился следом. Я ойкнула, но судя по тому, как они со смешками продолжили возиться на земле, ни один из них не пострадал. Остальные всадники остановились и сгрудились около нас, подбадривая оседлавшего противника принца возгласами и улюлюканьем.
Ваше высочество, имейте совесть!воззвала я.Рыбка задом не плывёт! Раз сами не догадались поставить ограничения, то уже всё, приз его. В следующий раз будете думать.
Вот!сказал снизу Лоун.Слышали, ваше высочество?
Ладно, ладно,Тайрен поднялся и протянул ему руку.У меня добрая наложница, пользуйся, что я не могу ей отказать.
О благородный кипарис, крепость и блеск твоих достоинств затмевает нефрит!..
Я невольно хихикнула:
Кипарис?
А тебе наставник Фон о нём не рассказывал?Тайрен снова сел в седло.
Рассказывал. Что кипариссимвол вечности и скорби, и поэтому его сажают при храмах и на кладбищах.
Да, но не только. Кипарис ещё символизирует стойкость, выносливость и юность. Его часто сравнивают с благородным человеком. Так что для меня это достаточно лестное прозвище.
А с каким деревом сравнивают дам?
Дам чаще сравнивают с цветами. Но вас,Чжуэ Лоун смерил меня взглядом,я бы назвал сосной. Соснаэто тоже стойкость, мужество, постоянство и жизненная сила. А ещёверность и супружеское счастье.
И высотаособенно у корабельных, мысленно добавила я.
СоснаСоньши А что, это мне нравится больше, чем Тальо,заявил Тайрен. Я улыбнулась, не подозревая, что в очередной раз сменила имя.
Ладно, тронулись,Тайрен подтолкнул своего коня пятками. Я последовала его примеруи надо ж было так случиться, что чуть ли не из-под копыт моей кобылы вдруг стремительно вспорхнула какая-то птица, уйдя вертикально вверх. Здесь действительно было много дичи. Но что это была за птица, я не разглядела, потому что моя спокойная послушная кобылка вдруг с пронзительным ржанием вскинулась на дыбы.
Каким чудом я не полетела кувырком через круп, до сих пор удивляюсь. Руки без участия разума мёртвой хваткой вцепились в переднюю луку седла, нос едва не впечатался в лошадиный затылок, а эта кобылья дочь, опустившись на четыре ноги, поддала задом, едва не выкинув меня уже вперёд, и со всех копыт помчалась куда глаза глядят. В ушах засвистело, по лицу хлестала грива, поводья, которые я выпустила, ухватившись за седло, болтались где-то на шее, сползая вперёд, и я успела испугаться, что лошадь наступит на них, запутается и упадёт вместе со мной. К счастью, эта безумная скачка не продлилась долго. Тайрен поравнялся со мной всего через пару минут, немного обогнал, наклонился вбок и схватил болтающийся повод. И эта мерзавка немедленно сбавила ход и остановилась, словно и не случилось ничего, и она всегда была всё той же тихой и послушной лошадью.
Как ты?спросил Тайрен. Я со всхлипом втянула в себя воздух, а он обхватил меня за талию, легко вынул из седла, словно я ничего не весила, и усадил впереди себя, бережно прижимая к груди.
Ну всё, всё Всё уже закончилось.
Меня всё ещё колотило, но испуг уже отступал. Затопали ещё копыта, захрустела сухая трава, и к нам подскакал Кей.
Всё в порядке? Ну, повезло.
Да, повезло,согласился Тайрен.Хорошо, что она не упала.
Его конь под нами переступил с ноги на ногу и фыркнул, тряся головой.
Помогите мне слезть,попросила я. Сидеть боком у него на коленях и одновременно фактически верхом на луке седла оказалось не так уж удобно.
Зачем? Я тебя так отвезу.
Я могу и сама доехать.
Ты хочешь снова сесть на лошадь?удивился он. Я решительно кивнула:
Если я сейчас не решусь, то уже никогда не смогу.
