Улыбаясь и широко расставив руки, как будто хотел нас с Миртом обнять, он радостно заговорил:
Нар, нари, приветствую вас! У нас лучшие лошади во всем Кароне! Выбирайте!
Я шепнула Мирту на ухо:
Такое впечатление, что он нам двадцатилетнего мерина за жеребца-пятилетку выдать хочет.
Мирт поперхнулся смехом:
И выдаст, если позволишь, он тот еще обманщик! Но лошади у него и правда хорошие бывают, лучше ты здесь ничего не найдешь.
И он был прав. Как только торговец понял, что мы разбираемся в лошадях, он оставил нас в покое и позволил нам свободно выбирать. В результате лучшими мы признали трех: вороного жеребца-шестилетку, буланого трехлетку и караковую кобылу семи лет, и теперь выбирали между ними. Вороной отпал первымон не желал стоять спокойно, постоянно гарцевал и взбрыкивал. Понятно, с ним придется тяжко. Нет, если бы мне его дали чисто для выездки, я могла бы и взять, но в дороге Сражаться с собственным транспортным средством я не желала, хотя жеребец был просто сказочно красив. У буланого оказалась слабовата поясница, да и на рысях он засекался. А вот караковая оказалась выше всяких похвалправильно посаженная сухая голова, мускулистая поясница, округлые ребра, грудь не узкая и не слишком широкая. Мирт тщательно ощупал все ее суставы, проверил копыта и кивнул:
Хороша лошадка.
Лошадь стояла, спокойно снося все манипуляции здоровяка.
Эй, хозяин! зычно крикнул Мирт. Торговец материализовался возле него так быстро, как будто телепортировался:
Вы уже выбрали, нар?
Мирт кивнул:
Да, вон ту караковую.
А вы хорошо в лошадях разбираетесь, что ж вороного то не взяли? Али нари забоялась?
Да зачем мне такой дурноезжий? вмешалась я, пусть его какой тар знатный покупает!
Мирт прогудел:
Так сколько за караковую?
Двадцать золотых, с угодливой улыбочкой сообщил торговец.
Сколько? взревел Мирт, да она и пяти не стоит, я только из жалости к тебе ее за эту цену возьму!
И понеслось
Чего только я не наслушалась во время торгов! И взаимных обвинений в попытке разорения, и хулы в адрес моей покупки от Мирта и похвал от торговца, а уж апелляции от обеих сторон в адрес собравшихся на этот «спектакль» зрителей в стиле «люди добрые, что деется-то!» Раз Мирт, выслушав очередную порцию восхвалений в адрес караковой, мол, и красивая, и здоровая, и характер золотой, не выдержал:
Да ты мне ее ровно невесту расхваливаешь! Я лошадь покупаю!
Да что ты понимаешь, медведь! Лошадь выбрать важнее жены!
Тут уж я не выдержала и расхохоталась, чем привлекла внимание спорщиков, заставив их смущенно переглянуться. В результате они сошлись на семи золотых, что, как я уже знала, было весьма немаленькой суммой. Хотя цена верховой лошади действительно могла доходить до двадцати золотых, столько обычно стоили великолепно выезженные иноходцы редких пород и окрасов, а вот обычные стоили от пяти до десяти. Вообще в Аллирэне наиболее дорогими были лошади и оружие, а самым дешевым товаромпродукты, в трактире вполне можно было пообедать за десяток медных монет, а за серебряныйзакатить целый пир.
Взяв свою покупку за недоуздокклички у нее пока, как сказал торговец, не быломы прошли к находящейся по соседству лавке скорняка, где приобрели упряжь, а также пару поясов креплениями для ножен для меня, отдав за все это восемьдесят серебряных. Я все больше и больше переживалаМирт потратил на меня по местным меркам огромные деньги. Поэтому, когда мы вернулись домой, снова попыталась предложить продать мой жемчуг, на что Мирт снова отмахнулся:
Говорил же тебе, не суй мне свои цацки, сам заплачу! Деньги у меня есть, да и друг твой сказал, что отдаст все, что я потрачу!
А если нет?
Ну и не надо, если нет! Ты лучше езжай да учись хорошо, чтоб хорошим магом стать! тут он почесал в затылке, а вот насчет твоих камушков Есть у нас тут ювелир, мужик честный, коли хочешь, могу с ним поговорить, чтобы оценил их.
Я обрадовалась, все-таки хотелось бы иметь и деньги в запасе:
Да, пожалуйста! Может, он их и купит? мне не очень-то хотелось продавать жемчуг в такой близости от замка, но деньги были нужнее.
В столице-то он дороже будет, не стоит сейчас весь продавать! Да и хранить его будет удобнее, чем монеты.
Тогда возьми пару жемчужин, и продавай за ту цену, которую даст ювелир.
Договорились. Вечером схожу, как лавку закрою. А сейчас пойду в лавку, сегодня торговля должна бытьКрайн вчера говорил, что парни из его отряда собрались подойти.
