На следующий день в школе Дэлайла впервые как следует заметила Гэвина. Он был высоким и сутулым, а волосы темные и такие лохматые, что закрывали почти все лицо,по крайней мере, пока мисс Клермонт не заправила их ему за ухо. Его глаза уже тогда были обрамлены черными ресницами, густыми снизу и длинными сверху. На щеках у него не было румянца, но губы были кроваво-красными; руки настолько длинные и тощие, что казалось, будто сделаны из веревок.
Гэвин всегда был ее одноклассником, но до того дня она толком не обращала на него внимания. Не видела, насколько он другойкак будто вышел из того вчерашнего фильма и освоил способность раствориться в толпе.
Она достигла максимума в своей странной и навязчивой увлеченностипосле того как наблюдала за ним два года и после того как осмелилась пригласить его на танец в школе. Но во время перемены, вместо того чтобы, как всегда, найти его читающим под деревом, она увидела, как двое хулиганов на спортивной площадке пихали его из стороны в сторону. Тогда Дэлайла пнула Итана Пинорелли в голень, заехала Джеймсу Тауну в челюсть, получила ответный удар в лицо и тут же была исключена из школы.
Родители в ужасе отправили ее к эксцентричной бабушке, чтобы Дэлайла жила и посещала там частную школу. Но строгая католическая школа была не настолько строгой, как на то надеялись ее родители, и именно Св. Бенедикт стал ключом, который разблокировал ее воображение.
Расстояние должно было с годами приглушить ее увлечение, но Дэлайла поняла, что не сможет остановиться и перестать наблюдать за Гэвином.
На что ты уставилась?спросил Давал, толкнув ее в плечо и этим вырвав ее из своих мыслей.
Она проглотила кусочек яблока и показала подбородком в сторону сидящего под деревом и в одиночку читающего книгу Гэвина.
Давал фыркнул.
Ты слишком долго была заперта в школе с одними девочками, если считаешь, что он лучшее, на что можно смотреть.
Покачав головой, Дэлайла настоятельно проговорила:
Нет, посмотри на него.
Я и смотрю.
Он стал таким большим и высоким,Гэвин всегда был таким: настолько высоким и большим, что всегда поражало, как он мог двигаться. Теперь его длиннющие ноги соответствовали большим стопам, а руки идеально подходили невероятно широкому торсу. Гэвин вырос, и, похоже, теперь у него был миллион секретов: он был чем-то вроде криптонита Дэлайлы.
Давал рядом промычал, равнодушно соглашаясь.
И он больше не тощий,добавила она.На самом деле, он мускулистый.
Даже Дэлайла уловила, как она произнесла это слово«мускулистый»как нечто немного грязное.
Как скажешь.
ИДэлайла затихла. Что она могла сказать? Я была одержима и увлечена его очарованием, когда мне было девять, а сейчас поражена, узнав, что он намного лучше, чем я ожидала?
Это ты подсунула записку в его шкафчик?спросил Давал.Перед тем как тебя отправили в школу Св. Бенедикта.
Смеясь, Дэлайла кивнула. Судя по всему, ее увлечение Гэвином Тимоти не было секретом.
Напомни, что там было написано?уточнил Давал.
Там было: «Я не хочу, чтобы ты прятался. Ты мне нравишься».
Давал расхохотался.
Это никуда не годится, Ди. Кроме того, это по-прежнему правда.
Она прикусила свой ноготь, не в силах отвести взгляд от тени парня под деревом.
Интересно, он хоть получил ее?
Ага,откусив сэндвич, ответил Давал.Затем кто-тоне помню, ктозабрал ее у него и сделал из этого большое шоу.
Что ты имеешь ввиду под «сделал из этого большое шоу»?
Давал пренебрежительно махнул рукой.
Прочитал твою записку перед всеми на спортивной площадке, похабно причмокивая.
А что сделал Гэвин?
Он вроде бы посмеялся со всеми с минуту, а затем попросил твою записку обратно.
Дэлайла слегка улыбнулась. По крайней мере, Гэвину была нужна ее записка. Как жаль, что, возможно, это самое романтичное, что с ней случилось,и она услышала об этом спустя шесть лет.
У нее была тысяча вопросов о жизни в Мортоне, так как она уехала в школу-интернат. В один день она была шестиклассницей средней школы в Мортоне, а на следующий летела в Массачусетсе.
Приезжая на неделю или на две, она понимала, что этого не достаточно, чтобы вернуться к ритму жизни маленького города. Стоило ей только втянуться, как приходило время уезжать. Были бы здесь ли у нее друзья, кроме Давала? Кто впервые поцеловал бы ее? Кто пригласил на свидание?
Но сейчас большинство ее вопросов были о Гэвине. Была ли у него девушка? Продолжает ли он играть на фортепиано? И, конечно же, видел ли Давал хоть одного из родителей Гэвина или любого другого взрослого рядом с ним? Это было самой большой загадкой для Дэлайлы в детстве: Гэвин был единственным ребенком, кто без сопровождения присутствовал на Back to School Night [мероприятие наподобие расширенного родительского собрания, знакомство родителей с учителем и его методиками, с традициями школы и т.д.прим. перев.], а после школьных спектаклей и учебы его никто никогда не ждал.
