Под крышей крошечного коттеджа хранилось целое состояние, и Мэй часто беспокоилась о ворах. Но пока все было хорошо. Талла жила здесь с восьмидесятых, и ее никогда не беспокоили. Однако было жаль, что женщина отказалась продать хотя бы одну из своих картин, чтобы улучшить жилищные условия. Она упорно хранила свои вещи, даже если это означало отказ от необходимых улучшений. В таком упорстве не было большого смысла, но кому какое дело, не так ли?
Они не произнесли на слова, когда Мэй села за кухонный стол, а Талла занялась у столешницы электрическим чайником и двумя чашками. Желание помочь женщине с подносом было почти непреодолимым, особенно когда Талла выпустила из рук трость и, казалось, с трудом держала на подносе сливки, сахар и наполненные чашки. Но самодостаточность была гордостью пожилых людей, и не стоит лишать женщину самостоятельности раньше времени.
Когда Талла поставила все на стол, Мэй кивнула в дальний угол, где какой-то набор предметов накрыли изношенным полотенцем с монограммой.
Что там?
Обычно женщина хранила все вещи аккуратно, как в аптеке, держа минимальное количество хлама на столешницах, столах, в шкафах и на каминных полках.
Расскажи мне еще раз, что случилось прошлой ночью? сказала Талла, опустившись на стул и передавая чашку с блюдцем.
Фарфоровая пара задрожала в ее неустойчивой руке, и звук вибрацией прошелся по всему телу Мэй. Она испытала облегчение, забрав чай и положив конец как этой акустике, так и риску полного разлива, и Мэй прикрыла свою спешку, начав рассказавать обо всем по порядку. Естественно, в отчете были отредактированные части. Она вырезала стычку с женщиной в очереди, и да, Господи, было много пробелов, когда дело касалось Шона.
Преподобный солгал о Книге, сказала Талла, доливая в чай молоко. Он точно знает, что это такое. Но, возможно, не знает, где она.
Что ж, он не собирается помогать. Он довольно ясно дал это понять.
Когда повисло молчание, Мэй наблюдала, как от ее чая поднимается клубок пара. По мере остывания «Эрл Грея», пар также рассеивался.
Талла
Что, моя дорогая?
Она представила Роджера в этой холодной воде.
Я не знаю, сколько еще у нас времени.
Дело не в том, что тело разлагалось пока нет. Но это произойдет. Более того, она не знала, сколько еще ночей ей удастся ездить на ту заправку, покупать лед и возвращаться в ванную комнату, чтобы слить воду и пополнить его запасы
О, кого она обманывает. Она будет продолжать выполнять свою работу до тех пор, пока от Роджера не останутся только кусочки, ничего, кроме супа из физиологических жидкостей в ванной при условии, что будет надежда. И, может быть, именно она умирала в этот момент.
Мэй отодвинула чашку.
Талла, мне трудно это говорить.
Прошу. Пожилая женщина наклонилась вперед и положила ладонь на руку Мэй. Ты можешь сказать мне все, что угодно.
Мэй сосредоточила внимание на цветочном узоре на рукаве домашнего халата, на маленьких желтых и белых бутонах, выделяющихся на синем море.
Эта Книга, чем бы она ни была Мэй заглянула во влажные от слез глаза и попыталась убрать любой намек на требование из голоса и выражения лица. Ну, то, что мы пытаемся сделать. Не хочу сомневаться в тебе, но не могу Мне трудно продолжать эту погоню за призраками. Ты сказала, что Преподобный был нашей последней надеждой, и мы снова оказались ни с чем. В очередной раз.
Но важнее было другое: что, как ей сказали, Книга способна сделать. Мэй так цеплялась за возможность воскрешения, но она начинала беспокоиться, что именно так рождаются и распространяются городские легенды: кому-то в уязвимом состоянии нужно было верить в метафизическое решение их проблем, и он начинал разносить недостоверную информацию.
Отчаяние может превратить всякую ложь в правду. И даже если она звучала из благонамеренного источника, ложное обещание помощи было жестоким.
Кивнув, Талла сделала глоток из чашки. Затем она откинулась назад, держа чай в узловатых руках, будто грелась о его тепло.
Я думала, что потеря социального положения станет худшим падением в моей жизни. Но наблюдая за всем, что ты пережила за последние годы твое горе даже самые грустные моменты моей жизни. Разве я могу бросить тебя в беде?
Мэй никогда не спрашивала подробностей, но в какой-то момент Талла была на самом высоком уровне аристократии, состояла в браке с членом Совета. Мамэн Мэй, Лотти, работала у нее горничной. Однако что-то произошло, и когда Талла приехала сюда, Лотти настояла на бесплатной уборке дома и вскоре вся семья занялась уходом за пожилой женщиной.
Ирония заключалась в том, что это именно уход из аристократических кругов в конечном итоге спас Талле жизнь. Если бы она жила в том особняке? Ее бы убили во время набегов, как и родителей Мэй.
