Алена ЗанковецПодглядывающая
Глава 1. День 29
Она появилась после полуночи. Прошла к барной стойке, расстегивая пуговицы пальто таким легким движением, будто и не касаясь. Заказала бокал «Пино нуар».
Я никогда не сажусь за барную стойку. Предпочитаю наблюдать за людьми в отражении стекла. Столик у окна, спиной к залу.
Сквозь тонкие кружева сигаретного дыма я слежу за прозрачным двойником женщины, сидящей на высоком стуле. Она закидывает ногу на ногу, платье скользит выше, приоткрывает колени.
Женщина поправляет очки в тонкой черной оправе.
Бармен опускает на стойку бокал с вином.
Саксофонист пробует джаз.
У нее густые темные волосы чуть ниже плеч и чувственный рот. Глаза не рассмотреть: между нами слишком много стекол, они отражают слишком много предметов. Но очки ей к лицу. Возможно, стекла без диоптрий. Я отчетливо представляю ее лицо без очков. Оно становится простым, не подходящим ни к элегантному пальто, ни к строгому платью с декольте.
Звуки окрепшего джаза отскакивают от сцены и рассыпаются по танцполу. Не меняя положения, перевожу взгляд на отражение саксофониста. Он зачарован своей музыкой. Двое мужчин за столиком в первом ряду повернулись к сцене, я вижу их стриженые макушки. Официантка коротким движением сметает с соседнего стола чаевые.
И только потом я замечаю свое отражение. Неподвижный серый призрак, заточённый в пластину стекла.
Быть незаметнойя освоила это искусство.
У моего призрака волосы до плеч. У блузки расстегнута верхняя пуговица. Юбка до щиколоток. Замшевые сапоги без каблука. Никакого макияжа. Никаких крайностей.
Итак, женщина за стойкой, бармен, саксофонист, двое посетителей и официантка. Кто из них?
Я бы поставила на женщину за стойкой. Но саксофонист сквозит одиночеством, а у одного из посетителейтрость, это тоже может что-то значить. Так кто же?
Я жду. Что-то должно произойти. Пока всё в равновесии, всё на своих местах, словно играется сцена в спектакле. Но в этом спокойствии что-то назревает. Не хватает толчка: звона разбитого бокала, или звука пощечины, или остановки джазавнезапной, как остановка сердца.
Что-то должно произойти.
Непроизвольно я чуть подаюсь к окну, чтобы оказаться ближе к происходящему в баре, хотя на самом деле отдаляюсь. Я так напряжена, что начинает казаться, будто движение вокруг замедляется, звуки музыки приглушаются и растягиваются.
Вам повторить? официантка склонилась к моему уху, чтобы перекричать джаз.
Я вздрагиваю. Ложечка в руке громко, до звона в ушах, звякает о кофейную чашку.
Киваю.
И едва не пропускаю, как в бар, запустив стаю снежинок, входит еще один посетитель, молодой мужчина с выбритой полоской на виске.
Бармен разбивает бокал.
Саксофонист заходит на вираж.
Женщина за барной стойкой достает из сумочки книгу.
Я всятолько зрение и слух. Даже мое отражение на стекле словно истончается.
Сцена разворачивается, будто запущенное маховое колесо.
Женщина в очках, неторопливо пьющая вино и читающая книгу за стойкой бара Мужчина не может пройти мимо, медлит: видимо, не знает, что сказать. Но вот он распахивает пальто, делает шаг по направлению к нейи вплетается в мою историю.
Какие на ощупь страницы в вашей книге? спрашивает мужчина.
Судя по ошеломленному лицу брюнетки, он внимание привлек. Наверное, к ней редко обращаются с такими странными фразами.
Брюнетка молчит.
Я не выдерживаюи оборачиваюсь.
Мужчина не отступает, он применяет более верное оружиеобворожительную наглую улыбку и предельно честный взгляд.
Хотите потрогать? спрашивает женщина. И я облегченно выдыхаю.
Простите мою назойливость. Просто сейчас редко встретишь людей, читающих настоящие книгитем более в баре. Я могу присесть?
Только если скажете, какая у вас любимая книга
А дальше нить беседы ускользает от меня, потому что их чувства заглушают слова. Будь я менее проницательной и более романтичной, назвала бы это любовью с первого взгляда. Но пока это взаимное притяжение. И оно стремительно усиливается: воздух электризуется, кровь приливает к щекам. Открытые жесты, полуулыбки, взгляды глаза в глаза.
