Глупая ты еще, глупая и маленькая. И отчего дар ты унаследовала, а не я? Мирэ вертится перед зеркалом, капризно выгнув свои тонкие брови.
Веришь, сама об этом сто раз думала, стою с ней рядом разглядывая наши отражения. И все же мы с ней похожи, только у Мирэ волосы ровные, белоснежные, как шелковые нити, а у меня слегка вьющиеся и золотые, как будто солнечные лучи в них запутались, и никак выбраться не могут. А давай поменяемся, вот смеху то будет! Жених все равно невесту не видел ни разу.
Сестра весело хохочет, подмигивая служанкам. Поменяться не поменяемся, но погадать, кто есть кто заставим. Несите мою корону.
Вы что удумали проказницы? мама хмурится, уперев руки в боки, а потом, глядя как мы приседаем перед ней в одинаковых позах с коронами на головах, тоже начинает смеяться. Хотите, чтобы у правителя Арзарии глаза от вашей красоты разбежались?
А пусть угадает, которая из нас его невеста, мы с Мирэ перемигиваемся, и теперь, наше озорство передается не только маменьке, но и служанкам, а вошедший в эту минуту отец все не может понять, чем же вызвано такое бурное веселье.
Девочки, милые, нам пора. Все готово к церемонии, отец протягивает нам с Мирэ руки, и мы, с самым невинным видом, меняемся местами. Дело в том, что старшая дочь должна стоять по правую руку, а младшая по левую, а наша с сестрой шалость спутает жениху все карты. До момента пока меня не попросят произнести ритуальные слова клятвы, он будет пялиться на Мирэ, и думать, что это она его невеста.
Папа качает головой, пряча в углах губ теплую улыбку, он всегда смотрит на наши проказы сквозь пальцы, хотя по большому счету они никогда не выходят за рамки приличий.
Зал Всех Святых заполнен до отказа. Еще быпоглазеть на будущего правителя мира синего солнца собралась чуть ли не вся нарийская знать. Торжественную тишину, возникшую при нашем приближении, кажется, можно резать ножом, настолько она плотная и густая. Даже статуи богов, стоящие по кругу, внемля важности момента, смотрят с высоты почтительно и строго. Мы выходим на самый центр, и к нам навстречу неспешно двигается процессия коххаров во главе с моим женихом. Боги, если бы не папенькина рука, я наверно грохнулась бы ему под ноги, на потеху всем собравшимся гостям! Взгляд карих глаз неспешно скользит по лицу и фигуре Мирэ, а затем, переметнувшись на мою сторону, буквально пронизывает меня насквозь. В уголках губ появляется ироничная усмешка, и бесстыжий брюнет едва заметным движением, склоняет голову в легком приветствии. Коххары открывают Книгу Судеб, зачитывая ритуальные слова, а я начинаю ужасно злиться и нервничать под пристальным, раздевающим взглядом будущего супруга. Да как он смеет так открыто игнорировать Мирэ? Кажется, ему и вовсе безразлично, что его невеста она, а не я. Нет, я конечно, но ведь он этого не знает и продолжает нагло пялиться, протирая дыру в моем платье. Я вздрагиваю, когда глава коххаров задает вопрос:
Подтверждаешь ли ты, Тайрон Аэзгерд Видерон Арзарийский, готовность соединить свою судьбу с наследной тэйрой Нарии?
Улыбка правителя Арзарии становится шире, и, не отрывая от меня хищного взгляда, он громко произносит:
Подтверждаю.
Подтверждаешь ли ты, Эя Лорелин Аурелия Нарийская, готовность соединить свою судьбу с правителем Арзарии?
Я молчу, сглатывая подступивший к горлу комок, и в образовавшейся паузе чувствую, как возмущенные взгляды присутствующих выжигают во мне гневные дыры. Отец больно сжимает ладоньпохоже, он тоже злится.
Подтверждаю, вскинув голову, с вызовом смотрю на того, кто через три айрона станет моим мужем и повелителем. По его лицу скользнула странная тень, и готова поклясться на Книге Судебкажется, он мне подмигнул. Эгла, да он издевается, он с самого начала знал, кто я такая! Наглец делает шаг навстречу, протягивая мне свою руку, и мою похолодевшую ладонь крепко сжимают его длинные пальцы. Как же хочется сбежать отсюда, но я терпеливо жду, пока он наденет на меня свой родовой перстень. Холод артефакта тяжелой гирей повисает на моей руке, и возникает такое чувство, что меня только что, словно вольную птицу, посадили в клетку.
