Ты понятия не имеешь, что я сейчас чувствую, взрывается он. Машина слегка уходит в сторону.
Зейн, притормози. Давай поговорим об этом. Тебе больно. И я хочу помочь.
Да? А сама помощь не принимаешь. Тебе тоже было больно всё это время. Ты оплакиваешь Трея так, будто он умер или что-то вроде того. Почему ты не можешь просто радоваться, что он жив?
Его слова как пощёчина. Оцепенев, я отвечаю:
Зачем ты приплетаешь его?
А я не могу? Он мой брат. То есть он мне ближе, чем тебе сейчас.
Я так сильно хочу врезать емучтобы нос был разбит в кровь, а челюсть ныла от боли. Сжимаю кулаки от злости, но тут спокойная, рациональная часть меня говорит, что это плохая идеянападать на человека, ведущего машину на скорости сто шестьдесят километров в час по этой петляющей дороге в сторону плотины.
Плотина. Я только сейчас поняла, куда мы направляемся.
Передумав бросаться с кулаками, я скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Когда мы оказываемся на вершине холма, нам открывается вид на бирюзовую гладь озера. Солнце бликами отражается на зеркальной поверхности, создавая почти ослепляющий эффект.
Зейн глубоко вдыхает и выдыхает рядом со мной.
Слушай, Сиенна, мне, правда, жаль. Не знаю, что на меня нашло
Это называется «злость», Зейн, отвечаю с сарказмом. Даже ты не можешь всегда быть идеальным.
Его голос становится тихим.
Прости меня. Мне стоило поблагодарить тебя за заботу вместо того, чтобы он обрывает себя. Я идиот.
Я смягчаюсь на его словах.
Всё нормально. Я понимаю, что тебе нужно было просто выплеснуть эмоции. Но не отгораживайся от меня.
Уголок губ Зейна приподымается.
И ты тоже.
Договорились.
Зейн паркует свой мерседес рядом с озером, и мы оба выбираемся из машины.
Ничего не вспоминаешь? спрашивает Зейн с кривоватой ухмылкой.
То, как ты думал, что я пытаюсь покончить жизнь самоубийством? Второй раз? я смеюсь. Не знаю, почему ты принял меня за суицидницу.
Зейн пожимает плечами.
Может, я просто искал предлог, чтобы спасти тебя.
Моё сердце делает кувырок.
Зейн, мягко говорю я, тебе не стоит продолжать говорить такие вещи.
Он обходит машину.
Почему нет? он берёт меня за руку, тепло его ладони посылает жар по всему моему телу.
Это не очень хорошая идея, бормочу я, но не прилагаю никаких усилий, чтобы забрать руку.
Он смотрит на меня, а затем на наши переплетённые пальцы.
А что, если всё-таки хорошая? Что если это самая лучшая идея во всём чёртовом мире?
Но но ведь ты помолвлен. С другой девушкой.
Но я не хочу этой помолвки, говорит он низким голосом. Он делает шаг ко мне и оказывается так близко, что я могла бы обхватить его руками, если бы захотела.
Зейн, предупреждаю я, но моё предупреждение застревает в горле. Он смотрит на меня тем самым взглядом. Так он смотрел на меня перед тем, как впервые поцеловал на диване у него дома.
Что? шепчет он.
Пожалуйста, не надо но он уже наклоняется ниже, его взгляд направлен на мои губы. Из меня вырывается судорожный выдох, когда его пальцы выскальзывают из моих и касаются моей талии, мягко притягивая к нему. Не успеваю я себя остановить, как наши губы встречаются, все нервные окончания концентрируются в одном месте. В нём тот огонь, то тепло, которого мне так не хватает. И единственная искра превращается в мгновенно распространяющееся пламя.
Лицо Трея возникает перед моими глазами, его широкие плечи и не менее широкая улыбка. Я отталкиваю Зейна от себя.
Зейн, пожалуйста
Он отходит на шаг назад и трёт ладонью лицо.
Он даже не помнит тебя.
Не в этом дело. А как же Ариан?
Да плевать мне на Ариан! Трей проживает мою жизнь, он вскидывает руки в воздух. Кто знает? Может, мы с тобой были бы вместе, если бы нас с Треем не перепутали при рождении.
И тогда бы ты лежал на больничной койке, не помня, кто я такая. Этого бы ты хотел?
Нет, конечно, нет. Просто он запускает пальцы в волосы. Вся моя жизнь была ложью. Но это он указывает на нас с ним, кажется настоящим.
