Мне очень жаль, Майлс,прошептала,очень.
Он склонил голову, будто принимая мою жалость и накрыл мою ладонь своей.
Казалось, прошла целая вечность. Я слушала шум дождя и редкие раскаты грома и воскрешала в памяти те, отчасти забытые, отчасти похороненные события десятилетней давности. Не то, чтобы мне хотелось, просто я знала: у прошлого есть свои дни памяти.
Наконец мужчина отмер. Вздрогнул, точно на него ушат ледяной воды вылили, моргнул и насмешливо поглядел на меня:
Так, архимага пожалели. Теперь очередь за тобой.
Я фыркнула:
Что, меня тоже жалеть будем?
Если захочешь.
Нет, спасибо,я отгородилась свободной ладонью,я на семейную психотерапию не записывалась.
Придется,поддержал мой нервный смешок он,как и каждый добропорядочный супруг, я желаю знать, чем дышит моя жена.
Спасибо хоть не фазан,вполголоса пробурчала я и застыла, врасплох застуканная следующим вопросом:
Так за что ты так архимагов не любишь?
На этот раз в гляделки пришлось играть мне. Зря - с таким же успехом я могла попробовать расколоть камень. Перышком.
Меня поражает твоя способность одним вопросом припирать меня к стенке,спустя пару минут я все же расщедрилась на комплимент.
Не зря же я этому столько лет учился.
Напряженная атмосфера не прошла даром. Я отвернулась, чувствуя, как меня начинает потряхивать. Ощущение безысходности вдруг стало таким сильным, что я даже не сразу заметила на своих плечах мужские ладони. А когда заметила, стало поздно - Рейгран мягко, но настойчиво привлек меня к себе, обхватив - не иначе, как для страховки - обеими руками.
Расскажи мне,тихо попросил он,пожалуйста.
И я решилась. Уж не знаю, что подействовало - эта неожиданная ласка, окончательно догоревшие в печке угли или почти полная темнота, воцарившаяся вокруг. Дождь всё не утихал, заполнив внутренности мельницы дробящимся эхо.
Да и кто я ему, в самом деле? Попутчица случайная. Доедем до Райдоса, разведемся и отправимся каждый своей дорогой. Сомневаюсь, конечно, что я забуду его сразу, но я приложу усилия.
Майлс, десять лет назад была война, понимаешь?
Я не смотрела на него, гипнотизируя взглядом то место, где ещё несколько минут назад тлели угли. Картина, которую я так пыталась забыть, встала перед глазами, будто вчера.
Ночь, онемение в стянутых за спиной запястьях. Страх неизвестного и группа мужчин, стоящих передо мной.
- У неё точно есть марилонская кровь! - вдохновенно вещает один, - поверьте мне, господин Роймус, я знаю женщину, которая её родила!
Зло вздыхаю и, собрав во рту слюну, плюю что есть сил. Куда уж мне - плевок падает в траву, а мужчина, стоящий впереди, досадливо морщится.
- Доказательства? - резкий голос, словно сотканный из неприязни, режет слух.
- На глаза посмотрите, господин!
Стальная хватка на подбородке и я стараюсь зажмуриться.
Не удаётся. Хватка слабеет.
- Где взял? - голос теплеет, но самую малость.
- Так падчерица моя! - хлопает по ногам мужчина, - поверьте мне, господин, чистая и невинная! Лично следил!
- Ну, невинность мне и не требуется - хмыкают сверху.
В наступившей тишине медленно проворачиваются шестерёнки моей судьбы. К сожалению, не в мою пользу.
- Ладно, - спустя несколько долгих мгновений раздаётся приговор, - ты получишь свободу, мы вывезем твою семью из Райдоса до начала боевых действий. К тому же, тебе полагается вознаграждение, - отсыпьте ему двадцать монет из моих личных.
- Спасибо, господин, спасибо! - мерзко-знакомый голос отходит на второй план. В мои глаза заглядывают другие - тёмные, с характерным прищуром.
- Я надеюсь, ты будешь покладистой, девочка, - какой же мерзкий у него голос!
Отвожу глаза, нащупывая взглядом матовое серебро браслета. Вязь из геометрических символов, пока мне непонятная.
Мужчины уходят, оставляя нас один на один.
Дальнейшее слилось в вереницу каких-то картинок.
Шум осенней листвы, опавшие листья под ногами, холод осенней ночи, сполна прочувствованной, когда с меня сдирают одежду, ледяной камень под лопатками. Мой мучитель не был особенно нежен. К тому же, он торопился.
