На Ганси вдруг нахлынули чувстваэтого не случалось уже давно. Он вспомнил голос, который звучал у него в голове в тот день, когда он спасся. «Ты будешь жить благодаря Глендауэру. Кто-то сейчас умирает на силовой линии, хотя не должен, а ты будешь жить, хотя не должен». Ганси переполняло желание увидеть Глендауэра своими глазами, коснуться руки короля, встать перед ним на колени, поблагодарить его, быть им
С заднего сиденья потянулись руки; Ганси не знал, чьи именно. Он отдал фотоаппарат.
Блу пробормотала нечто неразборчивое. Адам прошептал:
Она похожа на тебя.
Которая?
Все.
Блин, произнес Ронан, озвучив общее мнение.
Отличная фотография, наконец сказал Ганси. Качество превосходное.
Конечно, ответил Мэлори. Вы что, не поняли? Этот сарай стоит рядом с моим загородным домом. Я лично видел слезы. Гобелен нашла моя команда.
Ганси отчаянно пытался сложить два и два.
А как вам пришло в голову заглянуть туда?
В том-то и дело, Ганси. Я вообще ничего не искал. У меня был заслуженный отпуск. После адского лета, когда я боролся с проклятым соседом и его забитой канализацией, мне страшно хотелось уехать хоть ненадолго. Уверяю, мое присутствие в Киртлинге было чистым совпадением.
Совпадение, с сомнением повторил Адам.
Что это было, такое огромное? Предвкушение и страх оживляли Ганси. Происходящее, в его громадности, напоминало черную пропасть в пещере. Он не видел ни дна, ни противоположного края.
Кстати, Ганси, бодро объявил Мэлори, мне не терпится познакомиться с твоей силовой линией.
4
В ту ночь Блу не могла заснуть. Она ждала, что вот-вот откроется входная дверь. Какая-то глубоко укоренившаяся, глупая часть ее сознания не желала верить, что мать не вернется домой до завтра, когда начнутся уроки. У Моры всегда был ответ на любой вопрос, пусть даже неверный, и Блу принимала как должное, что мама остается неизменной, в то время как все остальное становится с ног на голову.
Блу скучала по ней.
Она вышла в коридор и прислушалась. В другой комнате Орла проводила полуночное очищение чакр с несколькими рьяными клиентами. Внизу сердитая Калла смотрела в одиночестве телевизор. На втором этаже стояла тишина. Тишина а потом из комнаты Персефоны, в дальнем конце коридора, донеслось несколько коротких и решительных вздохов.
Когда Блу постучала, Персефона произнесла своим еле слышным голоском:
И тебе тоже можно.
Лампа в комнате освещала лишь убогий маленький столик и край высокой старомодной кровати. Персефона, скрестив ноги, сидела в викторианском кресле. Огромное облако кудрявых волос казалось золотым в свете одинокой лампочки. Персефона чинила старый свитер.
Когда Блу вскарабкалась на старый матрас, несколько катушек подкатились к ней и уткнулись в босые ступни. Она натянула непомерно большую футболку на колени и несколько минут наблюдала за Персефоной. Та зачем-то удлиняла рукава, пришивая к ним не подходящие по цвету манжеты. То и дело она вздыхала, досадуя то ли на себя, то ли на свитер.
Это твое? спросила Блу.
Моечто? Персефона проследила ее взгляд. А. Нет. Был. Раньше. Ты же видишь, что я его переделываю.
Для кого-то с гигантскими руками?
Персефона приподняла свитер, чтобы убедиться, как обстоит дело.
Да.
Блу медленно разложила нитки по цвету на кровати рядом с собой.
Думаешь, мама отправилась искать Орешка?
Твоего отца. Артемуса, поправила Персефона. Или уточнила.
Отца Блу вообще-то звали не Орешекэто было шутливое прозвище, которое Мора дала ему «в старые добрые времена».
Пожалуй, ты чересчур упрощаешь. Нода, это одна из причин, по которым она ушла.
А я думала, она неровно дышит к мистеру Грею.
Персефона задумалась.
Проблема с твоей матерью, Блу, заключается в том, что она никак не успокоится. Мы объяснили ей, что Артемус остался в прошлом. Я сказала, что он сделал свой выбор задолго до твоего рождения. Но нет, она все время об этом вспоминала. Как можно исцелиться, если постоянно ковырять рану?
Зна-ачит она отправилась чтобы вернуть его?
Нет! усмехнувшись, произнесла Персефона. Сомневаюсь, что Нет. Как ты сама сказала, она неровно дышит к мистеру Грею. Неужели молодежь все еще так выражается?