Я чувствую: его влечет к ней. Ему хочется дотронуться до ее волос, ощутить кожу кончиками пальцев. Женщина отвечает взаимностью: держит дистанцию, обжигающую их обоих.
Потанцуем? спрашивает мужчина.
В ответ она легко касается его запястьяи я прячу под столом ладони, будто сама ощутила прикосновение.
Их влечение настолько сильное, что выжигает воздух в баре. Посетители уходят, исчезает официантка, скрывается в подсобке бармен. И мне бы стоило сбежать. Но я все еще ничего не знаю о ней. Совсем ничего.
А он уже держит брюнетку в объятиях, вдыхает запах ее волос, и, кажется, его скоро начнет трясти от желания. Это чувство настолько сильное, что на какое-то время меня выбрасывает из реальности.
Когда я возвращаюсь, они уже снова у барной стойки. Женщина сидит на стуле, а мужчина медленно склоняется к ней. Ее голова чуть запрокинута, глаза прикрыты. Я неосознанно облизываю губы
Это слишком!
Побочный эффект.
Пока я пытаюсь осознать, что происходит, мужчина притягивает брюнетку к себе. Пробует ее губы на вкус, на ощупь. Я словно сама ощущаю, какие они мягкие, податливые. Он слегка прикусывает ее нижнюю губу
Я вскакиваю, уже не заботясь о том, громко ли отодвигается стул. Они смеются. Или мне это кажется. Все равно.
Вырываюсь из бара и глубоко вдыхаю свежий морозный воздух. Едва не бегу по улице, застегивая на ходу куртку. А вместо промозглого пейзажа вижу, как руки женщины путаются в волосах мужчины.
Мне следовало остановиться раньше. Нельзя доводить ситуацию до такого. Это неправильно.
Он откидывает ее волосы за плечо и ласкает губами мочку уха. Очень нежно, очень медленнотак, будто женщина полностью в его власти: не увернуться, не ослабить напор.
Я трясу головой. Хватит!
Любишь подглядывать?!
Кто-то хватает меня за плечо, резко разворачивает к себеи я оказываюсь лицом к лицу с мужчиной из моей последней фантазии. Светло-русые волосы, зачесанные назад, растрепались. Губы сжаты, глаза гневно пылают. Пальто нараспашку, рубашка расстегнута на две пуговицы. Ее прикрывает черно-серое кашне с золотистой нитью. Пижон. В баре он показался куда интереснее.
Изо всех сил трясу головой. Нет, не люблю!
Отвечай! требует он.
Я л-люблю слова липнут к горлу, я выталкиваю их изо рта с огромным усилием, будто вырываю с корнем, ч-чай с к-корицей!
Обычно я стараюсь не произносить такие длинные фразы, но сейчас тот редкий случай, когда дефект мне на руку.
Озадаченный моей речью, пижон ослабляет хватку.
Ты пила латте!
И к-кто я продолжаю пытать нас обоих, из н-нас л-любит п-подглядывать? резким движением сбрасываю его ладони со своих плеч и мчусь дальше, задыхаясь от стыда, гнева и усилий, которые пришлось приложить для общения.
Пижон догоняет меня.
Понаблюдай за кое-кем для меня, предлагает он так просто, будто мы сто лет знакомы. И будто не он только что тряс меня, как яблоню.
Идиот.
Даже не останавливаюсь.
Понаблюдай! Тогда я никому не расскажу о твоем маленьком секрете.
Я бросаю на него такой красноречивый взгляд, что слова становятся неуместными: кому в этом городе нужны мои маленькие секреты?
Я могу заплатить.
Уже интересней.
На мгновение замедляю шаг.
Нонет.
Ты, долбаная извращенка! шипит он мне на ухо.
Я морщусь.
Стандартная реакция мужчины после пары «нет» подряд. Если не вслух, так про себя.
Мы идем вдоль длинного дома, у которого подъездов, как лапок у гусеницы. Наконец, дверь одного из них открывается. Делаю рывоктакой неожиданный, что пижон не сразу реагирует. А когда бросается за мной, едва не сбивает с ног парня, вышедшего из дома.
Влетаю в подъезд и успеваю закрыть дверь.
Меня мутит из-за сегодняшней осечки. Потому что меня разоблачиливпервые. Потому что я перешла дорогу мужчине, от которого сложно отделаться. И потому, что неприятности редко ходят поодиночке.
Выглядываю в дверное окошко. Пижон буравит меня таким взглядом, что подъезд начинает казаться не убежищем, а мышеловкой.
Черт знает, что у него на уме.