Ее увлечение всегда было смесью подросткового либидо и неуклюжего покровительства.
Ты рада, что вернулась?спросил Давал, не обращая внимания на ее задумчивость.
Дэлайла пожала плечами. Как бы ни было приятно снова видеть Давала, или строить глазки Гэвину, она с легкостью ответила бы «нет». Ее бесцеремонно перевели в школу Св. Бенедикта, но та быстро стала ее домом, в отличие от здешнего квадратного, покрытого потрескавшейся штукатуркой, с двумя спальнями.
Дэлайла скучала по своей старой школе, друзьям, своей старенькой бабушке, в чьем доме она провела последние несколько лет, когда ее родители начали предполагать, что Дэлайла лучше останется в Массачусетсе, нежели приедет на неделю на весенние каникулы или на День Благодарения, или даже на целое лето. Но Нонну, страдающую слабоумием, перевели в дом престарелых, и без нее родители Дэлайлы не могли позволить ей продолжать учиться в школе так далеко от дома.
Ладно, можешь не отвечать,сказал Давал, после того как ее молчание затянулось.Я рад, что ты вернулась, Ди. Нам нужны такие чудачки, как ты.
Я тоже рада тебя видеть,сказала она, прижимаясь к давнему другу.И я счастлива видеть повзрослевшего Гэвина.
Еще бы. Ты маленькая ведьма.
Дэлайла одарила Давала озорной улыбкой. Но затем раздался звонок, напугавший ее и оповещающий о конце обеденного перерыва. Когда Дэлайла еще раз бросила взгляд на дерево, Гэвина там уже не было. Она собрала остатки обеда и пошла обратно вслед за Давалом.
За весь день ей удалось лишь пару раз мельком увидеть Гэвина, и любопытство Дэлайлы взяло верх. Чем он занимается после школы? Встречается с друзьями? Работает? Вопросы множились и сводили с ума, и все это напомнило ей, каково этолежать в кровати в школе Св. Бенедикта в безуспешной попытке сопротивляться желанию улизнуть в Корпус Изящных Искусств.
После того как он направился домой, она шла за ним на безопасном расстоянии, делая вид, что смотрит на сады или в свой телефон, или куда-нибудь еще, лишь бы не выглядеть подозрительно, и уж определенно не как сталкер, идущей за парнем семнадцать кварталов до его дома.
Ведь это же не странно, да? Сколько раз ее подружки убегали в мужское общежитие школы Св. Иосифа, или Нонна рассказывала, как она, будучи ребенком, проходила мимо дома дедушки, лишь бы одним глазком заглянуть в его гостиную. Когда она говорила об этом, это звучало безобидно, но так ли это сейчас?
Ей на самом деле не стоило преследовать Гэвина. По ее подозрениям, он все еще жил в том же доме, который все называют Лоскутный Дом, за то, что все части дома отличаются по цвету и стилю.
Он был огромным и стоял между рядами одинаковых домов, но был огорожен высокой изгородью, покрытым вечноцветущей фиолетовой ипомеей и скрывающим само здание от посторонних глаз. Из того немногого, что ей удалось разглядеть, стоя на тротуаре, пока собирала сладости на Хэллоуин (это был единственный раз, когда ей удалось близко подойти к дому, и в то время железные ворота были открыты), она узнала, что прихожая была из современного стекла, боковой кабинет выстроен из деревянной черепицы с уютным эркером. На третьем этаже была небольшая башенка, частично в Викторианском стиле, с вырезанными из дерева украшениями.
Дети считали, что в этом доме обитают привидения, но Дэлайла так не думала. Для нее дом был потрясающим, цветущим, будто пришедшим из давних времен или из старых черно-белых фильмов. Подростки на Хэллоуин всегда планировали забросать его яйцами, но, насколько ей было известно, никогда этого не делали. Домкак самое странное место в Мортоне, вместе с Гэвиномбыл настолько необычным, что местные жители хотели притвориться, будто его вовсе не существует.
Впереди нее Гэвин свернул за угол, и Дэлайла отступила назад, прячась за стволом огромного вяза и наблюдая. Она ждала, когда он приблизится к забору, и повторяла себе, что как только он коснется защелки на воротах, она развернется и пойдет домой.
Но этого не произошло.
Гэвин перешел дорогу, и железные ворота начали открываться без единого к ним прикосновения. Двери отворились на достаточное расстояние, чтобы он прошел внутрь, и с лязгом закрылись обратно. Она не видела, чтобы он обернулся или хоть как-то прикоснулся к воротам.
Дэлайла не знала, как на это реагировать, и застыла за старым деревом. Зачем кому-то автоматические ворота, если подъездной дороги нет? Может, у него в кармане было что-то наподобие пульта? Но руки Гэвина не были засунуты в карманы. Он держался ими за лямки рюкзака. Если у него и был пульт, то он им не воспользовался.