Теперь подаришь мне свой поцелуй, босоножка? шепот правителя Арзарии раздается над самым ухом, щекотно шевеля волосы у виска.
Жаль, что не могу при всех врезать ему коленкой между ног. Было бы приятно посмотреть, как с его лица сползает наглая издевательская ухмылка.
А разве вас интересует чье-то согласие? Похоже, вы привыкли брать все, что пожелаете, не спрашивая чьего-то позволения.
И все же мне удается вывести его из себя. Глаза Тайрона превращаются в узкие щелочки, и едва коснувшись моей руки губами, он едко произносит:
Ты права, моя босоногая тэйра, очень скоро мне твое разрешение не понадобится.
Это если через три айрона я не забуду сказать вам«да», повелитель.
А вот теперь, я его разозлила. Красивое лицо исказила гримаса ярости, но лишь на миг. Через секунду правитель Арзарии взял себя в руки и только неестественно сверкающие глаза выдавали клокотавшую в нем злость.
Я надеюсь, через три айрона, Эя, вы подрастете, и поймете, что у Нарии нет другого выхода. Брак со мной дает вашему миру защиту Альянса.
Вы полагаете, что кроме вас на мне больше никто не захочет жениться?
Что вы, тэйра, такая богатая и красивая девушка как вы, составила бы прекрасную партию любому правителю, но боюсь, что в Альянсе больше не осталось холостых мужчин, улыбка брюнета превращается в хищный оскал. Он понимает, что эту словесную баталию я проиграла, но, боги, как же мне хочется стереть с его самоуверенного облика эту высокомерную спесь! Я не знаю, что на меня нашло. Отец прав: женщина не должна быть такой несдержанной.
Зато, они есть вне Альянса, мой ответ, кажется, ошеломил мужчину настолько, что он несколько секунд разглядывал меня словно диковинную зверушку.
Оддегиры не берут в жены таких, как ты, девочка.
Оддегиры не знают что я последняя сумеречная, а единственное что они ценятэто силу. Сын с даром сумеречных даст правителю оддегиры сильного наследника, неуязвимого воинавоина, которому не будет равных, я понимаю, что несу чушь, мне не следовало читать так много книг, но остановиться уже не могу.
Ты с ума сошла, девочка, оддегирычудовища. И моли Эглу, чтобы они не узнали о твоем даре, а вот теперь в его взгляде нет и капли пренебрежения, я вижу в его глазах страх. Я довольна.
В каждом из нас, правитель Тайрон, живет чудовище, вопрос в том, как хорошо мы умеем его скрывать, и как часто позволяем ему выбираться на волю.
Ты слишком умна, как для такой юной девушки, задумчиво произносит Тай.
О, ну надо же, теперь, меня, кажется, признали равной себе?
Не думала, что ум является недостатком. Вам следует хорошенько подумать, повелитель, составит ли ваше счастье партия с таким вопиющим изъяном.
Брови Тайрона удивленно ползут вверх и вдруг, он начинает совершенно неприлично смеяться, привлекая к нам ненужное внимание окружающих.
Твой язык так же остёр, как и твой ум, девочка. Мне нравится, он наклоняется так близко, что теперь его губы касаются моей пылающей румянцем щеки. Я не откажусь от тебя, тэйра, и не надейся. Наследник с даромне единственное что я хочу получить от тебя. В постели мне твой ум мешать не станет.
Меня тошнит от него. Ненавижу. Спасибо, что в эту минуту к нам подошел отец. Я выдернула руку из хватких пальцев жениха и нацепила на лицо вежливую улыбку.
Вижу, вы нашли общий язык, отец приветливо склоняет голову перед повелителем арзаров.
Тэйрасама кротость, красота и невинность, неожиданно рассыпается в комплиментах он. Я доволен, что вы с отцом заключили этот союз столько лет назад. Брак с вашей дочерью обещает принести не только выгоду нашим мирам, но, я надеюсь, составит и мое счастье, взгляд правителя ползет по мне, словно слизень по листку лопуха: вязкий, липкий, скользкий, хочется сбросить его с себя и передернуться от омерзения.
Мы с твоим отцом надеялись, что так и будет, папа дружелюбно похлопал Тайрона по плечу. Пойдем, отметим это событие бокалом хорошего ллайра, в моих погребах есть редкие экземпляры. Некоторым из них более сорока айронов. Они еще помнят другую расстановку сил спектра Ррайд.