Я боюсь, что это всё снится, вслух призналась я.
Это не сон, тут же донёсся до ушей его приятный голос. Ты юна, потому что я захотел.
Обтёрлась чёрным полотенцем. Вступила в трусики, застегнула лифчик. Юбочка, футболчка. Боже мой, до слёз радостно! Туфельки, в сумке расчёска. Выбежала похвастаться Мороку, какая я красавица, а он замер в напряжённой позе.
Опять без стука влетел в домик уже знакомый хитрый на лицо Виктор.
Иван Фомич, нежданчик.
Лихо?
Похоже на то.
Пошли, поздороваемся, спокойно ответил Морок и кивнул мне на выход.
И я поскакала, привыкая к лёгкости тела и обуви на каблуках «здравствуй молодость».
4
На улице жара, просто пекло. И казалось, под ярким солнцем черный внедорожник начинает плавиться. Морок схватил меня за руку, достаточно грубо, после тех моментов ласки и тёплых слов, что мне шептал. Поэтому, пока моя буйная фантазия на счёт новой жизни не разыгралась, я взяла себя в руки и трезво оценила ситуацию. Не девочка, пора понимать, что не все мужчины женятся на своих случайных любовницах. И хотя он так двусмысленно сказал, что кончал только в своих жён, мне быть третьей не обязательно.
Я люблю искренность и открытость, хотя и сбежала от первого мужа-бандита, не предупредив. Предупредила бы, костей не собрала. Хотя Лёша Соколов меня очень любил, я загремела к следователю не важно, я была очень плохой девочкой.
Только вспомни о Лёше, как тут же начнутся неприятности. Морок высокий статный мужик, неожиданно стал сереть. В буквальном смысле, его смуглая кожа начала приобретать светло-серый оттенок, а потом я заметила, что это и не кожа вовсе, а по телу, рассыпалась густая шерсть.
Я дико перепугалась, глянула по сторонам. Вдали дома́, но видимо, заброшены. Деревня не жилая. Всё густой травой поросло, только дорога наезжена в одну сторону и тропинка узкая до небольшого ручья, того самого, в котором утонула моя сумка.
Новую сумку я прижала к себе и вросла в землю, с ужасом наблюдая, как посреди бела дня мужчина превращается в зверя. Его руки окручивали жгуты мышц, удлинились кости. Сам Морок вытянулся, одежда его порвалась. От кончика носа, до копчика вздыбился темно-серый мохнатый гребень.
Оборотень вильнул хвостом, его лицо, повернулось ко мне. На серой морде, словно краской крест на крест две полосы алые. Жуть. Что-то нечеловеческое, но и неживотное. Сосуществование двух тварей в одном теле. Оборотень.
Как хорошо, что ниже живота все мышцы крепкие, а то обмочила бы трусишки. Я так хотела закричать истошным воплем, но в горло сцепило леденящим ужасом, и я даже дышала с трудом. Вот теперь я могу с ответственностью заявить: умереть не страшно, я видела всё. И если я не валяюсь в психиатрической лечебнице, заблудившись в своих диких фантазиях, то такая реальность мне не нужна, я сейчас же беру себя в руки и убегаю.
Мне надо бежать так, как я бежала от Лёши в своё время, меняя внешность и желательно имя с фамилией, срочно выйти замуж и прожить до шестидесяти лет Так, это я уже проходила. Приди в себя, Светка! Судьба даёт шансхватай! Муж, дети, образование. У меня десять классов, но теперь я получу высшее, это обязательно! И никакие оборотни не помешают.
Морок посмотрел на меня, и его волчья морда усмехнулась:
Куда исчез запах страха, маленькая храбрая девчоночка?
Голос глубокий, утробный. Чудовище говорило с хрипом и придыханием, будто не приспособлено к человеческой речи.
Обойдя меня стороной, к Мороку подошел огромный серый волк. Он не стоял на задних лапах, как Иван Фомич, он был зверем, каким мы привыкли видеть волков по телевизору, вот только размер был нереальный, в холке мне по плечо.
Сядь в машину и жди, приказал мне Морок, а сам в обществе серого волка Виктора пошагал, рассекая высокую траву в сторону леса.
Оцепенело, я медленно двинулась в сторону машины на костяных ногах, не отрывая взгляд от огромной мохнатой фигуры Морока. Как получилось, что я села на сидение водителя, не помню.
Очнулась, когда вжимала газ по полной и неслась прочь от заброшенной деревни, по наезженной дороге. Посмотрела на руль, в зажигание ключи, значит, я в бреду от увиденного кошмара не стала взламывать коробку и заводить машину кустарным способом, как Лёша когда-то учил. Я могу, я угонщица в прошлом. Я в прошлом воровка, мошенница, и по мне тюрьма плакала всю жизнь.
