Что случилось?шепот Маркуша прозвучал сбоку. Крепкая рука подхватила меня под локоть.
И хорошо, потому что я всерьез опасалась упасть. Но наконец спасительный полумрак повозки укрыл меня ото всех любопытных взглядов, что так и впивались со всех сторон: работницы портного, которые поспешили меня проводить, случайные прохожие, стражники...
Я откинулась на спинку сидения и прижалась боком к Маркушу, который сел слишком близко. И даже, кажется, обнял меня за талиюно сейчас было уже все равно. Он просто удерживал меня на месте в тот миг, как все вокруг качалось в раскаленном мареве боли. Я едва цеплялась еще за собственное сознание, чтобы вовсе не опрокинуться в черноту
Что это?прохладные пальцы юноши коснулись правой кисти.
Я все же опустила тяжелую голову, которая так и норовила запрокинуться куда-то вбок, с трудом поднесла руку ближе к глазам. На коже отчетливо проступали тонкие багровые полосы, словно что-то прожигало ее.
Это карта,выдохнула я, стараясь сделать это как можно тише, совсем уж наваливаясь на плечо Маркуша.
Он крепче обнял меняузнай о том Альдор, он просто добил бы меня, чтобы не мучиласьи устремил взгляд перед собой, словно крепко задумался. Чистый прохладный поток коснулся меня самым краем, растекся в стороны, явственно исходя от Маркуша. Тот шевельнул губами, опустил веки всего на миг и накрыл мою кисть ладонью.
Кожу запекло еще невыносимееи я вскрикнула. Благо повозка ехала по безлюдному переулку и никто, кроме стражи и кучера, не услышал моего вопля, кроме до ужаса напуганной Андры, которая вжималась в угол повозки на противоположной ее стороне.
А потом, в какой-то миг все пропало. Маркуш оперся на спинку сидения, глубоко и часто дыша. но вновь склонился ко мне.
Из вас хотели забрать ее,как что-то само собой разумеющееся сообщил он, тычась мне в ухо сухими горячими губами.
Андра только уставилась на нас, не расслышав, кажется, что он мне сказал. Зато она, похоже, весьма удивилась тому, как тесно ко мне прижимается младший де ла Фиер. Вот будет разговоров в замке! Да это казалось сейчас столь незначительным, что лишь мелькнуло тенью в мыслях и растворилось в новой волне уже ослабевшей боли.
Я вновь посмотрела на свою руку: словно тонкой паутиной, она была увита уродливыми пекущими линиями. Самые страшные мучения уже закончились, но что-то осталосьв самой глубине, отдаваясь в ладонь, пробегаясь тонкими раскаленными лезвиями по пальцам. И можно быть уверенной, боль будет изводить меня еще долго.
Маркуш тоже стремительно бледнел, но его лицо оставалось неподвижным, словно он всеми силами старался не пустить на него даже проблеск хоть какого-то ощущения изнутри. Его дыхание никак не выравнивалось, а так и лежащая на моей талии рука становилась все холодней.
Маркуш,я окликнула мальчишку, боясь, что сейчас его вновь скрутит приступ, о которых мы уже начали забывать.
Он перевел на меня почти бездумный взгляди внутри все вздрогнуло от холодной пустоты в них, будто разумом он канул в какую-то совершенно неведомую мне глубину.
Что случилось в той комнате?спросил Маркуш чужим голосом, низким и каким-то утробным.
Казалось, он вдруг повзрослел на десяток лет: возле уголков его губ залегли едва заметные морщинки, а глаза будто бы слегка ввалились и потемнели еще сильнее, скулы, еще миг назад мягко отрисованные приглушенным светом, что проникал в повозку, стали резче.
Кажется, ничего особенного,я пожала плечами и поморщилась от тут же стрельнувшей в руке боли.С меня снимали мерки. Были помощницы мастера. Меня укололи булавкойи все. Кажется, ничего...
Булавкой...глухо повторил Маркуш.Кто вас уколол?
Помощница унбара Чеботари. Рамона.
Маркуш отлепился от меня и, опасно качнувшись в сторону, выглянул из повозки.
Дарен!окликнул одного из стражников, которые, тихо и встревоженно переговариваясь, следовали по обе стороны от нас.
К сожалению, от того, что случилось со мной, никто из них спасти не мог.
Слушаю, унбар!тут же отозвался мужчина.
Возьмите еще одного человека и вернитесь в лавку Чеботари. Заберите и привезите в Анделналт его работницу Рамону.
Маркуш вновь откинулся на спинку сидения, стер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот.
С вами все хорошо?я тут же позабыла обо всех своих неудобствах. О том, что рука все еще ощущается обваренной культей.
Он покивали прикрыл веки.
В полном молчании мы доехали до Анделналта. Я не стала в присутствии Андры расспрашивать его ни о чем: служанке вовсе не нужно знать того, что творится со мной или с ним. Потому поездка прошла весьма спокойно, и даже в замке никто не всполошился. Я, как могла, прикрывая руку, добралась вместе с Маркушем до его покоев и, отослав служанку с велением молчать обо всем, что она видела, плотно закрыла дверь.
С вами сделали привязку по крови,сразу заговорил Маркуш, как будто чувствовал мой висящий в воздухе вопрос.Усилили ту связь, что уже была раньше. И через нее попытались вытянуть карту. Скорей всего, вы умерли бы. Сегодня или завтраесли бы им это удалось.
Он присел в свое кресло и стиснул пальцами подлокотники так крепко, что, показалось, они просто треснут. Я обошла его и остановилась у окна, такого яркого, сияющего, как блик на острие иглы. Все вдохновение от нынешней примерки схлынуло, осталась только саднящая пустота внутри, которая всегда бывает после того, как тело покидает сильная боль. Облегчение и пустота.
Там, в Одиине, была женщина,проговорила я, вдруг осознав, что так и не сказала младшему де ла Фиеру о ней вчера.Она хотела вынуть из меня карту. Мне кажется, она тоже маг.
Я повернулась к Маркушу.
Еще одна женщина-маг?он слабо усмехнулся, покосившись на меня.Это беспокоило бы меня сильнее, если бы не было столь любопытно.
Поразительная беспечность! Даже после всего, что произошло в Сингуруле сегодня. Я осторожно коснулась пострадавшей рукии каждая багровая борозда на ней отозвалась жжением. По спине прокатилась ледяная дрожь, а дыхание на миг застряло в горле.
Я пойду сегодня к унбару Альдору,проговорила я глухо, медленно и осторожно опуская ладонь на спинку стоящего напротив Маркуша кресла.Как только он вернется. И все расскажу. Все.
Не стоит,начал было тот уверенно.Мы еще можем...
Не стоит?!я подняла руку, демонстрируя отметины. Маркуш заметно содрогнулся, и по его лицу скользнула тень острого сожаления.Мне все равно, что он скажет и что сделает. Захочет меня прогнать или нет. Но скрывать это я больше не могу. Я боюсь. Не только за себя. Вы сегодня были рядом и могли пострадать!
Пострадать?! Вы серьезно? Это я вас оградил!повысил вдруг голос Маркуш.
Иначе...
В меня ощутимо врезалась тугая волна силынеизведанной и сокрушительной. Я отшатнулась, словно камнем, ударенная гневом в его взоре. Таким сильным, какой никогда не приходилось видеть. Он не был раскален пламенем, как ярость Альдора, но хлестал не менее больно. Будто все, что сегодня стряслось, на самом деле напугало его, а необходимость скрывать это лишь злила сильнее. Но мальчишка осекся, будто не хотел сболтнуть лишнего. Он опустил голову, почти уронил на грудь, и темная челка закрыла его глаза.
Тогда и вовсе нельзя молчать дольше,покачала я головой.Я не хочу подставлять вас под удар. Альдор мне не простит. Зря я вам сказала.
Меня ощутимо трясло ознобом. Хотелось просто завалиться в постель и никуда не двигаться больше. Но я позвала слугу и велела приготовить для Маркуша ванну. Сходила к себе и попросила Андру принести мазь от ожогов, хоть и знала, что она не поможет. Когда вернулась в покои младшего де ла Фиера, немного придя в себя, умывшись и поразмыслив надо всем, что случилось, он тоже уже успокоился. Хоть и был столь же бледен. Ему, кажется не стало лучше, но он ни в чем не желал сознаваться, а я не хотела расспрашивать.
Стражники, конечно, обо всем доложили Рэзвану. Мажордом сразу пришел справиться о том, что стряслось, и вид у него был весьма разгневанный.
Просто небольшой приступ,сухо ответил юноша.Уже все прошло.
Какую женщину должны были привезти стражники?не успокоился мажордом.
Они сказали, что, когда вернулись в лавку, ее там уже не было.