Стоило подумать о Кейеле, как он оказался за спиной и, пересилив местную музыку, громко проговорил:
Не могу уследить одновременно за всеми вами.
А нужно? удивилась я.
На площади, которую мы проходили днем, разожгли высокие костры. Самые яркие горели на песчаном берегу озера, куда меня и отвели смеющиеся викхартки. Вместо венка на голову на мою шею надели ожерелье из ярких перьев, цветов и крупных чешуек. Нагретый за день камень остывал неохотно, поэтому я с удовольствием воспользовалась предлогом тепла и оставила сапоги в доме, половину которого нам любезно выделили на две ночи.
Воздух пропах дымом, пропитался дурманом, который тут курил каждый второй взрослый, аромат ночных цветов осел у земли тяжелой возбуждающей сладостью. Мерцающее небо нависло так низко, что хотелось привстать на носочки и сорвать самую крупную звезду. И я почти верила, что смогу это. Настроение от очередной победы и приятных открытий вселяло ощущение всемогущества. Оно гнало меня танцевать с девушками, которые так и норовили поучить улыбчивую человечку диковатым движениям.
Роми с Кхангатором, дожимает последние амулеты, но продолжает расспрашивать его, а Елрех только что была у знахарки и пробовала местные зелья, отчитывался Кейел, будто не услышал моего вопроса. Но все-таки склонился к уху ниже и пояснил:Я волнуюсь за вас.
Они не маленькие, Кейел! музыка усилилась, и мне пришлось чуть ли не кричать, приблизившись к нему вплотную. Эта близость и его глаза, губы совсем рядом сводили с ума. Лучше сам повеселись. Ты же лучше всех понимаешь местных, так пользуйся их гостеприимством!
Я отступила, но в этот миг толпа молодежи, прыгающая в безумном танце, промчалась за спиной Кейела. Он, оглянувшись, шагнул на меня и врезался. Я едва не упала от столкновения, но была поймана за талию. И застыла на цыпочках, с занесенными руками над плечами, спрятанными под белой тканью рубахи. Всего несколько сантиметрови я обниму его.
Стоило отойти, отступить, уйти, но я стояла, глядя на ключицу, улавливая краем глаза быстрое биение жилки в смуглой шее. Сердце стучало тихо, согревало изнутри и удерживало на месте. Голова не кружилась, но мир то и дело размывался, а в голове будто ударял колокол. Отойди, отойди
Подавшись вперед, повела носом возле теплой кожи. Ощутила, как сжались пальцы на пояснице. Приподняла голову, покусывая губы и безуспешно заставляя себя отступить. Даже мысли о том, что это совершенно другой парень, не помогали. Ладони легли на напряженные плечи, и при затихшей музыке я выдавила короткое:
Прости.
Прижалась щекой к плечу, обняла крепче и вдохнула полной грудью. Кейел не обнимал, не двигался, но и не отталкивал. Одной рукой по-прежнему придерживал меня за талию, а вторая неподвижно повисла. На его лицо я старалась не смотреть, а чтобы улыбки умиления девушек не отвлекали, вовсе закрыла глаза.
Мое сердце расшатывало нас, необычная музыка снова звучала громче. Я обнимала его, а он позволял обнимать. Еще секунду. Еще мгновение.
Еще
Асфи, мы говорили об этом, произнес он, когда музыка вновь начала стихать. Ты
Перегибаю? Я резко подняла голову, сокращая расстояние между нашими губами.
Может, поцелует
Но жалость в зелено-карих глазах отрезвила, а хриплый голос охладил похлеще ледяной воды:
Да, верно. Ты перегибаешь. Мне тоже многое хочется, он улыбнулся, но мы ведь договорились. Извини меня.
Я покачала головой, отступая и выдавливая улыбку. В глазах вспыхивал образ его и Лери. Из них получится прекрасная пара. Усмехнулась с болью под сердцем. О чем это я? Уже получилась! Они прекрасная пара!
И ты лишняя, прошептала в ладонь. Громче и с весельем добавила:Ты отвлек меня от вечеринки! Не переживай за нас, Кейел! На таких мероприятиях нужно отрываться!
Отрываться? с широкой улыбкой спросил он и отшатнулся, когда пара, приплясывая, промчалась между нами.
Так выражаются на Земле! Иди и оторвись!
Сама быстро отвернулась, чтобы не видеть его. Не сегодня. Сегодня я праздную очередную свою победу! Сегодня я только победительница!