Да, конечно, иди! Надеюсь, из-за меня ты их не пропустил, встревожилась я.
Не переживай, птенчик, чтобы наемники на отдыхе раньше полудня поднялисьда не бывает такого! Небось вчера весь вечер пили да с девками тискались, тут он осекся, ладно, что-то разболтался я. Пойду, а ты собирайся в дорогу.
И ушел, а я принялась складывать вещи. В хлопотах незаметно подошло время обедаеду на обед и ужин Мирту приносили из ближайшего трактира. Взяв корзину у посыльного и накрыв на стол, я пошла звать хозяина обедать. Подходя к двери, ведущей в лавку, я услышала чей-то очень знакомый голос, периодически прерываемый низким гудением голоса Мирта.
«Варрэн!» Сердце застучало как сумасшедшее, дыхание перехватило. «Меня ищут! Что делать? Так, спокойно, я больше не драконица Рина, а полуэльфийка Алиэн!» Собралась с духом, открыла дверь и с порога:
Мирт, иди обедать Ой, простите, тары, и склонила голову, увидев Варрэна вместе с одним из воинов замка.
Брат оценивающе глянул на меня и скривился, увидев уши:
Смесок, какая пакость! Так значит, ты ничего о ней не слышал? к Мирту, в голосе отчетливо слышалось шипение, а зрачок то и дело вытягивался вертикально, Варрэн явно был в ярости.
Нет, сиятельный тар!
Тар Варрэн, Вы же понимаете, тари не ушла бы далеко. Возможно, ее похитили? попытался образумить его спутник.
Я вообще не понимаю, как это могло произойти! Она просто исчезла! кулак Варрэна обрушился на прилавок, идем отсюда!
И он вылетел из лавки, хлопнув дверью. Я обратила взгляд на Мирта:
Мирт, это кто? И что они хотели?
Это драконы, девонька. Искали какую-то драконицу. У, гады! и он с чувством стукнул по прилавку.
А ты ненавидишь драконов?
Да нет, птичка, драконы-то все разные, как и люди, и эльфы, и гномы. Но эти ублюдки из Шатэрранособое дело, они всех прочих считают ниже себя, хуже них только Таэршатт, доводилось сталкиваться. В общем, кого бы они ни искалидай Боги, чтоб не нашли! Ладно, ты чего пришла-то? он успокаивался на глазах.
Ой, совсем забыла, на обед пришла тебя звать.
Добро, вот только скоро должны покупатели прийти, чего ж делать-то?
Ну, ты иди ешь, а я посижу в лавке. Коли придутпозову тебя, пожала плечами я.
И то ладно, кивнул Мирт, я быстро.
Он ушел, а я уселась на стул и принялась анализировать то, что произошло. Что ж, в конечном итоге все к лучшемуя столкнулась с братом лицом к лицу, а у него даже не возникло никаких подозрений. Значит, я в безопасности, и Мирт тожеменее всего я хотела навлекать на него неприятности. После напряжения последних минут наступил откат, и было лень о чем-то думать и двигаться.
Мирт вернулся до того, как кто-либо пришел в лавку, чему я была очень радасейчас общаться с посторонними мне совсем не хотелось. Он отправил меня обратно в дом, и пошла в мыльнювымыться напоследок перед дорогой.
День пролетел в мелких хлопотах и сборах, наступил вечер. Вернувшийся Мирт позвал меня:
Ну что, пойдем знакомиться с Аврадом. Он на постоялом дворе остановился, тут недалеко.
Мы шли по вечернему городу. Ярмарка наконец закончилась, и улицы стремительно пустелиуезжали торговцы, покупатели, город возвращался к обычному спокойному существованию. Я поинтересовалась у Мирта, удачен ли был у него день, на что он ответил, что продал товара аж на девять золотых. Наконец мы подошли к постоялому двору, на первом этаже его располагался трактир с издалека заметной вывеской, изображавшей непонятное чудище с пивной кружкой в лапах. Надпись на вывеске, сделанная красной краской, гласила: «Пьяный кабан».
Мы зашли, и я стала с любопытством оглядываться по сторонамвсе-таки это первый трактир, который я посетила! Большой полутемный зал, длинные столы, лавкивсе тяжелое, добротное. За столами сидели мужчины, ели, пили из здоровенных кружек и разговаривалив голосе стоял низкий неумолчный гул, витали запахи еды и пива. Между столов сновали разносчицы с подносами и кружками, одетые в платья с низкими вырезами, позволяющие посетителям любоваться их как на подбор внушительными прелестями, когда та или иная разносчица наклонялась над столом. Мужчины одаривали их сальными комплиментами, иногда хлопая кого-то из них по заду. Впрочем, это воспринималось всеми как должное, во всяком случае, возражений слышно не было. Мирт прогудел у меня над ухом: