Иван пару раз пытается объясниться, но я кричу на него. Мне страшно, мне больно. О таких вещах надо сразу как-то предупреждать. Хотя, что я говорю
День пятый. Шестой подвиг Ивана
В квартире Кати две комнаты. Почти нет мебели, неприятный запах. Мы спокойно дошли до этого дома, Иван заверил мою подругу, что всё хорошо. Мне выделена тахта в маленькой спальне, где я лежу целый день. Даже отказалась кушать жареную картошку, хотя очень её люблю. Сплю.
Вечером слышу голоса. Страшно, вдруг, Руслана отпустили, и он опять Катю бьёт? Выбегаю из спальни, а в коридоре мужики. Много мужиков, и Катя.
Ваню и нашего Егора Алексеевича с работы я сразу узнала, несмотря на то, что они оба были в толстовках и лица прятали в капюшонах. Трое других мужчин были взрослые, неприятные и даже веяло от них чем-то противозаконным. Старший из них в пальто, голова его седая, посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что я вздрогнула, и мурашки пробежали по телу. На мне пижама, а кажется, что я голая.
Таблетку пила? нарушает тишину Иван.
Да, тихо отвечает ему Катя.
Твоя? хрипло интересуется седой мужчина, продолжая изучать меня взглядом.
Да, жена, в понедельник заявление пойдём подавать.
Я открываю рот, чтобы опровергнуть сказанное, но Соколов отрицательно мотает головой, и я, опустив голову, прикрываю недовольное лицо лохматыми волосами. Ухожу обратно в комнату.
Слышу, как они договариваются, чтобы Руслан оставил в покое Катю. Руслан мелкая сошка, никому проблемы не нужны. Как они так с бандитами договорились, для меня остаётся тайной. Возможно, наш Егор Алексеевич как-то связан с группировкой, или Иван взял его для поддержки? Одни вопросы, у меня нет ответов. Да и не нужны они, бежать мне надо от волка, вот и весь сказ.
Поздно вечером подглядываю в окно, на котором нет занавесок. Внизу Иван стоит и караулит. Не даст сбежать. Я готова всё бросить, явиться к родителям и сказать, что по горло сыта взрослой жизнью, они поймут и примут обратно. Только этого и ждут. Так и сделаю. Всё наготове, сумка, одежда. Жду, когда Соколов уйдёт. Уходит через час.
Катя спит. Я тихо выхожу в прихожую, накидываю куртку, натягиваю свои рваные кроссовки. Очень аккуратно открываю дверь и натыкаюсь на огромного серого волка. Он лежит, свернувшись калачиком на коврике у двери. Поднимает на меня красивую умильную морду, с прижатыми к голове большими ушами, и его большой пушистый хвост виляет и стучит по полу.
Это он. Делаю шаг в сторону, он встаёт, потягивается, как обычный зверь и пихает в мои сложенные вместе ладони свой мокрый чёрный нос.
Я должна уйти.
Волк не отвечает, смотрит на меня тёмными почти чёрными глазами и продолжает дружелюбно махать хвостом.
Обхожу его, спускаюсь с лестницы, он за мной. Иду, оборачиваясь, волк отстаёт шагов на двадцать, но не упускает из вида.
Уходи! кричу ему. Я не буду с волком жить!
Он отстаёт. Бегу, бегу, что есть сил по улицам спального района, заворачиваю в парк, чтобы сократить расстояние до центральных улиц. Я пешком доберусь до автовокзала, оттуда к родителям.
В парке темно, через один горят фонари, и я бегу, как в какой-то игре от одного луча света к другому, боясь попасть в кромешную тьму. Сердце бьётся от волнения, я задыхаюсь.
На меня кто-то большой наваливается и тащит в глубокую темень. Рот затыкают широкой ладонью. Я думаю, что это Иван решил со мной нехорошо попрощаться. Но чувствую тошнотворный запах перегара. Чужие руки пытаются содрать с меня джинсы, приковывая насильно к толстому стволу липы.
Всё происходит слишком быстро, и слишком медленно до меня доходит, что сейчас в меня может войти не мой любимый Ваня, а какой-то насильник. Дикий ужас. Я тщетно пытаюсь сопротивляться, но у меня совсем нет сил. Мне делают больно, заворачивая руки. Такой беспомощной я чувствовала себя только однажды, когда убивали моих родственников, а я сидела спрятанная в бочке из-под селёдки, смотрела в щёлку на происходящее. Полное безволие, абсолютное насилие и уничтожение тебя, пусть не физически, но морально точно.
И вдруг я падаю на холодную сырую землю, в панике отползаю назад. Серый волк накидывается на мужчину. Человек кричит, укрывается, пытается бежать. У него расцарапано перекошенное болью лицо, течёт его кровь с рук и шее. Он, запинаясь об кусты, убегает, скрывается в темноте.
