Кристина и неудачный день
Как я не люблю опаздывать на работу, просто конец света. Скольжу по гололёду на своих каблуках, пытаюсь успеть на автобус. Днём тепло буду красоваться в своих новых полусапожках, а утром сильный минус, вот и бегу, как курица на ходулях. В капроновых колготках создаётся впечатление, что ноги совершенно голые, под юбку поддувает морозный ветерок. Нос замёрз, небось, красный, как у нетрезвой снегурки. Прыжок на подножку автобуса, толчковая нога соскальзывает на зеркальной глади замёрзшей лужи, и я падаю с остановки прямо под автобус. Зажмуриваю глаза от страха, отдаваясь на волю судьбе, больно ударяюсь попой и ногой. Слышу дикий мужской хохот.
Жива. Затылком чуть ударилась. Открываю глаза. Перед моим красным носом подножка, я сама лежу под автобусом и там, наверху, в салоне общественного транспорта накреняются надо мной трое молодых парней. Один сигналит водителю о чрезвычайном положении, двое других ныряют за мной, подцепляют за руки и рывком возвращают в вертикальное положение, заталкивая в автобус.
Смеются все, хихикают даже старушки, и довольная физиономия водителя пялится в зеркало заднего вида. Чужие руки отпускают меня, и я колыхаясь на каблуках, уязвлённая и опозоренная плетусь в конец салона, чтобы забиться в угол и не смотреть на пассажиров. Благо, на следующей остановке набивается много людей, и я облегчённо расслабляюсь, стараясь смахнуть налёт воспоминаний.
Когда выхожу из автобуса, передвигаюсь в два раза осторожней, семеню по узкой дорожке голого парка. Меня обгоняют, иногда задевая, и я, расставляя руки в стороны для равновесия, балансирую на грани жизни и смерти. Несмотря на весь экстрим этого пасмурного утра ранней весны, добираюсь до нашего завода.
Мне крупно повезло. Я приехала из другого края и сразу устроилась на работу по профессии. Ювелиру сложно найти сейчас рабочее место, кустарей всё меньше, полным ходом идёт глобализация, и самые козырные места именно на крупных предприятиях или как наш заводик, маленький такой привесок крупной корпорации на территории мегаполиса. Получила официальную работу, сняла комнатку в общежитии, и вот уже два месяца свободная женщина, девушка, девочка, а для мамы до сих пор ребёнок. Я специально уехала от родителей, чтобы почувствовать свободу, стать самостоятельной и независимой. И не важно, что только вчера купила себе нормальных продуктов, а до этого сидела на пустой перловке, главное же, всё сама.
Прохожу через турникет, металлоискатель и сканер сетчатки, подсовываю глаз для входа в мастерские, резво выскакиваю в закрытый внутренний двор завода, где у входа в наш цех стоят мои знакомые девчонки, две из которых подруги, я с ними вместе проходила собеседование. Полноватая Соня двадцати лет, её устроила на работу тётя, и Катюха тридцать лет, но она маленькая и худенькая, все считают, что мы с ней одногодки, а я отпраздновала своё совершеннолетие как раз, два месяца назад и сразу сбежала из дома.
Привет, здоровается со мной не подруга вовсе, ярко накрашенная Лера, делая глубокую затяжку ментоловой сигареты. Что покоцанная такая? Грохонулась на своих шузах за пятьдесят рублей»?
Привет, Крис, поздоровалась со мной Катя, заботливо поправляя мою трикотажную юбку. У неё материнский инстинкт срабатывает в моём присутствии. Я самый младший работник во всем предприятии.У нас сегодня гости из корпорации, так что Саныч беснуется.
Саныч это наш мастер. Он женат, но это не мешает ему иметь с Лерой отношения. Сама лично видела ужасную, страшную сцену интима, и мне было стыдно за них. За это Лера меня и ненавидит, зато лысый Пал Саныч водит бровями, когда я встречаюсь с ним взглядом, и противно улыбается в свои густые усы. С Лерой у них редко получается, и мастер ищет себе новую пассию, для регулярных измен супруге.
Полчаса уже мёрзнем, пока мастерскую убирают, раздражённо фыркает Лера, может отсосёшь Санычу, чтобы не прессовал.
Хорошо сказать, протягиваю я, кутаясь в курточку, это когда опыта на роту солдат, пошла и отсосала, а я и не пробовала.