Клыкастые девушки, вскинув тонкие руки к небу, кружились друг перед дружкой. Их юбки раскидывались бутонами цветов вокруг ног, темные косы волос хлестали жаркий воздух. Янтарные глаза впитывали огонь костров и отражали его медью и бронзой. Мое приближение девушки отметили улыбками, смехом и радушно протянутыми ладонями. Никто из них не показывал на Кейела и не пытался жестами узнать о нас, вместо этого они легко потащили меня танцевать.
Мужчины стояли на постаментах и ритмично били железом по камням, а те звенели. Поющие камни я видела впервые, но больше восхищалась другим музыкальным инструментом. В плотную шкуру, пропитанную маслами, оборачивали груз. Ее привязывали к веревке и поджигали. Масла не позволяли шкуре ни сгореть, ни потухнуть. Викхарты забирались на широкие колонны и раскручивали веревку высокого над головами танцующих. Пламя ухало, веревка гудела, и множество музыкантов, синхронизируя движения, создавали мелодию. На фоне необычных инструментов ни погремушки из костей, ни барабаны с подвязанными к ним колокольчиками не удивляли.
Я танцевала.
Сначала в паре с высокой девушкой, затем, когда поняла движения, одна. Пальцами ног черпала песок на берегу, кланялась костру, тянулась к земле и, в одночасье, раскидывая руки и запрокидывая голову, стремилась грудью к звездам. Жадно вдыхая ароматный воздух ночи, кружилась на носочках, смазывала мир перед глазами и тогда видела его. Костры плевали искрами, лизали поленья и землю, обнимали теплом. Девушки и парни водили меня от одного огня к другому, а я и без пламени сгорала.
Я победительница!
Радуйся Давай же, Аня, радуйся!
И я кружилась снова. Опять выгибала спину злобной кошкой и кланялась земле, а затем птицей стремилась к небу. И кружение Будто подбитая стрелой, падаю и падаю. Вот-вот рухну, достигну земли, разобьюсь, сама рассыплюсь на последние осколки и мучения закончатся. Но я танцую. Танцую пока есть силы в ногах. Пока есть душевные силыживу.
С ноющей болью на сердце поддержала заливистый смех. Под очередные незнакомые слова направилась к столам. Приняла из девичьих рук кубок и с жадностью залила сухость во рту, обжигающей сладостью смыла горечь на языке. Небо защипало, в носу закололо, но я допила все до дна и рукавом вытерла губы. Девушки, танцующие вместе со мной, пили из той же бочки, и опасения исчезли. Не отравлюсь.
Стоило мне протянуть опустошенный кубок, как мне опять заполнили его до краев. И я пригубила сладко-кислый напиток, унимающий боль в груди. Насладилась облегчением и залпом опрокинула содержимое кубка в себя. Уж лучше бы в клетке из ребер вместо сердца крепко спал обугленный камень.
Зачем я нашла этого парня? Зачем он пришел следом?..
В голове помутнело, боль затихла, а мир показался прохладной колыбелью. Закачался, убаюкивая. Хорошо
Теплая ладонь накрыла мою руку, викхартка с каштановой копной волос потащила плясать дальше. Ноги расслабились, но послушно ступали по песку.
И я в который раз танцевала. В танце исчезало время этого мира, и оживало другое. Оставленное мною, брошенное, ошибочно принятое невероятно тяжелым. И я улыбалась призраку Кейела, стоящему в тени пальмы и улыбающемуся мне. Подойти бояласьведь исчезнет. Растворится в другом времени, в том, что уничтожало надежду, заставляло думать о смерти. Но я боролась и жила. Не на зло ему, не на зло другим, просто потому что хотела жить. Потому что хватало сил.
Я победительница!
Лишь бы не было больно
Но боль медленно возвращалась, острым холодом вплеталась в хмель, селила чувство ужаса и обреченности. Боль неумолимо возвращалась.
***
Кейел.
Я смотрел на Асфи. Собирался уйти, но не смог ее оставить.
Сначала отошел в сторону, хотел понаблюдать, убедиться, что не обидел, что она не натворит глупостей, а потом пойти и проверить остальных безумцев. Они все безумцы! Елрех исколола себе руку кинжалом, сделанным из кости нечисти, только ради того, чтобы испробовать все исцеляющие зелья и мази викхартов, которые ей показали. Роми изводил себя близостью с существами, присутствие которых с трудом переносил, но узнавал о них, спрашивал и вносил записи в дневник. Я ждал, что ему скоро станет плохо и его придется уводить подальше от викхартов, а Елрех Вдруг какое-то зелье подействует на нее неправильно?