811 сентября 273 от н. э.сПодменыш. Исподний мир
На следующий день в лавру прибыли гвардейцы. Но не те, что хлестали хлебное вино по кабакам и наводили шорох на городское отребье, нет, это были испытанные бойцы, и каждого из них Черной взял бы в свой непобедимый легион. Это насторожило его еще большезачем Храму наемники, если для особых случаев у них есть такие ребята?
Капитан гвардейцев явился к нему вечером, чтобы отдать те самые дальнейшие распоряжения, о которых говорил человек из Консистории. Пока они состояли в том, чтобы доставить «груз» как можно ближе к стенам Цитадели и не обнаружить себя. Наемники снова будут сопровождать мнихови убивать всякого, кто заметит приближающуюся к крепости повозку, а гвардейцы повезут необходимый мнихам «инструмент», другой дорогой и так же тихо.
Лавру покинули на рассвете, и внутри крытой повозки снова прятался обитый железом сундук
Теперь не жгли костров, двигались медленней и осторожней, ночью мнихи не хохотали и не пели песен, а днем высылали вперед разведку, прежде чем пересечь дорогу или поляну. Впервые за весь долгий путь пришлось оборонять повозкуто ли шайка разбойников, то ли дозорные Цитадели, похожие на разбойников больше, чем на дозорных, попытались остановить мнихов и посмотреть, что те везут. И перебить их оказалось не так просто, Черной в этой стычке потерял одного из ребят.
На второй день мнихи стали лагерем в глухом лесу, который выходил на широкое открытое пространство, окружившее Цитадель, Черной хорошо изучил эти места прошлой осенью, до опушки было не больше получаса ходьбы. Вскоре явился и гвардейский капитан, поманил Черного пальцем и повел в сторону крепости.
Солнце клонилось к западу, до заката оставалось около двух часов, и голое поле перед южной стеной Цитадели просматривалось от края до края.
Оглядись и запомни все как следует, сказал капитан вполголоса. Ночь будет темная, безлунная
Черной кивнулдолго смотреть ему было не нужно. Они стояли возле оврага, рассекавшего поле глубоким ломаным рубцом от края леса до рва под крепостной стеной.
Видишь три валуна? Ближе к стене? Мнихи остановятся там. А ты с людьми спрячешься в овраге напротив них. Ближе к утру, когда небо чуть посветлеет, с того места будет видно и мнихов, и стражу на стенах, если она появится. Хорошая позиция. Коней оставишь здесь, на этом месте.
А почему бы страже там не появиться? кашлянул Черной.
Она будет спать, об этом позаботились. Но если на стенах все-таки появятся лучникиприкрой мнихов. Только я думаю, в крепости ничего не заметят. Когда мнихи закончат, стреляй и постарайся бить без промаха, чтобы не поднялся шум.
Черной хотел переспросить, куда стрелять без промаха, но догадался вдруг: в мнихов, конечно, куда же еще?
После этого возвращайтесь к лошадям по одному, только обязательно по одному
Черной не стал бы капитаном, если бы совсем не имел мозгов. Гвардейцу не следовало говорить последние словапо одному они из оврага не выйдут, возле лошадей их будут ждать стрелки́. Потому и место указано с такой точностью. Уж если храмовники жертвуют мнихамисвоими, по мнению Черного, то наемникам, которым Храм должен много золота, точно рассчитывать не на что.
Ну и можете быть свободны, ехать обратно в лавру, за деньгами.
Черной подавил усмешку и еще раз посмотрел на поле перед крепостью. Два широких тракта, идущих к воротам. У воротжидкие торговые ряды, которых не было прошлой осенью, во время осады. Берег речки, с двух сторон огибающей крепость, и впадающий в нее ров, к которому вел пресловутый овраг. Подъемный мост через речку у западной стены, еще не поднятый на ночь. Вот там, под мостом, и надо бы спрятать лошадей Но ведь догадаются! Не найдут лошадей в условленном месте и догадаются.
Они вернулись к лагерю засветло. Капитан обошел повозку мнихов по широкому кругу, а Черной увидел рядом с ней запряженную одной лошадью телегу с пристроенным к ней камнеметомнебольшим, не выше трех локтей в высоту.
Капитан растворился меж деревьев, и Черной тихо и быстро рассказал своим людям, в чем состоит подвох храмовников и как нужно действовать. Они потихоньку обсуждали дальнейшие действия, когда со стороны повозки раздался глухой стук, и все как один повернули на него головы: мнихи сняли сундук с повозки и поставили поближе к телеге.