Теперь всё по новому, эту машину я брошу, как только доберусь до трассы.
Внедорожник подкинуло, меня тряхануло. Лес расступился, и я спокойно вырулила вначале на грунтовку, но метров через пятьсот появилось нормальное шоссе с оживленным движением.
Я понеслась в крайней левой полосе, пока не обогнала автобус. Добралась до остановки, за ней кинула внедорожник с ключами в зажигании, как и было. Схватив подаренную сумку, успела на рейсовый общественный транспорт.
Влетела в салон, поковырялась в сумке. Я точно помнила, была наличка.
Не ищи, так довезу, усмехнулся лысый тощий старичок за рулём.
Спасибо, ошарашенно обронила я.
Совсем забыла, какую власть имеют девочки в моём возрасте.
А в салоне люди, и все мужские взгляды прикованы ко мне. Это так необычно, забытое чувство, когда находишься в центре внимания противоположного пола. Короткий период времени у молодых людей есть, когда они так интересны. Моя юность и красота притягивала чужое внимание, я прельщала и тянула к себе, своей свежестью, скромной улыбкой и манящей прелестью.
Я постараюсь продлить свою молодость, не запущу себя в этот раз, и лет до сорока буду собирать такие восторженные взгляды.
Пока в голове сумбур. Немного отдохну и решу, что дальше делать.
До Дупла добралась уже к вечеру. Обычный моно-городок, который последние тридцать с небольшим лет стал для меня родным, прикрыл от прошлого. Население в основном возрастное, молодые люди разбегаются. Поэтому, когда я гордо шагала от остановки к своему дому, на меня пялились, как на диковинку.
К какому своему дому? Обычная четырехэтажка, от квартиры у меня и ключа не было. Проход к подъезду густо зарос кустами по нему сновали двое хилых пропивошек-грузчиков. Руководила переносом мебели Оля. Сорок лет, вечная борьба с весом, дешёвый салон красоты. Она любовница, а теперь и жена моего бывшего мужа, инициатива выкинуть меня на улицу и заселиться на мою жилплощадь, принадлежит ей. Я на втором этаже этого дома только прописана, муж ушел пять лет назад. Вот вернулся, не один.
Воспользовавшись моим отсутствием, Оля вносила свою мебель. Имеет полное право.
Что же мне делать? И ключа нет и отдохнуть хочется. Закатить скандал, как я делала раньше, не получится, у меня желание пропало, и никто не поймёт, что я хочу. Я этим людям незнакома.
Пошарила в сумке. Нашла деньги. Нормально, хватит комнатку снять, я даже знаю у кого.
Привет, а ты чья такая?
Я подняла глаза, и Стопкин офигел. Я всегда красила волосы в чёрный цвет, и никогда мой неверный муж меня не видел юной, я в Дупле появилась в зрелом возрасте.
Когда мы первый раз встретились, он был влюблён в мои глаза, в мои губы. Вот ему мои глаза и рот. Узнал, изменник? Подумает, что родственница его Гали?
Фу! До чего ж мужичок то тщедушный. Обрюзглый, противный, да ещё в молодёжных шмотках. Молодится, а ему пятьдесят шесть лет. Волосы неудачно покрасил. Бабник, ненадёжный, обманщик, попивает, труслив, безответственный и любит компании.
Я брезгливо скривилась и отвернулась. И вот за это барахло я переживала? И по этому козлу слёзы лила? Он же подонок свою больную жену, вымотанную вечными пьянками, изменами и угрозами, бросил. То есть меня. А когда я почти скопытилась, приукрасился и по молодухам. Не раз я мечтала к Лёше вернуться в таком супружестве.
Не ответила и гордо пошагала прочь. Рвать надо с прошлым, раз мне Морок такой шанс подарил.
К стати, о Мороке. Он меня искать будет? Завалится в Дупло или подумает, что я в краевой центр угнала? Я к нему не вернусь. Как можно было с животным спать? Он же скот наполовину. Меня подташнивало от воспоминаний. Нет секс был полноценным, а вот его облик. Надо от него ноги уносить. Сегодня переночую в Дупле и уеду на край земли. Свобода!
Ты не Гали Стопкиной родственница? кричал мне в след Стопкин.
Пошёл вон, козёл!
5
Я вышагивала легкой походкой сексуально покачивая бёдрами в узкой джинсовой мини-юбке. Стучала каблучками по кривому асфальту. Волосы мои белокурые струились ниже пояса и прядки путались на ветру. Томный взгляд, язычок облизывал губки. И тут же свист с боку.