Кристиан проносится мимо меня с такой скоростью, что сливается в размытое пятно на фоне голубого неба. Его мастерство намного лучше моего благодаря постоянным тренировкам и природному дару. Он даже практически не взмахивает крыльями, а просто рассекает воздух, словно Супермен.
«Вперед, черепашка, мысленно зовет он. Полетели».
Я со смехом устремляюсь за ним. В этот момент есть только мы и ветер.
4Лабиринт
Ночью мне снится, как мы с Такером едем верхом на Мидасе по лесной тропе. Я мерно покачиваюсь позади него, прижав свои ноги к его ногам и обхватив руками его грудь. Нос наполняют запахи сосны, лошадиного пота и Такера. И я в полнейшей неге наслаждаюсь солнечными лучами, согревающими плечи, ветром в волосах и ощущением Такера рядом со мной. Он такой теплый, большой, сильный. И мой. Я наклоняюсь вперед и целую его плечо сквозь клетчатую голубую рубашку.
Он поворачивается, чтобы что-то сказать мне, но случайно ударяет шляпой по лицу. Я отшатываюсь назад и едва не соскальзываю с лошади. Но Такеру удается подхватить меня. Он снимает шляпу, демонстрируя золотисто-каштановые волосы, и смотрит на меня своими невероятными голубыми глазами, а с его губ срывается хриплый смех, от которого по рукам бегут мурашки.
Прости, говорит он, с улыбкой надевая шляпу мне на голову. Вот. Теперь намного лучше.
А затем наклоняется, чтобы поцеловать меня. Его губы обветрились, но все такие же нежные и мягкие, а разум так и кричит о его любви.
И тогда я понимаю, что это сон. Что все это не по-настоящему. Что я скоро проснусь. И мне не хочется этого. Пожалуйста, еще чуть-чуть.
Но я просыпаюсь. За окном все еще темно, и лишь серебристый свет от фонаря проникает в нашу комнату сквозь открытое окно да под дверью виднеется золотистая полоса, подсвечивающая стоящую рядом мебель. Меня охватывает странное чувство сродни дежавю. В здании зловеще тихо, поэтому можно понять, что сейчас очень поздно, ну, либо еще очень рано. Смотря с какой стороны посмотреть. Я кошусь на Вань Чэнь, но она лишь вздыхает во сне и поворачивается на другой бок.
«Ну почему мне приснился Такер?» мысленно возмущаюсь я. Ведь я так хорошо провела время с Кристианом. И даже вновь почувствовала связь с ним, словно наконец оказалась там, где мне предначертано находиться. Ощутила, насколько все правильно. А теперь этот сон. Видимо, мое глупое подсознание отказывается принимать, что между мной и Такером все кончено. Мы расстались. Глупый мозг. И глупое сердце.
И тут раздается тихий, еле слышный стук в дверь. Я сажусь и прислушиваюсь, чтобы убедиться, что мне не показалось. Стук раздается снова. И внезапно я понимаю, что именно он меня и разбудил.
Накинув толстовку на плечи, я на цыпочках подхожу к двери. Отперев замок, я слегка приоткрываю ее и, прищурившись от ярких ламп, стараюсь разглядеть ночного гостя. И обнаруживаю, что смотрю на собственного брата.
Джеффри! тихо восклицаю я.
Наверное, мне бы не следовало так реагировать, но я не сдерживаюсь и стискиваю его в объятиях. Он застывает от удивления, а мышцы на его плечах напрягаются, но через мгновение он расслабляется и кладет руки мне на спину. От осознания, что он цел, невредим и в безопасности, мне хочется рассмеяться.
Что ты здесь делаешь? через минуту спрашиваю я. Как ты меня нашел?
Думаешь, я не в состоянии выследить тебя? отвечает он. Мне показалось, что я сегодня увидел тебя, и вдруг понял, как сильно соскучился.
Я отстраняюсь и смотрю на него. Он, кажется, стал больше. Выше, но стройнее. И старше.
Схватив его за руку, я веду Джеффри в прачечную, где мы сможем спокойно поговорить и никого при этом не разбудить.
Где ты пропадал? спрашиваю я, когда за нами закрывается дверь.
То тут, то там, отвечает он, словно ждал этого вопроса. Ой! тут же восклицает брат, когда я ударяю его по плечу.
Вот тебе и ой! Ты мелкий засранец! кричу я, вновь ударяя его кулаком, но уже гораздо сильнее. Как ты мог улететь? Ты хоть представляешь, как мы волновались?