Ну, смотри,с некоторым сомнением сказал Тайрен, но всё же помог мне соскользнуть на землю. Я решительно взялась за повод своей лошадки, стараясь не показывать, что коленки у меня всё-таки подгибаются, а поджилки трясутся. Но всё оказалось не так уж и страшно. Кобыла смирно простояла всё время, пока я с третьей попытки не забралась в седло. Не так-то это простовлезть с земли на лошадиную спину, находящуюся лишь немногим ниже уровня моего подбородка, даже со ступенькой в виде стремени. Кей спросил «Помочь?», но я отказалась, сказав, что должна сама. Когда я уже отъезжала, то услышала, как Тайрен с гордостью, словно моё поведение было исключительно его заслугой, спросил:
Ну, вот где ты ещё видел такую храбрую женщину?..
Кея я уже не расслышала.
И вот приехал министр в соседнюю страну, нашёл дом сводни
Той же самой?посмеиваясь, уточнил Тайрен. Сказки моего мира в моём пересказе шли у него на ура, особенно те, которые я помнила в смешном изложении. Жаль только, что многие шутки приходилось опускатьнапример, Тайрен едва ли бы понял, что смешного в «вечернем верблюде», с помощью которого герои сказки перемещались из одной страны в другую.
Ну, должно быть, это была очень маленькая страна. С одной-единственной сводней. И жила она в доме с вывеской: «Только у нас и только для вас!..»,я взмахнула рукойи осеклась, осознав, что едва не съездила по носу высокому старику, неслышно вошедшему в комнату.
Он был одет в золотистого цвета халат с вышитым на нём синим драконом, что уже как бы намекалои всё равно я пару секунд таращилась на него, соображая, кто бы это мог быть. И только когда Тайрен торопливо вскочил, до меня дошло.
Ой!пискнула я, падая на колени и утыкаясь лбом в пол. Следовало бы извиниться перед его величеством, но всё мысли разом вышибло из головы.
Отец-государь, мне не доложили о вашем визите,Тайрен опустился на колени рядом со мной и поклонился, упершись руками в пол. Я скосила на него глаза. Нет, это надо быть местным уроженцем, чтобы простираться ниц, не теряя при этом ни достоинства, ни изящества.
Я приказал евнухам не докладыватьхотел увидеть, чем ты тут занимаешься,голос у его величества был хрипловатый, но, пожалуй, приятный.Это она? Твоя любимица? Отошли её.
Соньши, выйди,сказал Тайрен. Я, вспомнив уроки, полученные ещё от госпожи Нач, отползла назад, потом поднялась, держа спину по-прежнему согнутой, допятилась до двери и тщательно сдвинула створки за собой. Но не ушла. Любопытство взыграло во мне с неведомой дотоле силой, и я беззастенчиво прижалась ухом к обтянутой бумагой раме.
А что, всем можно, а мне нельзя?
Я смотрю, слухи не лгут,раздался голос императора.
Слухи, отец?..
Ты и правда забросил всё ради этой девчонки. Слуги доносят, что она превратилась в твою тень, ты таскаешь её с собой везде. Даже на охоту.
Ваше величество, на это запрета нет.
Да, да, демонстрировать свою наложницу своим друзьям, хвалиться ею перед всеми. Было бы чем. Ты, верно, опять забыл, что долг государейсмирять тело и дух, служа всем примером добродетели? Если вышестоящие не в состоянии придерживаться правил, то кто приведёт к порядку чернь? Как ты сможешь воспитать народ, если сам не соблюдаешь долга и не воспитываешь свои чувства?
Я не
Молчи! У тебя есть жена. У тебя полтора десятка наложниц. Если этого мало, всегда можно найти ещё. И вот ты забыл их всех радикого? Ты знаешь, что говорят про неё в народе?
Нет, отец,угрюмо ответил Тайрен.
Врёшьили ты совсем ослеп и оглох. Эта женщина может привести тебя к гибели. Даже чиновники уже шепчутся между собой. Мне не нужны разговоры о колдовстве, оборотнях и хитрости варваров, которые подсунули нам эту девицу подобно тому, как ван Хой прислал певичек вану Туаю.