Настоящее имя ПреподобногоРивендж, сказала Талла. Он Член Глимеры или был им. Я не совсем уверена, сколько их осталось сейчас. Как я уже говорила, я хорошо знал его мамэн. Однажды она сама использовала Книгу и рассказала мне о ее силе. Так я впервые услышала о ней. Она дает то, что нужно человеку. Клянусь тем немногим, что осталось от моей жизни.
Мэй опустила глаза.
Не смей так говорить.
Это правда, и мы оба это знаем. Я скоро умру, но, в отличие от твоего брата, мне пора уйти как положено. Я прожила отведенные мне ночи. Однако его жизнь забрали слишком рано, и это ошибка, которую необходимо исправить.
Талла протянула руку через весь стол. Она откинула банное полотенце, обнаружив бессмысленный набор предметов: белый уксус, серебряное блюдо, соль, острый нож, лимон, свеча.
Так, окей, набор подойдет для приготовления салатной заправки, но к чему эти фокусы?
Для чего все это? спросила Мэй.
Мы призовем к тебе Книгу, Талла кивнула на ингредиенты. Если она тебя примет.
Глава 14
На севере, в величественном фойе особняка Братства Черного Кинжала, Ривендж пересек мозаичное изображение яблони в полном цвету. Подойдя к парадной лестнице, он поднялся быстрым шагом, его мокасины «Бэлли» ступали по красной ковровой дорожке, норковое манто развевалось за спиной. Когда он добрался до верхней площадки, двойные двери кабинета Слепого Короля были открыты, и в дальнем конце бледно-голубой, старинной французской комнаты, Роф, сын Рофа, отец Рофа занимал высшее положението есть сидел, пристроив задницу на отцовском троне, за резным столом, огромным, как медведь гризли на четвереньках. С угольно-черными волосами, падающими с вдовьего пика, жестоким лицом в черных очках и телом воина, Роф выглядел в точности как тот, кому полагалось управлять расой вампиров.
А еще, даже без зрения, он видел всех и всё насквозь и не терпел дураков. И так было всегда.
Рив был королем симпатов, и они считались могущественными союзниками. И, черт возьми, им придется и дальше ими быть после сегодняшней ночи.
Его Превосходительство сегодня рано, пробормотал Роф, когда он поднял взгляд в черных солнцезащитных очках с закругленными краями с золотистого ретривера на его коленях.
Джордж, его собака-поводырь, восхитительно проводил время, лежа на спине, белым волосатым брюшком вверх, голова была опущена, как будто он был в спа-салоне. Когда пес почувствовал запах Рива, его квадратная голова ненадолго приподнялась, и он пожал плечами. Но потом стремительно вернулся к процедуре обожания.
Настоящий король здесьэта собака, сказал Рив, войдя в кабинет и закрыв двери силой мысли.
Когда панели сошлись вместе, одна из бровей Слепого Короля приподнялась над краями солнечных очков.
Итак, ты пришел с хорошими новостями, пробормотал Роф. Прелестно.
Рив помедлил, начав вышагивать по комнате, делая небольшую петлю вокруг шелковых диванов и коллекции стульев «Bergère». Когда он, наконец, сел в кресло напротив резного стола, ретривер снова оглянулся, на этот раз обеспокоенным взглядом.
И разве это не доказывало, что у Джорджа были хорошо развиты инстинкты.
Вау, присвистнул Роф, перебирая пальцами светлую шерсть на груди псапроводя аналогию с людьми, такая шерсть считалась бы волосами средней длины. Дядя Рив завелся. Намечается интересное кино.
Я бы пришел прошлым вечером, Рив расположил складки норкового манто так, чтобы они закрывали его ноги. Но был занят кое-каким дерьмом.
Повеселился со своими гражданами?
На этот раз люди. Возмещение ущерба за прерванный бой. Ночь была долгой.
Зачем ты вообще с ними связался?
Дефект моего характера. Один из менее опасных, так что я потакаю ему. Жить в постоянном отрицаниито же самое, что спать в гробу, будучи живым. И, прошу, не говори, что у меня достаточно денег. Их никогда не бывает достаточно.
Когда Король усмехнулся, Рив взглянул на незажженный камин, подумывая зажечь поленья. Несмотря на семьдесят градусов тепла в комнате, он постоянно мерз, и дофамин, который он принимал, чтобы держать свою злую сторону под контролем, снижал его внутреннюю температуру.
Поэтому норка в полный рост. Даже летом.
И на этой ноте последовала пауза. Долгая.
Роф повернулся на своем троне и приподнял золотого пса на руках, будто собирался спустить Джорджа на пол. Однако у собаки были другие планы: она завертелась в огромных руках своего хозяина и обхватила своими большими передними лапами шею Рофа, чтобы удержаться на месте. Как будто его вот-вот опустят в яму с лавой.
Роф усмехнулся, когда пес вернулся на место.
Судя по всему, он против.
Король переложил собаку таким образом, что она легла в его руках как ребенок. Когда он возобновил ласки, Рив сосредоточился на татуировках на внутренней стороне предплечья, которые изображали безупречное, чистокровное происхождение Рофа.
