Да, конечно. Он наверняка на такой случай хранил визитку «ЯПреподобный» в бумажнике.
И, черт возьми, спасать его из корысти казалось ей бесчеловечным. Не по-вампирски. Ну, вы поняли.
Черт возьми, пробормотала Мэй, бросив сумочку за его голову и опустившись на колени.
Здоровяк лежал на спине, одна рука отброшена в сторону, другая лежала на его широкой грудной клетке. Лужа крови под ним была в три раза больше, чем когда она ушла всего несколько минут назад, и Мэй могла поклясться, что поток пульсировал, покидая открытую вену сбоку его горла хотя в этом была и хорошая новость. Это означало, что у него все еще билось сердце. Но ненадолго. Цвет лица очень плохой и становился хуже, оно было таким же серым, как бетон, на котором лежал мужчина, а костлявая рука, вытатуированная на его торсе, почти не двигалась, а это означало, что он едва дышит.
Извини, пробормотала Мэй, сунув руку ему под голову и приподнимая его. Господи Иисусе, какой ты тяжелый.
Она со стоном затащила его голову к себе на колени ну или попыталась это сделать. Легче сдвинуть дом, и ей пришлось практически подлезть под него. И, о Боже, кровь. Она была теплой, скользкой и
Он так хорошо пах.
Ты думаешь такое об умирающем человеке, пробормотала она. Класс.
Мэй все же смогла хоть немного приподнять мужчину, перекинула волосы через плечо, хотя они все еще были собраны в хвост, и сосредоточилась на его ране. Казалось, кто-то приставил садовую мотыгу к его горлу, и на мгновение, при взгляде на нарушенную анатомию, ей стало плохо. Но чем ее обморок поможет кому-то из них?
Извини, я знаю, что это немного Соль подать? Как будто они были на званом обеде, и она потянулась через его тарелку за солонкой. Просто, эм-м
Заткнись, Мэй.
Проглотив ком, Мэй глубоко вздохнула. А потом она прижалась губами к ране. У нее был только один способ помочь ему, весьма ненадежный. Но вампиры пили кровь из вен, и когда заканчивали кормление, им приходилось запечатывать следы от проколов на горле.
С мягкостью, которая казалась пустой тратой времени, учитывая ситуацию и мощь его тела, она прикоснулась губами к ране
Его вкус рикошетом прошел сквозь нее дразняще-шоковой волной: насыщенное вино коснулось ее языка, Мэй мгновенно прочувствовала его до мозга костей, и когда ее охватил нестерпимый голод
Нет, нет, нет, это не кормление, сказала она себе. Суть совершенно, совсем не в этом.
Ради бога, он уже был наполовину истощен. А если перед ней Преподобный, и она убьет его потому, что не смогла себя контролировать? Это никому не пойдет на пользу.
Но контакта избежать невозможно, она в любом случае что-то да возьмет. И хотя она покрылась испариной от напряжения, она не сделала ни глотка из тонко вскрытой вены. Вместо этого Мэй ее запечатала. Ей потребовалось некоторое время, ее губы и язык снова и снова порхали по глубокой ране и она чувствовала, что не все заживает как надо, по крайней мере, пока. Но разве это имело значение?
Если он Преподобный, он нужен ей живым. Он был ей необходим.
Когда она решила, что все закончилось, потому что во рту остались лишь отголоски его вкуса, Мэй подняла голову и старательно не обратила внимания на то, как собственным языком скользнула по губам, и не только для того, чтобы слизать с них кровь. Она смаковала его вкус и при этом пристально смотрела ему в лицо. Его волосы были подстрижены очень коротко, но она могла сказать, что они были темными, может, даже черными. У него были густые и довольно красивые ресницы, и залипать на них казалось делом несерьезным, поэтому она перешла прямо к его рту.
Плохая идея, если она хотела держать все под контролем.
Потому что он был реально удивительным
Она не хотела. Движение не было сознательным но она погладила ладонью его лицо.
Не умирай у меня на руках, взмолилась Мэй хриплым голосом. Ты мне нужен.
По какой-то глупой причине она ожидала, что он при этом зашевелится. Может, эти ресницы дрогнут, и глаза откроются, чтобы он обжег ее своим обсидиановым взглядом.
И в этот момент ее Принц/Преподобный придет в себя и очаруется ее лицом без макияжа, растрепанным хвостом и совершенно несексуальной одеждой и поклянется дать ей то, ради чего она сюда приехала.
Да, верно, потому что настоящая жизнь всегда пишется сценаристами «Диснея».
Но вообще-то, она его спасла.
Эй! позвала она. Эм-м привет?
Нет, правда. Она же спасла его. Верно?
Цвет его лица оставался бледным, дыхание не улучшилось, и то, что лужа кровиили, скорее, прудпод ними не становилась больше, не означало, что опасность миновала.
Как будто залатав раны, она могла полностью исправить ситуацию. Ему требовалась надлежащая медицинская помощь.
Мне нужно, чтобы ты выжил, пробормотала Мэй, закатывая рукав.
