Хорошо, покладисто согласился Ранхаш и, потеряв всякий интерес к разговору, уставился на костёр.
Внутри наконец-то появилось настоящее спокойствие, и мужчина ещё больше уверился, что вернулся на правильный путь.
Интуициядар совредко его обманывала.
Глава 8. Гава-Лиимские Сады. Сбежать нельзя
Майяри замерла, ожидая, когда часовой пройдёт мимо, и, дождавшись, неспешно поползла дальше. Как назло, ночь стояла ясная: и волчий месяц, и луна заливали светом льдисто блестевшие сугробы. Корка под ногами хрустко ломалась, и если бы не приглушающий звук амулет, то на треск сбежались бы все часовые. Днём снег напитался влагой и сейчас, прихваченный ночным морозом, застыл, из-за чего и следы заметать было сложнее, а силами хаги сугробы не разгладишь. Это ж застывшая вода.
Обернувшись ещё раз на пылающие костры, девушка продолжила свой путь, держа направление на запад.
За неделю пути в составе обоза здоровье её более-менее пришло в норму, девушка отоспалась и даже отъелась. К Лешке, личину которого она позаимствовала, никто особо не лез, разговорами и поручениями не донимал, и путешествие вышло довольно ненапряжным. До Ыйской крепости ещё оставалось около трёх дней пути, но Майяри подумала и решила, что можно покинуть обоз и здесь. Двигались они всё равно вдоль болот на расстоянии двадцати-двадцати пяти саженей от них. Если идти отсюда строго на запад, то выйти Майяри должна была почти к самому Каменному Порогу, к восточной его оконечности. Там она бывала нечасто и тропки плохо знала, но зимой топь всё же подмерзала и ходить там было уже не так опасно. Небось вспомнит дорогу.
Чтобы отойти от места привала на триста саженей, девушке понадобился почти час. Остановившись перед обледенелыми кустами, Майяри обернулась к обозу и, пожелав удачи юным оборотням, уже смелее двинулась дальше.
Болота ждали её.
Утром в обозе поднялась паника: пропал один из новобранцевсветловолосый тихий паренёк по имени Лешка. Новобранцы, большая часть из которых раньше никогда не была так близко к Гава-Ыйским болотам, вечерами травили у костра страшноватые байки и всю ночь после тряслись от страха. И теперь побелевшие товарищи с ужасом перешёптывались, пытаясь убедить друг друга, что Лешку утащили болотные твари. Распробуют и за ними придут.
Заставники, более опытные и менее суеверные, мрачно выискивали следы, предполагая, что мальчишка просто струхнул и сбежал. К тому всё и шло, на заставу-то он пришёл не по своей воле. Только вот они осмотрели всё на версту вокруг, а следов не нашли. Будто по воздуху улетел, да он вроде бы и не из птиц был.
Всё же суеверный ужас пробрал и их. Один из служивых не преминул напомнить историйку, которой уже замучил всех товарищей.
А я говорил! голос его нещадно дрожал. Старик тот мертвецом был. Я всех в отряде опросил, никто его не знает! Мертвец то был, как есть мертвец! Я ж сам его на своих плечах на погребение отнёс. А теперь Лешка пропал, а он тут единственный, кто со стариком болтал. Вот тот его с собой и увёл!
Да ну тебя! раздосадовано плевались товарищи и украдкой чертили на лбах охранные знаки.
Майяри добралась до болот к утру. Испарения всё ещё жутковато голубели, но в солнечных лучах постепенно превращались в белёсое облако. Тянуло влажной стынью, и девушка невольно задержала дыхание, ощутив уже подзабытую вонь. Помедлив на невидимой границе между топями и внешним миром, Майяри всё же шагнула в завихряющийся туман и будто бы оказалась в другой реальности.
Снега здесь не было. Он не залёживался в топях, а испарения съедали и то, что не сливалось с грязью. Только вода схватывалась ледяной корочкой да расползающаяся земля проминалась с похрупыванием. Без снежной шубы, укутывающей землю, и в окружении влажного тумана казалось, что на болотах куда холоднее, чем на большой земле.
Девушка ненадолго остановилась, осматриваясь и прислушиваясь. Царила зловещая тишина, словно бы она ступила в давно умерший мир, где не осталось ничего живого. Большинство болотных тварей завалились в спячку ещё в первый месяц зимы. Бодрствовали только те, что жили за Каменным Порогом. Девушка осторожно пошла вперёд, пытаясь вспомнить дорогу. Память просыпалась медленно, а сама Майяри всё ещё не верила, что опять оказалась здесь. В груди робко разрасталось ласковое тепло, а уголки губ неуверенно дрожали.
