Дав отбой, она прошла в гостиную, потрещала там некоторое время скотчем, сдирая его с коробок, после чего тоже явилась в кухню.
Чинка как-то странно себя ведет, сказала, усаживаясь за стол и подхватывая с тарелки сухарик.
Чинкой звали Настину собаку. Полное имяЧинарик, порода, по Сониному определению, «недопинчер». Сын неизвестных родителей, черный с желтыми подпалинами, он и впрямь сошел бы за достойного представителя славной породы карликовых пинчеров, если бы не лапкивдвое короче, чем положено.
И что он делает? спросила Настя, накрывая полотенцем заварочный чайник.
Смотрит на диван, припадает на передние лапы и хвостом вертит. А до этого холку дыбил и вроде как рычать собирался. Тоже на диван.
Может быть, хозяйских зверей чует? Ими здесь наверняка пахнет
Да нет, вид такой, будто он на самом деле заигрывает с кем-то. Кто на диване сидит.
Хм. И кто же там сидит? Привидение? усмехнулась Настя.
На привидения собаки обычно воют, авторитетно сказала Соня, в мировоззрении которой житейский практицизм вполне непринужденно соседствовал со жгучим интересом ко всякой мистике и детской верой в приметы и НЛО. Нет это, наверно, домовой, заключила она и захрустела сухариком.
Фаю-то даф? прошамкала.
Погоди, сейчас заварится.
Ополоснув и протерев кружки, которые оставила ей добрая хозяйка вместе со всей прочей необходимой посудой, Настя поставила их на стол и повернулась к окну, собираясь взять с подоконника батон, выложенный туда из сумки пятью минутами раньше. Протянула к нему руку и сдвинула брови, глядя на горшочки с цветами.
Сонь, позвала, мне показалось или позавчера здесь были фиалки?
Да, откликнулась та, фиалки. Как щас помню. Белые и розовые. А что?
А теперь тут литопсы. Цветущие, красота! Тоже белые и розовые, поэтому я и не заметила сразу
Опять, что ли, домового шуточки? Соня вытаращилась на подоконник.
Настя вздохнула.
Хозяйкины, скорее. Одни цветы забрала, другие привезла.
Вот делать нечего человеку! фыркнула Соня.
Ну, может, она фиалки больше любит, предположила Настя. И не решилась доверить их квартирантке. Хотя за литопсами уход посложнее будет!
Надо было сказать ей, что ты флорист Слушай, наливай уже чаю, заварился!
И тут из гостиной донеслось вдруг нетерпеливое поскуливание вперемежку с погавкиванием. При помощи коих Чинка обычно давал понять, что очень, ну просто очень хочет кусочек того вкусного, которое кто-то нагло ест у бедной собаки на глазах.
Да что же там, действительно, происходит? озадачилась Настя. Наливай сама, а я пойду посмотрю.
Она вошла в гостиную и застыла.
Чинка танцевал.
То бишь кружился на одном месте, встав на задние лапки.
Что обычно делал только в том случае, если перед самым носом у него кто-нибудь держал кусок шоколада.
Батюшки, сказала, выглянув из-за Настиного плеча, любопытная Соня, не усидевшая в кухне. Собачка ваша, никак, рехнулась?
Чинка, не обращая на них внимания, опустился на все четыре и гавкнул на диван.
Где, естественно, никого не было.
* * *
Юниция, прекрати, сердито сказала Мирабель. Убери конфету! Если он еще и жевать начнет неведомо что, девчонки точно заподозрят неладное и сбегут. Обе!
Это подействовало. Фея Озорства спрятала наконец лакомство в карман и огрызнулась:
А сама-то что творишь? Зачем цветы поменяла?
Я не нарочно, принялась оправдываться Мирабель, забыла просто всегда по понедельникам их меняю
Ой, кажется, они уже заподозрили, перебила ее Вирина. Давайте-ка мы их успокоим!
Все три феи выхватили, как мечи, волшебные палочки.
Сонечка, уходи тихо загудела Юниция, помахивая своей, нечего тебе тут делать!
Все в порядке зашелестели остальные, все хорошо
* * *
Чинка угомонился. Лег на пол, обиженно отвернув морду от дивана, и загрустил.
Точнодомовой, сказала Соня, озираясь по сторонам. Только что это он среди бела дня активизировался? Ладно, методы нейтрализации нам известны. Блюдце молока и кусок хлеба.