Полоснув по своему запястью клыками, она подождала, когда выступит кровь, а затем протянула запястье к его рту. Первая капля, упавшая на его губы, не дала никакого эффекта, только создала ужасный контраст с его ужасающе бледной кожей. Вторая тоже. Третья
Мужчина втянул воздух так шумно, внезапно и мощно, что Мэй дернулась и едва не уронила его голову со своих колен. А потом эти глаза открылись, но не так, как она мечтала.
Враждебный взгляд был ему под стать.
А потом он схватил ее за запястье.
Когда кости хрустнули в его хватке, незамутненный ужас заставил ее дернуться назад ну, попытаться это сделать. Но освободиться не получилось пока он сам ей не позволил.
Мужчина сел, согнувшись, мускулатура словно стала еще шире, когда грудь расправилась, удерживая вес его плеч. А потом его голова повернулась в сторону открытой вены на ее запястье.
Он издал животный рык.
Теперь эта татуированная костлявая рука тянулась к ней. Требуя ее. Затаскивая ее в ад, который он хранил в своей черной душе
Нет, приказала Мэй. Я запрещаю брать больше, чем тебе нужно. Ты не можешь причинить мне боль.
Когда фраза, твердая как сталь, вылетела из ее рта, Мэй понятия не имела, откуда у нее эта уверенность. Но сомневаться в себе она не собиралась.
Ей нужно выжитьради своего брата.
Иного быть не может.
***
Когда мозг Сэвиджа снова подключился к сети, первым ощущением был аромат женской крови. Даже несмотря на то, что вокруг них было полно его собственной крови, а также на ее руках, ее толстовке ее губах ее запах сумел пересилить все. Она ощущалась как свежий луг в звездную ночь сразу после теплого весеннего дождя.
Захватывающий аромат. Успокаивающий. Чистый.
И ему хотелось все больше и больше вдыхать этот воздух
Нахмурившись, Сэвидж сосредоточился на бледном, испуганном лице. Она была красива, подумал он, в неброской манере, даже несмотря на то, черты ее лица не покрыты косметикой, ее глаза украшены только ресницами, а волосы просто зачесаны назад. И ее губы шевелились. Она говорила с ним. Наверное, просила ее отпустить. Не причинять ей боль. Может, она умоляла
Черт.
Он все еще был жив.
Проклятье.
Оцепенев от нарастающего раздражения, Сэвидж посмотрел на свою руку, сжимающую ее предплечье. Из свежего укуса на ее запястье капала кровь, красная и блестящая текла вниз, прямо на его хватку.
Это был ее вкус в его рту, райский вкус, который зажег его, позвал обратно, привел к ней, как собаку, призванную своим хозяином.
И что теперь? Ему нужно было принять решение. Убить ее и выпить всю ее кровь. Или отпустить и сразу же уйти. Потому что если он останется, а она все еще будет жива? Он трахнет ее и выпьет досуха.
Обдумывая эти полярные варианты, Сэвидж понимал, что его скверным образом характеризовал тот факт, что он раздумывал, позволить ли выжить невиновной. Но, по прошествии долгих лет, у него в принципе не осталось характера. Не было и части того, кем он когда-то являлся. Он представлял из себя машину смерти, скитающуюся по свету, и трагедия для этой женщины заключалась в том, что она решила остаться с ним, а не сбежать с толпой.
ТыПреподобный? хрипло спросила она.
Или, по крайней мере, он думал, что она спросила именно это. Его отвлек этот ее запах, ее вкус и тот факт, что он был полностью возбужден.
Мне нужно знать, сказала она. А тебе нужно жить. Бери то, что тебе нужно, но не больше.
С этими словами она прижала запястье к его рту, колотые ранкик губам и он сразу же потерялся, как в момент своей смерти, его разум плыл в море скомпрометированных чувств, его тело больше не принадлежало ему. Его сердце пропускало удары, легкие застыли.
Он не мог глотать так быстро, как хотел. Он чувствовал себя бездонной ямой.
Сэвидж откинулся к ней на колени и смотрел прямо на женщину, пока пил из ее вены. Она не избегала смотреть ему в глаза, чему он не удивился. С таким как он подобная женщина не захочет вступить в отношения по доброй воле и не потому, что она была аристократкой. Он мог сказать по одежде и сумочке, что она принадлежала к гражданским, но не это их разделяло.
Он очень хорошо знал, что он такое, и ничто живое не должно оставаться с ним наедине. Мужчина это или женщина.
И все же, сейчас она ему помогала. По причинам, не поддающимся объяснению.
Я тебя не убью, пообещал он ей мысленно.
Это была минимальная любезность, которую он ей задолжал, не так ли?
На этой ноте Сэвидж оторвался от ее вены, запястья и, со стоном, поднялся с ее колен.
Неуклюже перевернувшись на живот, он отполз от женщины, его ладони и массивные руки делали работу, ноги сучили по бетону, ботинки превратились в пару чугунных колодок. Когда он оказался за пределами гигантской лужи крови, которую оставил после себя, когда между ним и женщиной оказалось добрых шесть или семь футов, Сэвиджпозволил себе снова рухнуть.