Пара фраз на рваном, незнакомом мне языке. Ощущение ужаса, стеклом залитое внутрь. Ноющая боль внизу живота. И небо, низкое осеннее небо перед глазами.
Когда он ушел, оставив меня в лесу одну, я долго лежала, подтянув ноги к подбородку и глядя перед собой.
Говорят, в таких ситуациях предпочитают умереть.
Но тогда мне больше всего хотелось жить.
Я пришла в себя в кольце тёплых рук. Дыхание Майлса шевелило волосы на моей макушке.
Через два дня я вышла двадцатью милями севернее Майкорса. Меня приютила знахарка,щекам отчего-то было мокро. Я провела по ним рукой и с удивлением уставилась на блестящие пальцы.
Ты поэтому так хорошо разбираешься в зельях?
Не только,я была благодарна, что он не стал ковыряться в растравленной ране, при этом обильно посыпая её солью,ещё дома мне часто приходилось помогать матери. Покая не договорила. Да что и говорить, когда всё и так ясно.
Мне не ответили, да и руки, обхватывающие меня, будто окаменели. Архимаг ровно дышал, а я, к сожалению, понимала
Слишком ровно. Долгий вдох, размеренный спокойный выдох. Не дышат так люди, особенно услышавшие что-то страшное. Так дышат те, кто, увидев прокаженного, лихорадочно пытаются понять, как же поступить - удрать от греха подальше или все же сообщить куда требуется?..
Отпусти,тихо попросила я, пытаясь высвободиться из его хватки.
Тщетно. Руки, казалось, прижали меня крепче. А ледяной голос, раздавшийся минутой позже, окончательно выбил меня из колеи.
И из-за этого ты меня всё время отталкивала?
Я замерла. Если бы мне когда-нибудь сказали, какой разговор выпадет на мою долю, я бы попросила жизнь подготовить меня к нему тщательнее.
Ну так?
Я прерывисто вздохнула. Воздух шел в легкие неохотно, толчками, будто продираясь через какие-то густые кущи. Вот что я ему отвечу? Да? Тогда Рейгран потребует объяснений. Нет?
Да всё-равно их потребует. Он такой.
Я не знаю.
Я выбрала самый нейтральный из всех вариантов и, судя по тому, как разжались руки, поняла - самый удачный.
Лампа в углу мигнула и вновь разгорелась мерным светом. Я прищурилась - в условиях такого диалога освещение было лишним.
Теперь, когда я всё знаюего голос звучал глухо, но в нем прорезались какие-то новые, незнакомые мне доселе нотки,может, расскажешь, какого хрена ты не говорила мне этого раньше?
А я обязана была?!мгновенно взвилась я, даже забыв про хрупкую атмосферу откровенности, - или прикажешь мне каждому встречному душу открывать?
Но я не каждый встречный!вопреки моим ожиданиям Майлс не стал разыгрывать из выеденного яйца драму,и уж тем более я обязан знать о подобном!
Зачем?
Да потому что я твой муж!
Я вскочила. Несчастная кружка, доселе мирно лежащая у меня на коленях, покатилась по полу.
Ненадолго!!
Стоять одной мне никто не позволил, поэтому теперь подскочил уже Рейгран.
Что ты сказала?!
Что слышал! Доедем до Райдоса, разведемся и катись на все четыре стороны!я была так зла, что опция фильтровать базар отключилась сама собой,тем более, учитывая то, что...
Да не дам я тебе развод!!
Я застыла. Воздух, уже набранный для очередной зубодробильной фразы помахал мне ручкой и тихо пошел на выход.
Не дам!тихо и отчего-то очень злобно припечатал архимаг, глядя на меня. Широкая грудь активно вздымалась, будто он успешно свалил от оборотня, - или ты думаешь, что всё так просто? Рассказала слезливую историю и убежала? И сколько так бегать от меня будешь? Год? Два? А потом?
Слов у меня не нашлось, да и весь запал начал тухнуть с невыносимой скоростью. Поэтому я просто стояла, придерживая норовившее сползти покрывало и глядя на мужчину.
Как баран на новые ворота.
А тот, впрочем, тоже не торопился пояснять свои слова. Прошелся по мельнице, поднял отдельно лежащее бревно и забросил в печку. Присел, скомкал лежащую рядом газету и подул на угли. И - посмотрел на меня.
Ты меня поняла?