Но это не так, Зейн. Не так. Ты ты чувствуешь боль, растерянность из-за всей этой ситуации. Всё дело в этом.
Его черты смягчаются.
Я не растерян, Сиенна. Я влюблён. В тебя.
Я тру виски, будто это может помочь стереть всю эту путаницу в моей жизни.
Я не могу сейчас об этом думать.
А я не могу перестать об этом думать.
Зейн разворачивается и идёт к озеру. У края воды он останавливается, засунув руки в карманы, и смотрит на противоположный берег.
После затянувшейся паузы я нерешительно подхожу к нему. Смотрю через озеро на скалистый берег, где линия воды разделяет светлую, сухую часть скалы от тёмной, даже красноватой.
Почему ты захотел приехать сюда?
Я бы поехал в «Мегасферу», но кое-кто её взорвал, резко отвечает он.
Извини, что
Слушай, Сиенна, ты можешь перестать извиняться? Я знаю, что ты сожалеешь обо всём, что произошло за последние несколько недель, но в сравнении со всей ложью, которой кормил меня отец на протяжении двадцати одного года, твои поступкиэто так, пустяки.
Он тяжело вздыхает, и я не знаю, что мне сказать или сделать, чтобы ему стало лучше.
Я сажусь у края воды, снимая ботинки и носки, и окунаю пальцы ног. Жара сегодня, по меньшей мере, шестьдесят пять градусов по Цельсию, но вода всё же прохладная.
Уровень воды стал ниже по сравнению с тем, что был в прошлый мой приезд. Теперь это было бы по-настоящему тупопрыгать со скалы, но внезапно я чувствую безумное желание всё равно это сделать.
Зейн присаживается рядом со мной и откидывается назад, упираясь руками.
Я собираюсь сказать Ариан, что между нами всё кончено.
Что?! Зейн, ты не можешь этого сделать. А как же твоё будущее?
Технически, отвечает он, это будущее Трея.
Я разворачиваюсь к нему лицом.
Слушай сюда, Зейн Райдер. Именно тебя вырастил Харлоу, именно тебя готовили ко всему этому. Ты знаешь, как функционируют лаборатории, ты даже создал свою собственную чудо-сыворотку. Ты сын Харлоу. Кого вообще волнуют какие-то там гены?
Да, но Трейтот образцовый продукт, которого создал мой отец, он кривит лицо. А я я всего лишь результат маминой интрижки.
Я качаю головой.
Не говори так. Это звучит нелепо.
Мой ответ вызывает у него улыбку.
Я очень хочу поцеловать тебя снова.
Внутри меня идёт борьба. Часть меня хочет поцеловать Зейна. Может, так я смогу забыть о боли при мысли, что Трей меня не помнит и утверждает, что у него есть невеста. Но я всё ещё люблю Трея. Это ведь неправильно: целовать одного парня, а любить другого?
Но нам нельзя, твёрдо говорю я, неуверенная, кого я пытаюсь в этом убедить.
Ты права, соглашается он. Нельзя, пока я не разорву помолвку с Ариан.
Он поднимается на ноги и возвращается к машине.
Я задерживаюсь немного, потому что мне нужно натянуть носки и надеть ботинки на мокрые ноги. Садясь на кожаное сиденье рядом с ним, я спрашиваю:
Можешь отвезти меня в одно место?
Мне нужно его увидеть. Нужно увидеть своими глазами, как оно выглядит теперь, когда пыль улеглась, а чувство вины усилилось. Осталось ли там что-нибудь?
Конечно. Куда ты хочешь съездить?
В лагерь.
6. ЗЕЙН
Я еду вдоль заброшенной железной дороги, пока мы не подъезжаем к туннелю, где, по словам Сиенны, находится вход в лагерь. Однако он обвалился, оставив только небольшую щель, через которую мог бы пролезть один человек. Сиенна говорит, что выжившие «граневцы» сейчас перебрались на чью-то ферму, заселив амбар или что-то типа того.
Я всё ещё пытаюсь разобраться со всем тем, что навалилось на меня сегодня. Я не первый генетически модифицированный человек, как мне говорили всю жизнь. Есть другие, скрывающиеся, нашедшие убежище в «Грани». Когда я думаю об экспериментах своего отца над детьми меня тошнит от одной мысли. Как вообще кто-то может так поступать? Не говоря уж о человеке, которым я восхищался, с которого брал пример с самого детства. И теперь, когда я знаю, что Трейнастоящий сын моего отца, ребёнок-образец деятельности «Хромо 120» и законный наследник огромной компании Харлоу Райдера, то кто же тогда я?