Наступали сумерки, но телегу не прикрывал подлесок, и все видели, чем заняты мнихи: они вытаскивали из сундука мертвые тела. Два мертвых темно-багровых тела, с почерневшими пальцами на руках и ногах. Черной много повидал за свою жизнь, но волосы шевельнулись у него на голове, когда мнихи с равнодушием мясников стали рубить тела на кускимясницкими тяпками, словно разделывали туши свиней.
Тяпками, а не топорами, чтобы звук был тише. Засветлочтобы не разводить огонь. Наверное, мнихов хранило какое-то волшебство Храма, если тлетворный дух, исходящий от мертвецов, не убил их сразу. Или творившееся в самом деле было Добром и чудотворы стояли на их стороне? Но тогда приказ убрать мнихов шел против самого Добра
* * *
Бежать отсюда еле слышно шепнул один из ребят, сжав в руке длань Предвечного. Пока не поздно
Ты денег хочешь? усмехнулся Черной и потрогал бумагу за пазухойдоговор с Консисторией. Пусть попробуют не заплатить.
Однако когда стемнело, именно этого парня он отправил под мост с двумя лошадьмиот греха подальше.
Наемники привыкли ждать, но эта ночь, черная, как сама Кромешная, казалась бесконечнойужас накатывал волнами, вместе с еле слышным запашком, точившимся из телеги. И Черной держался рукой за длань Предвечного, будто в самом деле верил, что Предвечный ему поможет. Разве не с его благословения Храм воевал со Злом на этой земле? Разве не Добро витало над ними в темных ветвях деревьев? Или не обещали Надзирающие вечного счастья тем, кто стоит за Добро с оружием в руках?
В солнечный мир вечного счастья Черной не спешил
Телега тронулась с места далеко за полночьне скрипели колеса, тихо ступала лошадь по мягкой земле, лишь шуршали ветви, задевая ее страшный груз. И когда пришло время следовать за ней, Черной направил своих людей другой дорогой, в обход смертоносного следа.
По дну оврага из леса бежал ручеек, тоненький, но звонкий, и вскоре не слышен стал храп оставленных коней. Гвардейский капитан не обманул: на фоне неба, еще не предрассветного, но уже не кромешно-темного, проступали очертания крепостных стен. А нагнав телегу, Черной разглядел и мнихов вокруг нее.
После бесконечного ожидания остальное произошло быстро и буднично. С тем же неторопливым равнодушием мнихи отправляли за стены куски смертоносной плоти, с негромким стуком распрямлялась пружина камнемета, похрустывала сжимаясь, щелкал спусковой механизм, а Цитадель спала и не чуяла гибели.
Черной ежился и припадал к песчаному берегу оврага на каждый бросок, почему-то уверенный, что камнемет разбрызгивает яд по сторонам.
В небе на востоке забрезжила синева, телега пустела Черной дал знак приготовиться, но ребята и без него знали свое дело. Восемь арбалетов ударили одновременно с последним броском камнеметани один из мнихов даже не вскрикнул.
К стене, шепнул ребятам Черной.
Вот теперьбежать. Теперь, когда самое страшное осталось позади, когда тлетворный дух обошел их стороной, бежать с этого места без оглядкиот храмовников, от стражей Цитадели, от мора, который ветер понесет по этой земле. Гвардейцам долго придется ждать, пусть довольствуются оставленными лошадьми.
Предрассветный чассамый тихий, самый сонный. Со стены никто не увидел наемников, кравшихся по дну оврага до рва. И под берегом рва, на пути к реке, их тоже никто не заметил.
Черной честно поделил двух коней: одного взял себе, второго разыграл по жребию. В лавру Доброприимцев решили не возвращаться, договорились через неделю встретиться в Хстове, там и предъявить Консистории договор.
1113 сентября 273 от н. э.сПодменыш. Исподний мир
И сказала Черному возлюбленная им дева: Хорошо же, сотвори со мной любовь, простри ко мне твои руки, ибо я давно возжелала тебя. И он простер к ней свои руки, и припал к устам ее, и лобызал их. Но тут от сладких уст повеяло вдруг смрадом, и вкусил Черной горечь беззубого рта, и узрел пред собой безобразную старуху. Тогда и упал он мертвым к ногам злодейки, ибо дыхание ее было ядовито.