Вы меня успокоили, ответила я. Надеюсь, они будут ванильными?
Мне послать слугу на кухню, чтобы он узнал об этом подробнее? Есть еще время до десерта, думаю, они учтут предпочтения императрицы.
Императрицы. То есть мои, ведь именно яимператрица. Так чего я боюсь? Меня не тронут. Император не испытывает ко мне теплых чувств, впрочем, как и к Вирьяне, ведь он думает, что мы один и тот же человек. Что, если попробовать завоевать его доверие? Моя тактика держаться от него подальше не работает, а мне нужна его защита. Быть может, до того, как он узнает, что в теле его Суженой другая, все изменится и я вернусь домой? А если даже не вернусь (эта мысль кажется убийственной), то он может проникнуться ко мне хотя бы симпатией и попытаться помочь.
Все это проносилось в моей голове достаточно быстро, я пыталась найти логическое оправдание своему поведению, своим словам, прикрыться страхами и боязнью за будущее. Вот только все больше я осознавала одно: мне категорически не нравится ненависть в глазах императора. Она будто убивает меня изнутри.