Начинай говорить, симпат, ты нервируешь мою собаку.
Рив кивнул, хотя его королевский товарищ по оружию не мог этого видеть.
У нас большие проблемы, у нас с тобой.
А я-то думал, ты пришел поболтать о модных тенденциях. Собирался перенаправить тебя к Бутчу.
Слушай, тебе стоит заняться гардеробом, учитывая, что ты уже лет сто ходишь в этой черной майке и кожаных штанах. Я давно тебе об этом говорю.
О да, моя цельпопасть на обложку гребаного «GQ». А теперьк делу.
Печатные издания изжили себя.
Это реплика из «Охотников за привидениями». И попытка отвлечься от неприятной темы.
Рив поместил трость между коленями и начал перекидывать ее из ладони в ладонь.
Сегодня ко мне подошла женщина.
Смеясь, Роф сказал:
Элена может быть совершенно спокойна по этому поводу. Я хорошо знаю тебя, не верю, что ты способен на такую глупость.
Не в том смысле.
Хорошо, потому что яне Энн Ландерс.
Женщина искала одну вещь, и ни один из нас не хочет, чтобы она ее нашла. Рив заставил себя откинуться на спинку кресла. Ты когда-нибудь слышал о Книге?
Я наслышан о человеческой Книге Книг. Ты говоришь о Библии?
О ее противоположности. То, о чем я говорюэто проводник на темную сторону. Ее переплет из человеческой кожи, я понятия не имею, из чего сделаны страницы, и не хочу знать ответ на этот вопрос. Она путешествовала сквозь века, находя себе людей и сея хаос.
Так это книга заклинаний, подобное дерьмо?
Книга заклинаний. С большой буквы.
Роф нахмурился. И на этот раз, когда он решил вернуть Джорджа на пол, он не принял отрицательного ответа. Когда собака потерпела поражение у его ног, Король подался вперед и выражение его лица, когда он смотрел через стол на Рива, было таким напряженным, что можно было забыть о его слепоте.
На протяжении веков я слышал разговоры о магии, Роф пожал могучими плечами. Но я был чертовски занят Омегой и Обществом Лессенинг, чтобы беспокоиться о всякой чуши и фокус-покусах.
Это не чушь.
Так ты видел ее? Или пользовался?
Ни то, ни другое, Рив опустил глаза на пресс-папье. Но у меня был друг который рассказал мне об этой чертовой штуке и о том, на что она способна.
«Друг» не совсем подходящее слово для принцессы симпатов, которая десятилетиями шантажом заставляла трахаться с ней. Тот факт, что секс чуть не убил его, был лишь частью ее веселья; хрен знает, сколько еще забавных моментов она находила в их отношениях. Но он заставил ее заплатить по счетам, сполна.
Песочный человек пришел за ней.
Тем не менее, стоило понимать, что она никогда не оставит его в покое, и это дерьмо с Книгой было своего рода бомбой из прошлого, которая заставила мужчину возмечтать о сотрясении мозга.
С последующей амнезией.
Роф снова приподнял бровь.
Друг рассказал. Звучит как исповедь в Интернете.
Ничего подобного. И прежде чем ты спросишь, да, она использовала ее.
Чтобы сделать что?
Ничего хорошего. Я не знаю подробностей, но учитывая, кем она была, речь точно о мерзости.
Хорошо, к тебе подошла женщина и попросила у тебя Книгу. Ты знаешь, где она?
Нет. Она покинула ее.
Покинула? Типа, вызвала «Убер» и смоталась из Колдвелла? Или откуда там?
Что-то вроде того. Судя по рассказам, Книга сама выбирает свой путь в этом мире. Рив потер глаза. Слушай, с помощью заклинаний в Книге можно творить всякую чушь, которую делать не следует. А то, что эта женщина знала, что нужно обратиться ко мне? Это плохие новости, во всех смыслах.
Так она знала твоего друга?
Ее направила ко мне старая знакомая моей мамэн. Я проследил за женщиной, узнал номер ее машины, хотя мне это не сильно помогло. Тем не менее, я передал информацию Ви на случай, если она засветит свой человеческий псевдоним в базе данных видов. И почему она ищет Книгу? Я видел ее сетку. Она в отчаянии, на грани безумия. Самое худшее сочетаниетемная магия, смешанная с таким уровнем горя.
Роф молчал.
Ты меня знаешь, я не паникер, сказал Рив. Но это очень опасно. Я не знаю, что еще
Тебе не нужно больше мне ничего рассказывать, Роф опустил голову, и эти слепые глаза загорелись за очками. Ответ прост. Мы первыми находим Книгу и уничтожаем ее. Точка.
Как будто все будет так просто, подумал Рив.
Тем не менее, Роф по крайней мере поддержал его и серьезно отнёсся к этому дерьму.
Сначала мы должны ее найти, Рив провел ладонью по своему ирокезу. А что касается второй части плана? Что-то мне подсказывает, что без боя не обойдется.