Но спорить об этом с портным, конечно, не имело смысла. Его делоснять мерки и пошить платья, достойные встречи со многими аристократами и магами, которые наверняка приедут на празднование в замок примара ТириндилаТопул де Аур.
Зря вы считаете, что я ничего не смыслю в женской красоте,притворно обиделся Маркуш.У меня проблемы со спиной, а не с глазами.
Он присел на удобную высокую скамью у свободной от полок стены и с видимым удовольствием откинулся на спинку. Закинул ногу на ногуи у меня перед глазами на миг потемнело от похожести его движений на то, как это мог бы сделать Альдор.
Мастер заглянул в соседнюю каморку и кликнул кого-то. Через мгновение в зал вышла невысокая молодая девушка, на видровесница младшему де ла Фиеру. Хорошенькая и смущенная до алого румянца, что проступил на ее щеках, как только она взглянула на, без сомнения, привлекательного юношу. Но тот лишь мазнул по ней взглядом и вновь обратил его ко мне, чему-то слегка улыбаясь.
Мы вынуждены вас оставить, унбар,портной явственно потянул меня в другую комнату.Моя дочь Нина может принести вам чай или что пожелаете. Чтобы вы не скучали. Я постараюсь не задержать офате Делериш слишком долго. Но вы сами понимаете, что дело наше не терпит суеты, чтобы после не было стыдно за результат.
Благодарю,отозвался Маркуш без особого рвения.И я вас ничуть не тороплю.
Девица застыла рядом с ним, видно, в ожидании распоряжений, но де ла Фиер не поторопился отдавать их. Мы с унбаром Чеботари и Андрой скрылись за дверцейи все звуки привычно потонули в чуть душноватой тишине. Ладно хоть Альдор снарядил с нами стражу, которая, стоило только выйти из повозки, заняла посты у дверей: снаружи и внутри. Мастера она ничем не смутилавидно для того, кто часто принимает знатных заказчиков, такое грозное сопровождение привычно. Потому я оставляла Маркуша не только под присмотром внимательной девы, но и под более надежнымвоинов.
В комнате, куда отвел меня и служанку портной, было тоже удивительно светлоно благодаря щедро расставленным вокруг свечам. У трех зеркал, что стояли в центре небольшой каморки, располагался круглый постамент, на который мне и помог взойти мастер, не переставая восхищенно оглядывать меня и бормотать что-то себе под нос.
Откуда ни возьмись, зазасуетились рядом две помощницы, сами тонкие и вертлявые, словно пляшущие по ткани иглы. Они живо оттеснили Андру в сторону и с большим рвением присоединились к похвалам унбара Чеботари, обойдя меня по кругу, словно статую. От их внимания почему-то хотелось поежиться, как будто меня растирали колючей щеткой, доставая до самого нутра. Удивительно неприятное ощущение, объяснения которому я никак не могла найти. Но женщины ненадолго пропали, а затем принесли ткани и тесьму, резные пуговицы и кружевочтобы я могла выбрать.
Унбар де ла Фиер, как я понимаю, не стеснил вас в средствах, офате?как бы между делом уточнил портной, явно испытывая надежду, что я с этим соглашусь.
Альдор и правда ничего не говорил мне о том, сколько нарядов я могу заказать и как много могу потратить. Но мне скорее виделся в этом очередной подвох. К тому же я не собиралась злоупотреблять его показной щедростью.
Нет, он не ограничивал меня. Но, думаю, трех платьев и полудюжины сорочек будет достаточно.
Мастер тихо вздохнул.
Среди этих трех платьев есть то, что вы наденете на помолвку?он взглянул на меня исподлобья, наморщив лоб и продолжая перебирать в небольшом сундучке какие-то нужные ему мелочи. Словно лекарьсклянки со снадобьями.
Проклятье Закатной Матери! Альдор что, издевается? Он уже и про помолвку портному сказал? Даже я о ней еще не знаю. Но насчет платья мастер оказался прав. Для для помолвки нужно особенное: достаточно простое, чтобы подчеркивало невинность невесты, но в случае с высоким происхождением женихасшитое из хорошей ткани. На нем дозволялась легкая отделка тесьмой или короткий шлейфэто все, что я знала о «помолвочных» платьях из тех книг, которые читала еще в пансионе.
Но сейчас моя голова грозила разорваться от необходимости принять срочное решение. Похоже, даже имея возможность заказать это платье втайне от меня, Альдор нарочно оставил выбор мне. И тут дотянулся: я даже явственно представила себе его насмешливый взгляд и положенную в таком случае особенную ухмылку.