Нету молока, вздохнула Настя, тоже обводя взглядом гостиную, где только сейчас заметила кое-какие изменения.
И здесь цветы на подоконнике стояли другие, сплошь кактусы вместо бальзаминов и фуксий. Окно обрамляли темно-шоколадные шторы с блеклым золотым узором понизу, а не желтые в цветочек, как прежде, да и вся обстановка почему-то казалась несколько иной. Более строгой. Словно раньше тут жил мужчина, а не женщина. Исчезли, что ли, безделушки и еще какие-то элементы декора, выдававшие женскую руку?
Ничего страшного, сказала Соня. Пойдешь меня провожать и купишь.
Придется.
А пока давай уже наконец чаю выпьем!
И тут позвонили в дверь.
Чинка подскочил, залаял и ринулся в прихожую.
Это кого еще несет? возмутилась Соня. Ну никакого покоя!
Настя подтолкнула ее в сторону кухни.
Иди разливай, а я открою.
Спроси сначала, кто там? уперлась Соня.
Кто там? послушно повторила Настя, повысив голос.
Сосед! ответили из-за двери. Впустите, пожалуйста, поговорить надо.
Она подхватила Чинку на руки и открыла.
За дверью оказался симпатичный молодой человек.
Настолько симпатичный, что Настя даже растерялась слегка.
И поэтому, выпрямившись, машинально приняла неприступный вид. Как у какого-нибудь завкафедрой
Визитер сделал то же самое.
Чинка вдруг умолк, и в наступившей тишине Соня, которая, разумеется, чай разливать идти и не подумала, восхищенно протянула:
О, какие тут соседи!
Молодой человек сделался еще неприступнее.
О, какие они гордые! добавила Соня тем же тоном.
Меня зовут Стас, холодно сообщил он им обеим. Разрешите войти, пожалуйста, у меня к вам серьезный разговор
Глава 3
Тревога его так и не отпустила. Хотя шел уже третий день после памятного происшествия в кафе и Стас устал ломать голову, пытаясь понять ее причину.
Больше всего его внутреннее смятение походило на дурное предчувствие. А то и на откровенное ожидание беды. Как если бы он забыл что-то сделатьчто-то очень важное для своей дальнейшей судьбы, и ничем хорошим теперь дело кончиться не могло Но ничего подобного он вроде бы не забывал, да и дел каких-то особенных у него пока еще не было, только замышлялись. Поэтому причину следовало искать конечно же во встрече с аномальными дамочками.
Страх?
Они его попросту напугали? Сбежал ведь из кафе почему-то, хотя прямой угрозы и не было
Предположение казалось обидным. В конце концов, после своих довольно экстремальных странствий по миру Стас имел все основания считать себя человеком не трусливым. И поэтому он сразу, еще той ночью, едва добравшись до дому, занялся основательным анализом странной мешанины чувств, вызванных у него этой встречей.
Некоторая доля страха там, несомненно, присутствовала. Ведь всякий человек пугается необъяснимоготого, что опрокидывает устоявшиеся представления о реальности, в которой деревья растут вверх кроной, а не корнями, рыбы живут в воде, а птицыв воздухе, и никак не наоборот, и крыльев у людей не бывает Пугается главным образом потому, наверное, что в мире, повернувшемся вдруг незнакомой стороной, могут оказаться другие, никому не ведомые правила выживания, и поди пойми, что благоразумнее делать, когда ты сталкиваешься с чем-то эдаким, верить своим глазам или не верить, плевать через плечо, осенять себя крестом или бежать к психиатру?
Но не до такой же степени его напугали, в самом деле, чтобы не находить себе теперь места? Из кафе он ушел благополучно, снова где-то встретиться с этими загадочными существами ему вроде бы не грозило. Вряд ли они стали бы разыскивать его по всему городу! Да и потом, судя по услышанному разговору, намерения у них были, в общем-то, добрыепомочь кому-то там и, наверное, даже и найдя нечаянного свидетеля, ничего такого уж страшного они с ним не сделали бы. Ну разве что, учитывая их явно сверхординарные способности, заставили бы каким-то образом о себе забыть
Однако, сколько Стас ни старался, другого объяснения он своему странному состоянию не нашел. Ибо, помимо страха, его томило, главным образом, неотступное ощущение, будто он и впрямь забыл что-то важноебудто над его памятью уже кто-то поработал!.. и загнанная в глубины подсознания информация отчаянно пытается теперь выплыть на поверхность, потому что без нее рушится вся его жизнь