Но стоит мне замахнуться в очередной раз, как Джеффри ловит мой кулак и стискивает в руке. Меня удивляет, насколько сильным он стал и с какой легкостью остановил мой удар.
Кто «мы»? интересуется он, но, заметив, что я не поняла его вопроса, уточняет: Кто волновался?
Я, тупица! И Билли, и папа
Папа не стал бы беспокоиться обо мне, покачав головой, возражает он, и я вижу, как вспыхивает злость в его глазах.
Я уже и позабыла, что брат злится на папу за то, что тот бросил нас, когда мы еще были детьми. За то, что отсутствовал в нашей жизни. И обманывал нас. Разве это справедливо?
Я кладу руку на плечо Джеффри. Его кожа холодная и влажная, будто он гулял под дождем или летал по небу в облаках.
Где ты пропадал? в этот раз спокойнее спрашиваю я.
Занимался своими делами, отвечает он, клацая по кнопкам на одной из стиральных машин.
Ты мог бы хотя бы сказать, куда отправляешься. Или позвонить.
Зачем, чтобы ты убедила меня поступить как хороший маленький обладатель ангельской крови, даже если бы меня арестовали? Он отворачивается и, засунув руки в карманы, ковыряет ковер ботинком. А здесь хорошо пахнет, вдруг выпаливает он.
И это настолько нелепая попытка сменить тему, что у меня на лице расплывается улыбка.
Не хочешь постирать одежду? Это бесплатно. Ты вообще умеешь стирать?
Да, бурчит он.
Я представляю, как он стоит посреди прачечной и с хмурым видом сортирует одежду, чтобы впервые в жизни что-то постирать самостоятельно. Но почему-то мне становится грустно от этой картины.
Забавно, но все это время, все эти месяцы мне так хотелось поговорить с ним. И я не раз воображала, что скажу ему при встрече. Как отругаю и накажу его. Стану убеждать вернуться домой. Посочувствую его переживаниям. Попытаюсь уговорить его рассказать о том, чего до сих пор не поняла в его истории. Скажу ему, что люблю его. А теперь брат стоит передо мной, а в голове пустота.
Ты собираешься вернуться в школу? спрашиваю я.
А что мне там делать? усмехается он.
То есть ты не планируешь заканчивать учебу?
Его серебристые глаза превращаются в осколки льда.
Чтобы я мог поступить в престижный университет типа Стэнфорда? Окончить его и найти работу в офисе с девяти до пяти, а потом жениться, купить дом, завести собаку и парочку детей? Достичь ангельско-американской мечты и жить долго и счастливо? Кстати, как будут называть моих детей, если у них окажется тридцать семь с половиной процентов ангельской крови? Думаешь, для этого есть какое-нибудь латинское название?
Ты можешь достичь этого, если захочешь.
Но я этого не хочу, возражает он. Так поступают люди, Клара. А я не отношусь к ним.
Это не так, выпаливаю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
Я человек лишь на четверть. Он осматривает меня с ног до головы, словно пытаясь определить, где проявляется моя человечность. И этого очень мало. Так почему это должно влиять на меня?
Я скрещиваю руки на груди, чтобы сдержать дрожь, которая вызвана отнюдь не холодом.
Джеффри, спокойно говорю я. Мы не можем убежать от собственных проблем.
Он вздрагивает, а затем протискивается мимо меня к двери.
Не стоило мне приходить сюда, бормочет он.
И я тут же задаюсь вопросами: «Зачем тогда он это сделал? Почему захотел меня увидеть?»
Подожди. Я тянусь к нему и хватаю за руку.
Отпусти меня, Клара. Я больше не играю в эти игры. Я покончил со всем этим и отныне не позволю кому-либо указывать мне, что делать. А стану делать то, что хочу сам.
Прости! Я замолкаю и делаю глубокий вдох. Прости! более спокойно продолжаю я. Ты совершенно прав. Мне не стоило командовать тобой. Я не
«Мама», хочется продолжить мне, но слова застревают в горле. Я отпускаю его и отхожу на пару шагов назад.
Прости, повторяю я.
С минуту он пристально смотрит на меня, словно решая, стоит ли продолжить разговор.
Мама знала, наконец признается он. Знала, что я решу сбежать.
Я пристально смотрю на брата.
Откуда?
Он усмехается:
Она сказала, что ей птица на хвосте принесла.