Она перешла дорогу и встала перед внушительной изгородью, окружающей Лоскутный Дом. Заглянув сквозь густые виноградные лозы, она заметила, что с входной дверью произошло то же самое: она широко распахнулась, стоило Гэвину к ней приблизиться. И за дверью никого не было, его встретила лишь темнота.
Она планировала пойти домой, но после увиденного была не в силах этого сделать. Не долго думая, проверив носком ботинка нижнюю опору и набравшись храбрости, она вскарабкалась вверх по крепкой лозе, перелезла через изгородь и свалилась на газон с другой стороны.
Переведя дыхание, она огляделась. И что это был за вид!
Появившийся перед ее взглядом дом мало походил на образ из ее воспоминаний. На самом деле, он выглядел так, словно кто-то соединил два или три дома разных стилей и эпох. Он был разных цветов: темно-бордового, яркожелтого, зеленого и небесно-голубого,и казалось, он ни разу не бывал под бурей, дождем или даже пылью. Наверху витражные окна сверкали на послеполуденном солнце и по виду напоминали глаза, следящие за округой. Одна часть передней лужайки была изумрудно-зеленой, блестящей и густой. А вот другая, наоборотпочему-то засохшей и пожелтевшей. На задней дворе красовались деревья, усыпанные рубиново-красными яблоками. На самом деле, каждое дерево в саду цвело, будто весной но на дворе была середина января.
Дэлайла заморгала, привыкая к свету и чувствуя себя попавшей из обычного мира в какой-то потусторонний, наполненный богатыми, насыщенными и яркими красками.
Оглянувшись через плечо, она убедила себя, что попала в какую-то кроличью нору, или сейчас спит, и ей все это кажется. Разве такой дом может существовать в реальном мире?
Она обернулась на звук его голоса, когда он с кем-то поздоровался и бросил на пол рюкзак. Дэлайла подкралась к ближайшему окну и заглянула в него. В темном каменном камине уютно горел огонь, и ее накрыла головокружительная волна облегчения: в доме есть кто-то, ждущий Гэвина. Возможно, приготовивший ему суп и испекший к обеду хлеб.
Но как только его высокая фигура попала в поле ее зрения, шторы перед ней задернулись с такой силой, что на мгновение Дэлайле показалось, будто весь дом содрогнулся.
Глава 4
Он
Гэвин услышал визг и царапающий звук с улицы, и подбежал к окну, сражаясь со Шторами
Дай мне посмотреть!крикнул он, сообразив, что сейчас произошло. Он увидел ботинок Дэлайлы, когда она пыталась перелезть через ограду. Тонкие ветки лозы потянулись к ее ноге. Он постучал по окну, и ветки неохотно и обиженно отступили назад.
Он не общался с ней раньше, даже зная, что она шла за ним, потому что не мог себе представить, что даже бесстрашной Дэлайле хватит смелости перелезть через забор. Прежде чем успел одуматься, он выскочил из дома, пронесся через Ворота и догнал ее на улице.
Дэлайла!
Она замерла и повернулась к нему с румянцем на щеках, от которого его губы начало покалывать.
Прости меня! Я простоона моргнула и пожала плечами, не зная, что сказать.Просто хотела знать, ты все еще живешь здесь или нет.
Живу,ответил он, и неловкость этой ситуации сменилась на какое-то другое чувство, стоило их взглядам встретиться.
У нее были зеленые глаза и россыпь веснушек на носу. Ему стоило бы сфокусироваться на факте, что Дэлайле совершенно здесь не место. Он должен был почувствовать желание защитить Дом, а не странное желание притянуть Дэлайлу к себе поближе. До этого никто не осмеливался перелезать через изгородь, окружающую Дом, и уж тем более за многие годы никто не пытался подобраться настолько близко. Для Гэвина это было в новинкуговорить с другим человеком, в то время как позади него молча вибрирует Дом.
Он сомневался, что на таком расстоянии Дэлайла могла ощущать это, но он мог.
А когда она так близко, Гэвину с трудом удавалось не смотреть на ее рот: губы были мягкими и розовыми, а верхняя такая же полная, как и нижняя. Этот рот явно создан для греха, а губычтобы их кусали.
За последние шесть лет, видя ее мельком и издалека во время ее приездов на школьные каникулы, он представлял себе, как она изменилась и повзрослела, и с недавних пор эти мысли включали в себя любопытство, что он почувствует, когда наконец поцелует Дэлайлу Блу. А сейчас, стоя с ней на тротуаре возле своего дома, он был близко к ней, как никогда раньше.
Больше не ходи за мной,как можно мягче сказал он.Пожалуйста, Дэлайла, больше никогда не ходи за мной домой.
Мне было любопытно,призналась она и добавила:Когда ворота Я просто хотела убедиться, все ли с тобой в порядке.
Ее челюсть напряглась со знакомым защитническим выражением.
А почему это должно быть не так?не глядя ей в глаза, спросил Гэвин.
Дэлайла передвинулась и посмотрела на Дом позади него, словно всамо существование такого вопроса было спорным.
Люди говорят об этом месте,сказала она.
Люди говорят и о тебе,заметил он.