В тумане появился знакомый силуэт исполина-бахвина, и Майяри замерла перед деревом, с жадностью осматривая голые ветви. Главное дерево болот будто бы тоже дремало, но ток могучей жизни продолжал змеиться по его коре бледно-голубыми линиями, и ощущение, что она гуляет по кладбищу, покинуло девушку. Воображение скользнуло под землю и по длинным корням бахвина расползлось по всему болоту, словно бы заглядывая вглубь топи. Красочно представились запутанная сеть корней других деревьев, лёжки спящих животных, свернувшиеся клубками бахвинные паразиты и яркие огненные шары вододышки, прятавшейся на зиму под землю.
Неожиданно ледок под стопой треснул, и нога по колено ухнула в холоднющую воду.
Ух-х-х! зашипела девушка и прочувственно добавила: Болота!
Вот и первые объятия после долгой разлуки.
Тепло охватило всё тело, и Майяри радостно улыбнулась. Наверное, что-то такое чувствовали её однокурсники, восклицая после возвращения с практики «Наконец-то я дома!». Дорога вмиг вспомнилась, и девушка уверенно зашагала вперёд, хлюпая сапогом.
С Бешкой она столкнулась почти у самой деревни. Не отличавшийся слабым зрением мужик приметил Майяри ещё издали и, недолго постояв в ошеломлении, бросился ей навстречу.
Майяри, дивонька, возвернулась!
Яначала было девушка, но Бешка крепко прижал её к груди, и Майяри уткнулась в пропахший потом и дымом тулуп.
И говорить расхотелось. Зато захотелось расплакаться и пожаловаться на все невзгоды, а затем получить дружескую оплеуху, выговор за дурость и, в конце концов, сочувствие и утешение.
Насовсем?
Не знаю, с трудом просипела девушка: горло спазм перехватил.
Да чего уж мотаться-то? Пошли-пошли. Чего это у тебя тама булькает? Замочилась? Бего̀м в деревню!
Приобняв Майяри за талию, радостный мужик потащил её в сторону домов, на ходу описывая ей, где она будет жить дальше.
В твою прежнюю избёнку не пустим, непреклонно заявил он. Там мерзлота, да и утварь с припасами мы вынесли. Чего уж добру пропадать? Поживёшь до тепла у Рыжжи, она и ейный сердешный, если не запамятовала, к домишке своему пристрой сделали, места теперя много. К себе бы позвал, но у меня ж без женского присмотра детишки совсем разбаловались. Сладу с ними нет! Замучат! А как топи размёрзнут, мы тебе в деревне отдельный домишко сладим. Глядишь, сердешного себе присмотришь и мыкаться перестанешь.
Майяри шмыгнула носом и кивнула. Сейчас жизнь на болотах виделась ей этаким оплотом спокойствия и безопасности. Почему не остаться тут жить? Видимо, только опороченным садам было под силу справиться с её судьбой.
Взгляд её скользил по слегка припорошенной снегом землездесь он ещё задерживался, по ярко-красным и жёлтым кронам деревьев, не сбросивших листву на зиму, и задержался на высокой бревенчатой стене, окружающей деревню. Воздух сотряс злобный рык, но девушка даже не вздрогнула.
Эй, Рыжжа! почти на самое ухо завопил Бешка и замахал рукой.
Майяри обернулась и увидела женщину, выходящую из леса в сопровождении сердешного. Глаза Рыжжи изумлённо распахнулись, и она, охнув, бегом бросилась к ним.
Майяри, да как же ты
Сердце в груди сжалось, и девушка, не выдержав, горько расплакалась.
Ох, горюшко ты наше! подбежавшая женщина крепко прижала её к пышной груди и ласково похлопала по спине. Ну и не реви, не реви. Щас до дому дойдём, и я тебе горячим взваром из абдарики напою. Ох, а похудела-то, осунулась Ну-ну, поплачь ещё чуток.
Вцепившись в женщину, Майяри разревелась пуще прежнего, ощущая, как со слезами уходят её страхи, переживания и сомнения. На какое-то мгновение даже почудилось, что теперь-то всё станет хорошо.
Волосы на затылке ласково шевельнул ветер, и почему-то вспомнилось робкое, утешающее поглаживание харена.
Чтобы добраться до болот, потребовалось двое суток. Викан, несмотря на угрозу, к Рирейским горам не полетел, но на брата смотрел очень неодобрительно. В мыслях он уже окончательно попрощался с Майяри и пожелал глупой девчонке удачи на новом месте, вслух же продолжал ворчать. Шидай мрачно посматривал на него, но одёргивать не спешил: не очень-то он верил, что Майяри могла оказаться той самой богиней с болот. Но и в том, что она полетела к Рирейским горам, он тоже сомневался.