Я так выражаюсь. Я и есть молодежь.
Ты просто молодо выглядишь.
Тебе интересно знать или нет? Либо ты принимаешь мой авторитет в этом вопросе, либо давай поговорим о другом.
Давай. Но, сама понимаешь, если она хочет его найти, это ее право. Море никогда не удается побыть одной, а это ее шанс хоть ненадолго уединиться.
Блу никогда не считала Мору человеком, любящим уединение, но, возможно, в том-то и заключалась проблема.
Иными словами, ты хочешь сказать, что не надо ее искать.
Откуда мне знать?
Ты ясновидящая! Ты берешь с людей деньги, чтобы заглянуть в их будущее! Ну так давай, загляни!
Персефона смотрела на Блу своими угольно-черными глазами, пока та не устыдилась своей вспышки. Затем она проговорила:
Мора отправилась в Кабесуотер. Это не будущее. И потом, если бы ей требовалась помощь, она бы попросила. Наверное.
Если бы я была твоим клиентом, опасным тоном произнесла Блу, то немедленно потребовала бы деньги обратно.
В таком случае, хорошо, что ты мне не платила. Как по-твоему, ровно? спросила Персефона, поднимая свитер.
Рукава совершенно не походили друг на друга.
Громко фыркнув, Блу спрыгнула с кровати и выскочила из комнаты. В коридоре до нее донесся голос Персефоны:
Сонпища для мозгов!
Это не утешило Блу. Состоявшийся разговор совершенно не производил впечатления осмысленного обмена репликами с человеческим существом.
Вместо того чтобы вернуться в спальню, она прокралась в тусклую Телефонную/ Кошачью/Швейную комнату и села возле телефона горячей линии, подобрав под себя босые ноги. Из приоткрытого окна струился морозный воздух. Уличный фонарь, скрытый листвой, отбрасывал знакомые живые тени на шкатулки со швейными принадлежностями. Схватив с кресла подушку, Блу положила ее на ноги, покрывшиеся мурашками от холода, и взяла трубку. Она прислушалась, чтобы убедиться, что в ней нормальные гудки и на другом конце никто не занимается ясновидением.
А потом позвонила Ганси.
Два, три гудкаа потом:
Алло.
Голос у него был мальчишески звонкий и самый обычный. Блу спросила:
Я тебя разбудила?
Она услышала, как Ганси на ощупь ищет очки.
Нет, соврал он. Я не спал.
И вообще, я набрала тебя случайно. Я хотела позвонить в Конгресс, но твой номер отличается всего одной цифрой.
Правда?
Да, потому что он заканчивается на 6-6-5 она помолчала. Дошло?
О господи.
6-6-5. Одна цифра отличается. Понимаешь?
Да, я понял он на минуту замолк, хотя Блу слышала, как он дышит. А я и не знал, что можно позвонить в ад.
Тудаможно, сказала Блу. А вот оттудапроблематично.
Наверно, можно написать.
Не хватит марок.
Ну так послать факс, предположил Ганси. Предположим, что я не имел в виду письма. Факсы прикольнее.
Блу засмеялась в подушку.
Ладно. Это все.
Что «все»?
Все, что я хотела сказать.
Я узнал много нового. Хорошо, что ты ошиблась номером.
Это нетрудно, заверила Блу. Могу ошибиться еще разок.
Долгая, долгая пауза. Она открыла рот, чтобы прервать молчание, а потом передумала. Блу снова начала дрожать, хотя с подушкой на ногах ей не было холодно.
Мне не стоило бы так говорить, наконец сказал Ганси. Но я на это надеюсь.
5
На следующее утро Ганси и Мэлори отправились исследовать силовую линию. Адам согласился присоединиться к ним. Ганси это удивило. Они не были в ссоре. Они именно что не ссорились. И не разговаривали. Вообще ничего. Ганси шел тем же путем, что и всегда, а Адам свернул на развилке.
Но, по крайней мере, сейчас они двигались в одном направлении. Цель: найти второй вход в пещеру воронов. Способ: проследить маршруты прочих искателей силовой линии. Ресурс: Роджер Мэлори.
В это время года Генриетта выступала в наилучшем свете. Город и его окрестности напоминали коробку с красками. Зеленая трава, золотые поля пшеницы, желтые платаны, оранжевые дубы, сиреневые горы, лазурное безоблачное небо. Черная дорога, покрытая свежим асфальтом, змеилась и звала. Воздух был свеж и приятен, он требовал действия.