Ещё мгновение волк-зверь, потом он встаёт на задние лапы, вытягивается вверх, переливаясь в человеческие формы. Его глаза горят ярким светом, но потом тухнут, чтобы не пугать меня.
Малыш, пошли домой, жалостливо скулит Ванечка, и я начинаю рыдать навзрыд.
Мы доходим через кусты ближе к спальному району, там Иван переодевается. Он усаживает меня к себе на широкие плечи, закидывает мою сумку себе на плечо. Я еду верхом на самом классном парне этого мира. Мне неудобно, я, боясь упасть, насмерть впиваюсь в его кудри.
Проходим мимо дом Кати. Все уже спят давно, глубокая ночь вокруг, и мы одни. Иван шагает бодрым шагом в сторону нашего общежития, неожиданно для меня достаёт из сумки телефон и отдаёт мне. Я не слышу звонка. На экране мама с папой. Отвечаю сразу.
Кристина! мама делает вид, что капает в стакан валерьянку. Мы тебе двадцать раз звонили! Почему не берёшь трубку?
С тобой всё в порядке? заглядывает в экран папа, внимательно сквозь очки смотрит на меня. Ты что, верхом едешь?
Да. Всё хорошо. Я не слышала звонка. Извините. Идите спать, поздно.
Как твои дела? Где ты взяла лошадь? Мы с мамой решили, если ты сдашь на права, то подарим тебе дедушкину машину.
Если сдам на права, я сама себе куплю машину. Дедушкино роскошное корыто оставьте себе. закатываю глаза, и тут же хватаюсь за Ивана, предплечьем закрывая ему глаза. Спокойной ночи.
Отключаю телефон. У меня кружится голова, и я падаю вниз. Не чувствую тверди под ногами, меня кружит и вертит. Я нагибаюсь, поддерживаемая руками Ивана. Меня рвёт.
Мне так стыдно за своё здоровье, за то, что произошло, что начинаю плакать.
Это ведь не то что я думаю?утираю рот.
Хорошо бы, но вряд ли, усмехается Иван, а потом накреняется ко мне, чтобы смотреть в глаза. В свете фонарей его лицо отчётливо видно. Переживает и беспокоится, но смотрит хмуро. Спотыкаешься постоянно, падаешь, плохо слышишь, плохо видишь. Ответь мне только на один вопрос
Нет! огрызаюсь.
Я сказал, отвечай! рычит в ответ. Это вопрос жизни и смерти. Твоей жизни и нашей смерти.
Ты здесь не причём!
Мы истинная пара.
Что это такое?
Потом объясню. А теперь отвечай! Кристина, ты когда в последний раз оборачивалась?
День шестой. Седьмой подвиг Ивана
Он звонил какому-то человеку, что ему нужна машина. Мой страх перелился в агрессию.
Ты говорил, что у тебя никого нет! кричу я, пытаясь вырваться из его крепких рук. Ты обманщик! Как так можно!
В его объятиях не могу пошевелиться. Его шёпот прямо над ухом, но я не слышу, что Иван говорит. Мне страшно. Как тогда
"Я в бочке сижу, когда все умерли, и вдруг, крышка сверху меня слетает и чужая рука, чужая воля властвует надо мной. Меня берут за волосы и поднимают над полом, вытаскивая из укрытия".
Кто это был? спрашивает Иван, и я понимаю, что вспоминаю вслух.
Волки, но не такие, как мы, я утыкаюсь Ванюше подмышку и начинаю говорить скоро, чтобы не бояться, выплёскиваю, что есть. Мне опять страшно и больно. Я хочу доверять, но не могу, словно меня режут, поэтому плачу, поэтому кричу и кусаюсь. Наша стая в деревне, у нас Высших было всего трое. А они пришли огромным кланом. Триста особей в одну ночь всех перегрызли. Мама с папой сунули меня в бочку из-под селёдки, надеясь, что запах собьют. Но эти чужие, они были, как люди, они не по запаху искали, они переворачивали всё верх дном, они рыскали по углам наощупь, доверяя зрению.
Это Модифицированные. Как ты сбежала?
Вот так, огрызаюсь я. Сильно укусив Ивана, резко отпрыгиваю в сторону, он не успевает поймать. У меня молниеносная скорость. Я убежала, поймать не смогли. В тот день мне исполнилось ровно десять лет, и я в первый и последний раз обернулась. Я бежала из дома, по лесу. Я бежала туда, куда велела мама, в город. Там уже девочкой, я пришла к своим вторым родителям, приёмным. Они знакомы были с мамой. Они старые, их дети выросли, они удочерили меня.