Асфирель, я не могу тебе навредить. Как бы ни старался, у меня ничего не получится. И ты не сможешь. Мои братья постарались уберечь тебя от нашего гнева.
Мышцы лица заныли, а язык словно распух и никак не складывал звуки в слова. Я сжимала грязные руки и мычала, пытаясь оторвать кончик языка от неба и произнести короткое «Прекрати», но мысли смешивались, а язык прирос к небу.
Он не прекратит опять высмеет, примет облик Кейела. Полюбуюсь Или обманусь? Это плохо или хорошо? «Что такое хорошо, а что такое плохо?» Мне плохо. Сейчас мне плохо. И тогда было. А время глубже, чем просто стрелки на часах
Оттягивая куртку от груди двумя руками, я стиснула крепче челюсть и заглушила рвущийся наружу стон. С трудом взяла себя в руки и прошептала:
Пожалуйста, прекрати это. Ты мучаешь меня.
Взглянула на Волтуара, а через миг там уже стоял тот шанниэрд, что в поселение наведался и Ликвиром представился.
Ты сама себя мучаешь, Вестница. Просто уйди. Я не могу прикоснуться к тебе, а ты ко мне, но душевные раны могут быть опаснее. Ты ведь знаешь, как это бывает.
Тавирд нахмурился и недовольно оглянулся на шум, словно через заросли кустарников мог разглядеть все, что там творилось. Кто-то смеялся заливисто, кто-то выкрикнул признание в любви и послышались хлопки, одобрительные свисты. Я опустилась без сил на холодную землю, себя руками обняла и головой покачала.
Вы спорите там, повела плечами от зябкой сырости, принесенной ветром, и предположила безразлично:на небе, в космосе Неважно. Вы спорите о чужой жизни, а сами ею не живете. Думаешь, они без твоего вмешательства из жизни уроков не извлекут?
Он на меня смотрел молча, с каким-то недовольным сожалением. Тряхнул рогатой головой, мотнул хвостом и строго ответил:
Будь по-твоему. Но если услышишь затем, что души темные процветают, знай: ты причастна. Твоя вина не будет велика, но будет.
Я отработаю, с затаенным облегчением заверила я, приподнимаясь с земли. Тут не все такие, Тавирд.
Такие? Он усмехнулся. Плохие, злыекакие, Асфирель?
Я сглотнула ком, застрявший в горле, но он снова мигом поднялся, мешая вдохнуть и говорить свободно.
Не все души темные. Позабывшись от волнения, хотела взять Повелителя за руки, но они словно превратились в пустоту при прикосновении. Тавирд улыбнулся и понимающе кивнул. Некоторые просто не хотели помогать, но были против того, чтобы обидеть вас Тебя. Их не смутило, что от брата и сестры духи отвернулись.
Но помочь им не хотели, укорил он.
А надо было? Не зная, куда деть руки, я их на животе сложила, пошатнулась на ватных ногах.
Не надо было. Духи отворачиваются неспроста. Он потянулся к листьям куста, подцепил один пальцами, погладил. И, ухмыльнувшись, лист оборвал, смял и выкинул. Но и обижать беззащитных нельзя. Я ценю тех, у кого хватает сознательности для такого выбора. У нас с тобой одна цель, Вестница, но разные пути. Ступай своим и больше не мешай ни мне, ни моим братьям. Ты слишком недальновидна, чтобы учить меня, как надо воспитывать и учить!
Я приоткрыла рот, но все вопросы и возражения остались не озвученными. Поляну заливал тусклый лунный свет, смятая трава дергаласьтравинки разгибались, поддавались ветру. Тавирд исчез.
Напряженную тишину разрушил гомон продолжающегося веселья, и я бросилась на эти звуки. Последнее высказывание Тавирда было угрожающим, по нему мне не удалось понять, он уходит или будет провоцировать жителей деревень на преступление дальше?
Народ веселился, плясал. Казалось, что полночи уже минуло и все желающие давно пришли, но, пока я беседовала с Тавирдом, на огромной поляне стало оживленнее и теснее. Среди мельтешения незнакомых лиц я вовсе запаниковала. Остановилась между несколькими компаниями, разбившихся на отдельные группки. Отскочила, едва не попав под ноги танцующей паре. И сразу снова, спасаясь от столкновения с другой. Налетела спиной на кого-то, услышала басовитый голос и ощутила руки на талии:
Ну ты чего, девица? Перебрала, что ль?