Холодный пол гаража приятно ощущался на его горячей щеке, и Сэвиджу казалось, что его эрекция серьезно страдала, согнутая под неправильным углом в его штанах. Но разве он станет беспокоиться о своем чертовом, проклятом члене? Пока он тяжело дышал и пытался сориентироваться, его рука снова вернулась к шее.
Рана зажила. Должно быть
Я, эм-мженщина откашлялась. Я пыталась закрыть ее.
Он посмотрел на нее.
Тебе не следовало напрягаться.
И все же, я это сделала.
Этот ее взгляд, казалось, не мог ни на чем остановиться, но серьезно, разве у нее были другие варианты? Ее окровавленная одежда? Лужа крови, которую он оставил? Пустой гараж, из которого им обоим нужно было выбраться?
Как ты себя чувствуешь? спросила женщина.
Отлично. Просто замечательно.
Не хочешь, э-э, обратиться к врачу?
Сэвидж резко рассмеялся.
Конечно. Отличная идея.
Ее взгляд встретился с его.
ТыПреподобный?
Кто?
Не лги мне. Мы перестали быть незнакомцами.
Внизу, на улице, раздавался рёв сирен, и Сэвиджу стало интересно, сколько полицейских выехали к ним. Это в природе людейвсегда появляться там, куда их не приглашали.
Женщина взглянула в сторону шума, хмуря брови, будто она пыталась подсчитать, сколько кварталов полиция преодолевает за секунду.
Они приближаются.
Ага.
Мне нужна твоя помощь. Она снова посмотрела на него. У меня мало времени.
Он прищурился.
Ты уверена, что хочешь именно моей помощи?
Если бы у меня был другой вариант, поверь мне, я бы его предпочла.
Он сел со стоном и попытался смахнуть грязь со своей груди. Но высыхающая кровь была похожа на клей.
Охотно верю. Что тебе нужно?
ТыПреподобный?
Опустив подбородок, он посмотрел на нее из-под припущенных век.
По-твоему, я похож на религиозного деятеля?
Не играй со мной.
И в мыслях не было, дорогая.
Для меня это не игра, выплюнула она. Мне нужно знать, Преподобный ты или нет.
Когда она вскочила на ноги, Сэвидж окинул ее взглядом снизу-вверх с мыслью, что она хорошо бы смотрелась обнаженной. Свободная одежда никак не подчеркивала ее достоинства, коих у нее было много и ему нравилось, что женщина не выставляет себя напоказ.
И мне нужен «Мотрин», пробормотал он, прикладывая окровавленную ладонь к больной голове.
Что, черт возьми, нужно сделать такому как он, чтобы умереть? Подождите он не хотел знать ответ. Некоторые вещи лучше оставить гипотетическими. И, по крайней мере, он больше не думал о сексе.
ТыПреподобный? повторила женщина, ее голос эхом разнесся по этажу пустого гаража и заглушил сирены.
Все они стремились сюда, на кровавую баню, с участием пары вампиров, одна из которых охотилась за каким-то протестантом с клыками, а другой поставил себе целью никогда больше не вмешиваться в чужие дела.
И нахрена он снова приперся в Колдвелл?
А, да. Ему стало скучно.
Глава 9
ТыПреподобный?!
Можно подумать, Мэй кричала, чтобы ее услышали за воем полицейских сирен, но нет, она просто дико злилась. А тем временем огромный мужчина, которому она дала свою венуведь она притащила себя в центр города в том числе ради этогосмотрел на нее со скучающим выражением на лице, а между ними протянулись две кровавые полосы от того места, где он чуть не умер, до места, куда он оттащил свое тело.
Он словно был ракетой, запущенной в космос, огромная лужапятно взрыва при отрыве от земли, полосы, оставленные его ботинкамиинверсионные следы его полета.
Хотя подобная аналогия казалась сейчас бессмысленной.
И, черт возьми, она бы с радостью не видела эту татуировку на его груди, что указывала прямо на нее.
Твою мать, голова трещит, простонал мужчина.
Нечего было драться голыми руками с бесчестными людьми, проворчала Мэй мысленно. Ты ожидал чего-то иного?
Да пофиг, отрезал мужчина, глядя на нее. И это ты меня отвлекла.
Блин, она сказала это вслух. И все равно она была права.
Разве ты не слышал о запрете на контакты с людьми? Мэй заскрипела зубами. Ты в принципе не должен здесь находиться.
Говорит женщина, которая стояла в толпе.
Мэй уперлась руками в бедра и наклонилась к нему.
Мне разрешено ходить, куда заблагорассудится, темные века вампиров давно прошли.
О, значит, у тебя есть свобода передвижения, а у меня нет, потому что я мужчина. Как удобно
Но я не дерусь с людьми голыми руками!
Значит, ты пришла сделать ставку? Тогда, да, ты чиста как слеза ребенка.