У Леры отвисла челюсть от моей наглости, девчонки, даже закадычные её подруги смеются. Думаю, от тумаков меня спасает именно Пал Саныч, который выглядывает на улицу и строго говорит:
Заходите, Петрова, ко мне.
Мы медленно затекаем в мастерскую.
Вот сейчас и попробуешь, усмехается за моей спиной Лерка, а мне становится тошно. Я скорее уволюсь, чем с таким, как наш мастер.
Работницы проходят к своим железным ящичкам, и я меняю наконец-то обувь, осознаю, что натёрла ноги в кровь. У меня обувь на смену старая, лодочки потёртые, возможно, придётся в них возвращаться домой. Или потерпеть? Многих я сразила красотой своих новых полусапожек, длинной и стройностью ног? На потеху гражданам я напялила их!
В белом рабочем халате, я выхожу в мастерскую и сажусь на стул перед своим верстаком. Моя работа состоит в том, чтобы шлифовать и полировать заготовки ювелирных изделий. Много ума не надо, стачивай облой с литья. Скучно, даже в наушниках. Толи дело скань с филигранью, или дизайнерские разработки этажом выше, но я мечтаю на эксклюзив податься.
Ммм, красавец, сладостно мурлычет Соня за стеклом, что разделяет наши рабочие места.
В мастерскую входит Максим. Ему тридцать два, он не женат и слеповат, как большинство мастеров его профессии. Беспрерывно пялиться в микроскоп, это тяжёлый труд. Он закрепщик брильянтов и приходит к нам со своим инструментом раз в месяц. После этого то Лера пораньше с работы отпросится, то Соня, то ещё, кто из девчонок, кого его величество слепой и неразборчивый мастер пожелает выбрать. У него своя квартира и хороший заработок, что не гулять, когда не видишь, с кем целуешься. Очки он только за рулём надевает, а так не заморачивается со зрением. Вот для кого не бывает некрасивых женщин. И это многим на руку.
Все выходят и получают на развес золото, я иду мимо в кабинет Саныча.
Зря боялась, меня не хотят изнасиловать, если только морально. Четыре женщины в его кабинете смотрят на меня.
Самая красивая, оправдывается Саныч, могу ещё двух подогнать.
Давай, кивает полная дама за пятьдесят, Марина Викторовна. Нам нужно создать лицо цеха, очень красивое, молодое, чтобы угощало дорогих гостей хлебом-солью.
Кто угощало? оторопело спрашивает рядом стоящая работница.
Лицо будет угощать, недовольно фыркает Марина Викторовна.
Тот самый хлеб уже лежит на столе Павла Александровича, а через минуту рядом со мной стоят Катя и Лера.
Хлеб вручают Лере, отправляют нас встречать проверку, они же гости, они же спонсоры нашего завода и его владельцы.
В панорамные окна мы видим, как остановился у главного входа кортеж из дорогих машин. Директор нашего завода высокий тощий мужик по фамилии Рыбка, открывает дверь с тонированными окнами, и на улицу выходит молодая блондинка на высоком каблуке в приличном пальто средней длины.
Вот как надо по карьерной лестнице подниматься, усмехается Лера, глядя на женщину своего возраста, двадцать шесть лет не больше. Наверно, отсасывать начинала у мастера, гляди, до каких высот добралась.
А ты что-то тормозишь, улыбается Катя. По твоей логике ты уже должна быть у Марины Викторовны в кровати.
Они начинают пререкаться, а я под шумок решаю быстренько сбегать "по-маленькому". В коридорчике рядом с нами стоит приготовленная каталка из буфета, на ней канапе, бутылка вина и фужеры. Будут спаивать гостью перед тем, как пустить по мастерским.
В лодочках бегаю я быстрее, поэтому долетаю до женского туалета в одну минуту, открываю дверь в ближайшую кабинку, и мой взгляд упирается в смуглый член в руке я даже вижу вены на этой руке и длинных пальцах.
Это для девочек!!! возмущённо кричу я.
Этот? незнакомец вытягивает свой половой орган, и тот начинает чуть увеличиваться в размере. Этот точно для девочек. Хочешь?
И только после того, как, не дождавшись от меня ответа, наглец скилывает капли с члена и прячет его в чёрные брюки, я заливаюсь краской до кончиков волос, осознав, что сейчас видела голого мужчину, и пусть не полностью, но самую важную его часть. Вместо того, чтобы умереть от стыда, страха и очередного позора, я поднимаю глаза на взрослого парня.