Незнакомый эльфиор проявил интерес к моему лицу, но очень скоро остался им недоволен, чего не смог скрыть. Он извиняющееся улыбнулся и, дождавшись от меня ответа, что все в порядке, вернулся к беседе с товарищами. За локоть крепко ухватили. Я резко обернулась, но выдохнула облегченно. Елрех взволнованно смотрела на меня.
Где ты была, беспечная человечка? Я тут каждый куст изучила, а тебя никак найти не могла!
Потом расскажу. Не тут.
Нам лучше уйти. Мне не нравится Медвежья колыбель и ее жители.
А шанниэрд? Елрех, мы не можем оставить его тут, но и прогнать не можем. Нужно подождать и не позволить народу растерзать его и младшую сестру.
Они ушли, Асфи. Я видела, как некоторые существа последовали за ними, но тебя там не заметила, поэтому и обошла тут каждый куст.
Я не понимаю
Понимать и нечего. Она через толпу потянула меня к воротам. Я тут не намерена дольше оставаться. Поищем твоего человека в других деревнях, а в эту зайдем только если нигде его больше не встретим!
Кейел От одного его упоминания в голове что-то взрывается, и она начинает кружиться.
Как назло, в стороне почудился знакомый силуэт. Я встала на месте, но Елрех настойчиво потянула меня дальше. Через множество голов и плеч удалось рассмотреть, что происходило у одного из крайних костров. Несколько парней окружали «Кейела». Елрех отпустила мою руку, словно швырнула и, руки в бока уперев, уставилась на меня. Я скривилась.
Он не ушел.
Кто? Елрех нахмурилась и проследила за моим взглядом. Это тот же шанниэрд? Он меняет облики?
Отвечать не хотелось. Злая обида превратила сердце в раскаленный камень. Он выжигал душу, разогревал насмешку к себе и воспитанной во мне человечности. В Фадрагосе она всегда играла со мной злую шутку, и теперь я понимала, кто за всем этим стоял.
Тем временем лже-Кейел поднимался с травы и что-то угрюмо проговаривал высокому эльфу, провоцируя того на драку. Я оттягивала время перед тем, как вмешаться, обдумывая, нужно ли мне заступаться за этих существ, или Тавирд накажет сильнее. А наказать он может не меня Слезы и усталость застилали взор, и все плыло. Я видела лишь, как блеснул нож в руках у второго обидчика моего «возлюбленного». Толпа расступилась, отхлынула. Эльфиор толкнул Тавирда на крепкого фангра, а тот перекинул его на высокого человека. Они бросались им, словно перебрасывали мяч, злились, угрожали, плевались в него и пинали. Никто не заступалсялишь охали и подзуживали. Парень с ножом переступил с ноги на ногу, заходя Тавирду за спину, и стал приглядываться, выбирая нужный момент для удара. Эльфиор, указывая на этого парня, крикнул фангру:
На него толкай выродка!
Синее пламя застелило взор, вызвало тошноту. На миг показалось, будто над Кейелом нависает Роми и бьет его по лицу. Омерзение к себе взорвалось иглами в висках. Я задрожала.
Асфи! Елрех затрясла меня за плечо. У тебя кровь носом пошла!
Гул голосов ворвался оглушительным всплеском, обратился белой вспышкой в глазах. Я выкрутилась из захвата Елрех и сорвалась в гущу разборок, вытаскивая на ходу кинжал. Протиснулась между толпящимися, едва не упав, вывалилась на свободное пространство и вытерла рукавом кровь с лица. Направила руку с кинжалом в сторону зачинщика и главарякак мне показалось, это был эльфиор, но никак не могла отдышаться и найти подходящие слова. «Прекрати это»даже в мыслях звучало смешно. Я так и представляла, как Тавирд зайдется хохотом, когда услышит это глупое, обреченное на провал требование. Хуже всего, что смеяться этот урод будет в личине Кейела. И убивать на моих глазах тоже будут не старика
Чего тебе надо, девка? обратился ко мне человек. Уйди и не мешайся.
Да пошел ты Сейчас только головная боль утихнет, тошнота пройдет, и я заговорю.
Он сам напросился! крикнул эльфиор, хмуря густые брови.
Уйди тебе говорят! гаркнули за спиной. Дохнули жаром на ухо.
Я развернулась, перехватывая кинжал удобнее, и полоснула противника. Он отступил, изумленно разглядывая окровавленные пальцы, а через мгновение стал прощупывать порез, растянувшийся от уха до подбородка по квадратному, обветренному лицу.