Алексей Вениаминович! раздается писклявый голос заведующей кафедрой. Я и не думаю останавливаться. Виолетта хороша. Как же она хороша!.. Круглов! Мне сказали, что зачет еще идет! теперь к писку добавляются истеричные нотки.
Больше меня не донимаютстерва пошла за ключами.
Я увеличиваю напори зажимаю студентке рот. Да она любительница постонать!
Ключ копошится в замке.
Одним движением одергиваю на Виолетте платье, заскакиваю на свой стул, так и не натянув джинсов. К счастью, мой зад не виден со стороны двери.
Едва провожу пятерней по волосам, как в кабинет врывается стерва. В сером страшненьком костюме с потертыми локтями. В колготках, собранных у туфель в гармошку. С растрепанной прической, словно лахудру тоже кто-то мял у стола. Она бросает испепеляющий взгляд на Виолетту. Втягивает носом воздух. Запах. Да, тут уж ничего не поделаешь. Я улыбаюсь про себя.
Почему вы не отвечали мне?! ее голос едва не срывается на вопль.
Потому что был занят, скучающим тоном отвечаю я. Виды опознания. Продолжайте, обращаюсь к студентке, стоящей с опущенным взглядом.
Когда стерва уходит, я протягиваю Виолетте платокпомада размазана. Затем расписываюсь в зачетке.
В следующий раз не опаздывайте.
Я жду тебя, моя Дикарка.
Я жду тебя, Вера.
Глава 2. За семью печатями
Вера
Мой отец не был безалаберным или наивнымпотайной ящик он запирал на ключ. Просто папа не знал, сколько всего его дочь умеет открывать с помощью простой шпильки. Я отрастила волосы ниже лопаток и сворачивала их узлом на затылке только затем, чтобы, не вызывая подозрений у папы, всегда носить при себе шпильки. Я вскрывала почтовые ящики, гаражи, голубятнивсе двери, на которые люди поскупились повесить замок подороже. И только мысль о том, что отец узнает, встряхивала меня, выводила из глухого опостылевшего равновесия. Отец же нарушал его, часто и надолго уезжая на охоту.
Однажды я искала калькулятор в папином столе Ладно, я не искала калькулятор. Просто очень хотела узнать, что хранится в потайном ящике. Там лежали мамины фото. Все, что я помнила, и даже то, что исчезло с моей прикроватной тумбочки после аварии. Десятки снимков, цветных и черно-белых. Отснятых папой стареньким «Зенитом» и проявленных в собственной ванной. Мама на фоне цветущих яблонь, в белом воздушном сарафане. Темно-каштановые волосы волнами спадают на плечи, глаза зеленые, смеются, легкий румянецмолодая и счастливая. Или мама на лекции в универе, тоненькая, хрупкая, в белой праздничной блузке, волосы аккуратно собраны на затылке, руки на партеобразцовая студентка. Внимательно слушает преподавателя и даже не подозревает, как красиво ложится свет на ее лицо. Внешне мы были с ней очень похожинастолько, что возникало странное ощущение, словно я прожила еще одну жизнь, которую просто не помню.
Но большинство снимков я видела впервые. Множество дублей с неудачным ракурсом, смазанным изображением, слишком темных, слишком светлых. Казалось, отец напечатал всеабсолютно всеснимки, где хотя бы угадывалось присутствие мамы.
А затем под фотографиями я нашла пистолет. Пистолет в моем доме! Я все стояла и смотрела на него, боясь пошевелиться, словно могла спровоцировать выстрел. Вдруг щелкнул замок входной двери. Я вздрогнулаи бросилась собирать фотографии, веером разложенные на ковре.
Зайди отец в квартиру сразу, мое неуемное любопытство пропало бы раз и навсегданесмотря на замкнутость, папа умел в нужный момент подбирать слова, отлично промывающие мозги. Только, видимо, силы более могущественные, чем воля отца, были на моей стороне, и они вытолкнули из соседней квартиры занудного и нагловатого старичка, в прошлом заядлого охотника, который не упускал случая переброситься с папой парой фраз.
Я успела вернуть фотографии на место. И мой отец, который все видел, а если не видел, то чувствовал, у которого «нюх» на вранье был, как у заправской ищейки, не заподозрил неладного. Может, просто не представлял, что нечто подобное может произойти с его дочкой.
И вот теперь я ехала в машине неизвестно куда, неизвестно с кем. Когда-то папа был лучшим сыщиком в городеа может, и во всей стране. Сумеет ли он отыскать меня? Или единственный человек, способный меня спасти, я сама?
