- Доказывать и убеждать не буду, нет у меня на это времени. Да и дружок мой заждался в условленном месте, - сказал парень и начал собираться. - Но имейте в виду вот что. Война закончилась, а невидимый враг не растаял. Он прячется здесь, в городе, и может маскироваться под любое обличье. Кто угодно: соседка по подъезду, товарка на рынке, комиссованный вояка... Тот, кого вы заподозрите в последнюю очередь.
- Да ну? - воскликнула неверяще Айями. - Зачем ему здесь... шпионить? У нас нет ничего интересного.
- Разве? А даганский гарнизон? А пленные? А гражданское население? Стопудово, шпион, один он или их несколько, пасётся в поле зрения даганнов. Ведь ему нужно добывать сведения и передавать в центр. Война-то давно закончилась, а Риволия до сих пор темнит. Сидят союзнички как мыши и о себе не заявляют, - ответил невозмутимо Айрамир, продевая ремень через шлевки ватных штанов.
- Резидент, - вставила Эммалиэ. - В разведке такого человека называют резидентом.
- Верно, - кивнул парень. - Резидент - как пиявка. У него много знакомых, через которых он высасывает информацию. Или сам он имеет доступ к источнику данных. Например, медсестра или переводчица, а? - хохотнул он и, заметив возмущение Айями, сказал: - Ладно, шучу я. Не похожа ты на шпионку. Простовата и войной не бита. Но на всякий случай оглядись, может, кто-то возле тебя вьется, расспрашивает невзначай, интересуется работой. И вот еще что. Прежде чем бежать к даганнам с рассказом о "содействии" риволийцев в войне, сначала подумай, готова ли ты пожертвовать своей жизнью и жизнями близких.
- Причем тут моя семья? - удивилась Айями.
- Притом. Без доказательств твоя история не стоит выеденного яйца. Даганны не поверят и отправят восвояси, зато тот, кому надо, услышит. Помнишь, ты спрашивала о прослушке? Только вот вопрос: кто и кого прослушивает? Даганны - амидарейскую болтовню или риволийские прихвостни - переговоры даганнов? Утром ты откроешь рот, чтобы рассказать правду о войне, а вечером тебя найдут с перерезанным горлом. И семью не пожалеют - мало ли о чем ты откровенничала дома? От лишних свидетелей избавляются, не задумываясь. Обрубают "хвосты" под корешок. А то и под пытками развяжут язык, и ты как миленькая, запоешь: и обо мне, и о дружке моём. Расскажешь даже то, о чем не знаешь.
- Все святые! - ахнула Айями. - Не может быть, чтобы так... и Люнечку, и маму... Неужто поднимется рука?
- Поднимется и не дрогнет. Если не веришь, попробуй проверить, - ответил авторитетно Айрамир. - Мой дружок, вообще, считает, что риволийская банда давно укрепилась в этом городишке, оттого он и уцелел в войну. Поэтому я и стребовал клятву, чтобы вы не натворили глупостей сгоряча.
- Но молчание - тоже трусость! Один утаил, другой недоговорил, третий проглотил, а в итоге имеем то, что имеем. Чем больше людей узнает правду, тем больше шанс, что виновные понесут заслуженное наказание!
- И в чем ты видишь смелость? Крикнуть погромче и на следующий день примерить петлю к шее? - прищурился парень. - Уж поверь, я знаю, на что способны риволийские выродки. И почему-то жизнь мне дороже.
- Ну-у... можно действовать иначе. Например, расклеивать листовки!
- Расклеивай на здоровье. Оттянешь свой конец, самое большое, на день или на два. И о семье не забывай. Близкие - самое уязвимое место. Думаешь, я спёкся? - сказал парень и, помолчав, признал: - Да, был такой момент, даже жить не хотелось, всё казалось беспросветным. А потом с дружком своим скорефанился, не иначе наша встреча - подарок судьбы. Так что мы еще посмотрим, кто кого, вот только найти бы единомышленников. Поэтому-то мы и хотели податься на север, не дожидаясь весны. Я те места хорошо знаю, а дружок мой знаком с людьми, которые настоящие патриоты, а не продажные сволочи. Выслеживают риволийских прихвостней и воздают по заслугам.
- А как же мы... наш город? - голос Айями дрогнул.
- У вас рисково затевать игру в героев. Носом чую, свернут шею в два счета и сбросят в прорубь. Я и в отряде никому не доверяю, даже комбригу и его помощнику.
- Поэтому ты помалкивал о "помощи" риволийцев в войне? Сколько разговоров мы вели, пока ты выздоравливал, а ведь ни разу не проговорился.
- Дык разве я похож на идиота, который бросается на шею к первым встречным и выбалтывает о своей жизни? - усмехнулся парень. - Я и вам-то поначалу не верил. Присматривался и прислушивался, пока не понял, что вы и Риволия находитесь на разных полюсах. Но и тогда не стал трепаться о своих секретах, мало ли, вдруг вы случайно обмолвитесь соседям или знакомым. По незнанию, не специально. И тогда пришёл бы конец - и мне, и вам. Я, может, и сегодня бы промолчал, но довела ты меня до края своей беспредельной доверчивостью.
Женщины смущенно переглянулись. Да уж, в прямолинейности Айрамиру не откажешь.
- Я умею держать язык за зубами, - сказала запальчиво Айями и от досады закусила губу, потому что не далее как минуту назад требовала предать огласке тайну парня. - А те двое, что охотились за тобой и Эринеем? Они тебя так и не нашли?
- Больше наши пути не пересекались, тьфу-тьфу. Поэтому, прознав, что риволийцы нагрянули в город, я решил, что среди них есть "старые знакомые". Голову сломал, гадая, зачем они сюда приехали, и не по моим ли следам. Вот, к вам пришёл, чтобы удостовериться. Ух, окажись среди них тот старлей или майор, он бы ответил за всё. Я бы из него, подлюки, вынул заживо душу по кусочкам. А то, что останется, отдал бы Хикаяси на съедение.
Эммалиэ лишь головой покачала в ответ на угрозу парня.
- Теперь Риволия кажется мне клубком ядовитых змей, - пробурчала Айями. - Получается, они использовали и даганнов, и нас. Ха, узнай даганны об этом, не носились бы сейчас с заморскими гостями как с золотыми яйцами.
- А чего ты ожидала от дикарей? Им скажи, что земля плоская, они в любую сказку поверят, - ответил Айрамир, тщательно утепляясь перед дальней дорогой.
"А мы, просвещенные амидарейцы, разве умнее?" - хотела возразить Айями, но вслух сказала:
- Некоторые из этих дикарей разговаривают на двух языках помимо родного.
- Ну и что? - скривился парень. - Они научились и поезда строить, и летать, а толку-то? Варварские замашки никуда не делись.
- Почему ты ненавидишь даганнов? И мы, и они одинаково выставили себя дураками. Не заметили очевидного и стали разменными пешками для Риволии.
- То есть, ты предлагаешь радоваться нашему поражению? И тому, что вонючие дикари ходят с самодовольными мордами по нашим улицам как у себя дома и безнаказанно грабят Амидарею. За это тоже нужно сказать им спасибо? - отозвался парень презрительно. - Вот скажи, что им стоило сдаться в первые месяцы войны? И тогда змеиные планы Риволии накрылись бы медным тазом, а Амидарея на правах победителя заключила бы пакт, выгодный для обеих сторон. В отличие от варваров мы умеем быть великодушными. Поэтому да, я всей душой ненавижу даганнов за их козлиное упрямство.
Айрамир ушел, получив на прощание котомку с припасами и пообещав разобраться с загадкой воскресшего товарища и заодно призвать к ответу за ложь и наглые поборы беззащитных женщин. А еще заверил, что будет предельно осторожен и не попадется в лапы даганских патрулей.
- Если схватят, живым не дамся.
- Типун тебе на язык, - отругала Эммалиэ и напоследок осенила парня святым знамением.
- Заглядывай к нам, не забывай, - добавила Айями.
- Как получится, - ответил туманно Айрамир и, забросив котомку на плечо, растаял в темноте подъезда.
Печку вычистили и разобрали, как и кровать, ставшую эпицентром нелегкой беседы. В опустевшей комнате замели все следы недавнего пребывания гостя.
Люнечка посапывала в обнимку с принцессой Динь-дон, Кнопка свернулась клубком в ногах у дочки. Но теперь в приглушенном голубоватом свете нибелима* картина домашнего уюта не выглядела идиллической. Мир и спокойствие в крошечном мирке оказались хрупче стекла, способного разбиться вдребезги в любой миг.
На самом деле, сутки - это ужасно много. Гораздо больше двадцати четырех часов. Сегодня утром Айями была преисполнена надежд, связанных с приездом иностранцев, а к полуночи от приподнятого настроения не осталось и следа. Словно неподъемная плита легла на грудь. Давит, гнёт к полу и отдается болью при каждом вздохе. Как и данная клятва. Как жить дальше с новым знанием? Как удержать его в себе, не проболтаться? Как верить людям? Как смотреть в глаза и подозревать каждого?