Унбар Чеботари молчал выжидательно. Я покосилась на него украдкой и вздохнула:
Нет, платье для помолвки заказывать я не стану.
И даже в висках застучало от понимания, что я сейчас пошла против распоряжения Альдора. И тут же хлынувшая по телу волна жара спала, когда разум впитал эту мысль. Но, если де ла Фиер и дальше будет считать, что все может решать за меня, даже в таких мелочах, как платье, моя жизнь рядом с ним даже в роли его жены и вовсе будет невыносимой. Я не смогу сказать ему лишнего слова, и останусь на том же месте слегка привилегированной прислуги. Отчего-то мне этого не хотелось. Не хотелось, чтобы он смотрел на меня свысока и дальше. Пусть мой небольшой бунт он едва заметит.
Но как же, офате?мастер от ужаса расширил глаза.Как же помолвка без платья? Это нарушение традиций!
Похоже, он уже успел выдумать себе невесть что.
Не беспокойтесь. Я хочу устроить унбару де ла Фиеру небольшой сюрприз,мысль о маленькой, но полезной проделке уже начала зарождаться в голове. Вряд ли Альдору понравится, но для меня так будет, пожалуй, даже лучше.Если вдруг я захочу заказать платье для помолвки, то сразу же обращусь к вам.
Я улыбнулась, стараясь состроить загадочный вид, и мастер Чеботари кивнул слегка разочарованно, а девушки захлопотали вокруг еще усерднее.
Меня обмеряли, поворачивали и предлагали выбрать подходящие ткани. Я только и успевала переносить внимание с одного на другое, прислушиваться и отвечать на вопросы. Иногда передо мной появлялось привычное лицо Андры, которая тоже принялась помогатьвесьма ловко и уместно. В пылу хлопот меня даже случайно уколола булавкой одна из помощниц унбара Чеботари, когда закрепляла отрез ткани, чтобы посмотреть, как цвет будет смотреться на моей коже. Я вскрикнула звонкосама испугалась. Но больше всего переполошился, кажется, сам мастер:
Рамона! С тобой сегодня что? Руки онемели?он слегка успокоился, спустив пар, и тут же обратился ко мне со всем пылом сильно провинившегося человека:Простите, офате. Простите! Чем я могу загладить вину?
Но я только отмахнулась. Легкая боль быстро прошла, а поднявшееся настроение ничуть не испортилось от этого мелкого и не стоящего большого внимания происшествия. Первый раз в жизни я почувствовала, как меня настолько умело взяли в оборот, что ничего и не успеваешь осознать. И вот уже отложены в сторону отрезы бархатана праздничное платьеи льна. Белогона дивные сорочки. Карминового и синегодля двух других платьев. Небольшой кучкой лежали на столике мотки тесьмы и кружев. Я настолько погрузилась в эту легкую, но приятную суматоху, что даже не поняла, в какой миг руку с картой начало припекать.
Поначалу показалось, что это из-за вставшей в небольшой комнате духоты, но в другой миг эти ощущения стали острее. И когда я потерла запястьенеосознаннои поморщилась от рассыпавшейся по коже боли, тут же поняла, что с картой что-то не так. Жжение все нарастало, пока не начало подниматься к локтю. Неизвестно, сколько я еще смогла бы выдерживать эту оглушающую и ослепляющую боль, если бы не решила, что пора уходить. Пока никто и ничего не успел заподозрить.
Благодарю, унбар Чеботари,поторопилась распрощаться с мастером, высвобождаясь из цепких рук его помощниц.
Все равно мы успели сделать все, что нужно.
Ваши платья будут готовы точно в срок,выкрикнул он мне почти вслед, потому как я улепетывала из каморки, кажется, слишком быстроАндра едва за мной поспевала.
Маркуш, который сидел все на том же месте и развлекал милую дочку портного какой-то незамысловатой беседой, тут же встрепенулся, упирая в меня вопросительный взгляд: я так толкнула дверь, что едва не ударила ею о стену.
Нам пора, Маркуш,бросила на ходу совершенно непочтительно.
И, покачнувшись в дверях, впечаталась плечом в косяк, когда в руке полыхнуло и вовсе невыносимым жжением. Заворачивая кисть в ткань собственной юбки, я кое-как добралась до повозки, уже почти ничего не видя через краснеющую пелену, что встала перед глазами. Кажется, я даже не смогла в какой-то миг удержать стон. Руку просто полосовало на тонкие ленты, страшно было посмотреть на нее и увидеть некое кровавое месиво. Потому что создавалось полное впечатление, что там оно и есть.