Когда я проснулась, уже смеркалось. По обеим сторонам дороги тянулся густой чернеющий лес. На меня тотчас навалилась паника. Где я?! Куда еду?! Что с моим отцом?!
«Сосед» глянул на меня с легким беспокойством.
Скоро остановимся, он протянул мне ветровку. Надень.
Я подчинилась. Затем отвернулась к окну и уставилась на бесконечную череду елей, которые вблизи сливались в однородное полотно.
Мне было страшно до внутренних судорог, до тошнотыпотому что я понятия не имела, что произойдет в следующую минуту.
Чего они от меня хотят?!
Это из-за отца?
Я пешка, разменная монета?!
Возможно, именно в тот момент речь о моей смерти не шла. Но что будет, если «политическая» ситуация изменится? Вполне может случиться так: «сосед» ответит на звонок по телефону, затем резко нажмет на тормоза, заставит меня выйти из машины и повернуться спиной
Машина резко затормозила и свернула на едва заметную лесную дорогу. Через пару десятков метров мы остановились.
Выходи, приказал похититель.
Я повиновалась. Ноги не слушались. Я куталась в ветровку, но зубы выбивали дробь.
До придорожного кафе метров двести, прогуляемся.
Тыльной стороной ладони я вытерла со лба капельки пота.
Широкая стоянка, густо заставленная фурами и легковушками, хорошо освещалась. Сразу за ней мерцала разноцветными лампочками крыша кафе. Над крыльцом, прикованная цепями, болталась вывеска с надписью: «Заяц и гончие». Из приоткрытых окон доносился гул голосов посетителей. Пахло жареным мясом.
Мы сели за столик у служебного выхода. Я стянула с себя ветровку, но похититель велел снова ее надеть, а затем попросил распустить волосы.
Секундное недоумениеи я поняла, в чем дело. Учитывая мою страсть к «гулечке», распущенные пряди изменят внешность лучше парика.
Я вытянула шпильки из прически, волосы рассыпались по плечам. Несколько прядей стекли на столвесьма неаппетитно. Похититель как-то странно на меня посмотрел, затем перевел взгляд на официанткумиловидную, слегка располневшую блондинку.
Две отбивные с кровью, одну хорошо прожаренную. И бутылку воды.
Гарнир?
Нет.
А девушке?
Ничего не надо, ответила я, вкладывая в голос все презрение, что испытывала к похитителю, и оттого наверняка выглядела дико на фоне парня, который вроде как просто зашел перекусить.
Вы слышали, похититель вернул официантке нераскрытые меню.
И потянулось ожидание. Сначала я просто сидела, сложив руки на столе, словно ужинать в кафе с преступникомобычное дело. Потом стали сдавать нервы. Я поймала себя на том, что скручиваю из бумажной салфетки жгут, а когда прервала это занятие, нога принялась тихонько отбивать чечетку.
Похититель тоже ждал, но по-другому. Похоже, ему было незнакомо выражение «некуда деть руки». Он ничего не делал, даже не двигался, но внутри у него будто все кипело.
Наконец официантка принесла заказ. Наклон с таким глубоким декольте привлек даже мое внимание, но не похитителя. Он видел лишь отбивные и наблюдал за блюдом, планирующим на стол, с таким выражением, словно уже положил на язык кусочек мяса и почувствовал его сок.
У меня заурчало в животе, я откашлялась в кулак. Могла и не старатьсяотбивные для похитителя оказались важнее. Он буквально набросился на мясо и первый кусок положил себе в рот с нечеловеческой быстротой. Второй уже ел спокойнее. Затем его аппетит вернулся в разумные, вполне человеческие рамки.
Эйпозвала я, но он словно не слышал. Эй! никакой реакции.
Тогда я коснулась его рукипросто чтобы привлечь внимание. Он мгновенно отдернул ладонь. Глаза зло вспыхнули.
Я натянула улыбку, чтобы разрядить обстановку.
Мне нужно в туалет.
Давай, продолжая уплетать мясо, ответил похититель.
Вот так просто? В кино большинство побегов совершается именно в такие моменты.
Подходя к двери, я обернулась. Он заканчивал с отбивной, не обращая на меня внимания.
Окна в туалете не оказалось. Я кисло усмехнулась. Постояла немного, нажала на спуск воды, сполоснула руки и постояла еще. Хотела потрепать нервы «соседу» когда злишься, когда игра идет не по твоим правилам, проще совершить ошибку. А потом мне пришла в голову мыслья же могу оставить послание тем, кто идет за мной!