- Знаешь, - воодушевилась Николь, - в России придумали создавать генномодифицированных людей, у которых повышенный иммунитет, улучшенные физические и умственные показатели! Питомники с искусственно оплодотворёнными женщинами наши войска не тронули. А вот искусственно рождённых младенцев и детей постарше забрали в специализированные колонии, чтобы воспитать из них правильных людей, таких, как мы!
Она заявила это гордо, будто быть варваром - почётно.
- А что делаете с теми, кого уже детьми не назовёшь? - напряжённо спросил Кирилл, поняв, что родителям беда не грозит, так как они нужны захватчикам, а вот Елена и Макс неизвестно где и, возможно, подвержены опасности.
- Молодёжь пойдёт как расходный материал, - небрежно подёрнула плечиками Николь, будто речь шла о тараканах и махнула рукой, мол, даже говорить о таких не хочется. -Искусственно рождённых будем скрещивать с нашими мужчинами и женщинами, чтобы пробудить заложенную природой систему самоизлечения. Наши учённые просчитали, что дети, рождённые после таких скрещиваний, смогут адаптироваться к агрессивной среде и выжить. Это будет наилучший вариант для всех. Запуск самоизлечения спасёт миллионы жизней.
Кирилл часто задышал, подумав, что и Елена, и Максим - обычно рождённые.
- А что будете делать с теми, кто не искусственно рождённый? - его голос дрогнул, но Николь даже не заметила.
- Этих в утиль, - она даже хихикнула, настолько ей казалось забавным подобное действо.
- Что? - выкрикнул Кирилл и аж задохнулся от ужаса. - Всех решено убить?
Николь странно посмотрела на него и повела плечами.
- А чего с ними церемониться? Они не пригодны для жизни.
- Как и мы с тобой, - заметил Кирилл, понимая, что Николь - обычно рождённая.
Она снова хихикнула и кокетливо надула губки.
- Мы - совсем другие. Нас не убила ни радиация, ни ужасная экология, ни метеоритный дождь. Мы подверглись мутации и адоптировались к инфекциям, а Россияне - нет. В этом наше преимущество. Всех пленников старше двадцати и моложе тридцати отправили в пункты передержки. Если выживут в карантинной зоне, то станут подопытными для биологических экспериментов. Или попадут в рабство. Нам нужны крепкие мужские руки и готовые на всё женщины. Впрочем, лично я думаю, что все они подохнут. Но мне их ничуть не жаль.
Кирилл заскрипел зубами и тяжело откинулся на подстилку из одеял. Судьбы Лены и Макса были предрешены. Кирилл понял, что болеть ему некогда. Как только окрепнет настолько, чтобы идти и нести автомат, он двинется на розыски. Найти жену и брата стало смыслом его жизни.
Наш автобус нёсся по ухабистой дороге, поднимая клубы пыли. Всем было нелегко переносить такой долгий путь. Пленники сидели с хмурыми лицами, с ненавистью поглядывая на конвоиров. Мы ехали всю ночь и вот теперь, когда начал заниматься рассвет, я в ужасе увидела выжженную химикатами землю, будто ещё вчера сюда сбросили с десяток ядерных бомб. Мы ехали по территории, где до этого бушевала эпидемия зла. Куда не кинь взгляд, везде запустение и разруха. Особо прочные постройки были обитаемы. Ангары, заброшенные заводы, склады стали пристанищем для заражённых.
Чтобы посмотреть на проносящиеся мимо автобусы, инфицированные выходили из своих жилищ. Больные люди вовсе не выглядели чахлыми. Наоборот! Все стремились показать свою силу, сходясь в жестоких поединках, и дрались до тех пор, пока один не убивал другого. Такие побоища разворачивались повсеместно. Смысла в них не было, но, видимо, именно так проявлялся вирус зла.
На наш автобус несколько раз нападали, но конвоиры отбивали атаку. Впервые в жизни я испытывала такой лютый страх. Именно сейчас я поняла, что самое сильное чувство человека - страх. Он сковывал тело, парализовал мозг.
Нам дали поесть нечто отвратительное и напоили водой. Справлять нужду пришлось всем вместе возле автобуса под пристальным взглядом конвоиров. Одна из девушек приглянулась им. Они усадили нас всех по местам, закрыли разделяющую решётку, а понравившуюся девушку разложили на полу возле дверей. Не церемонясь, они сорвали с неё одежду и принялись грубо лапать. Бедняжка кричала и звала на помощь, но помочь ей мы не могли: нас от неё отделяла решётка. Некоторые из пленных мужчин попытались заступиться за бедняжку, но им заткнули рот автоматной очередью. Стало ясно, что убийство для конвоиров - самое обычное занятие.
Конвоиров особо порадовало то, что девушка оказалась девственницей. Оказывается, девственность у них была настолько ценна, что переспать с невинной красоткой стало для варваров чем-то запредельно уникальным и приятным.
Я со страхом подумала, что меня ждёт, если они узнают, что я девственна. Но эта мысль померкла на фоне воспоминаний о том, как мой муж отказался заняться со мной любовью в брачную ночь лишь потому, что побрезговал испачкаться в крови. Подумав об этом, поморщилась. Внутри меня начал вскипать гнев. Невероятная обида на Кирилла накрыла меня с головой. Из-за его идиотских принципов, следующей на полу возле двери могу оказаться я.
От ужаса сжалась в комок. Дикие крики девушки разрывали мой мозг. Мне было жаль её, но страх за себя стал превыше всего. Человек десять глумились над беспомощным телом, и такое могло случиться с любой из девушек, которая ехала с нами в автобусе. Судя по всему, каждая из девушек боялась ни чуть не меньше меня.
- Успокойся, - услышала я голос Максима. - Я не дам тебя в обиду. Будь уверена, я смогу постоять за тебя.
Он обнял меня, как маленькую девочку, а я задрожала в его руках.
- Ты не сможешь противостоять десяти вооружённым мужчинам, - я вернула его к реальности. - Но пообещай мне, что если меня выберут для потехи, ты свернёшь мне шею.
Максим аж задохнулся от услышанного.
- Ты в своём уме? - напустился он на меня. - Я не смогу.
- Думаешь, что мне будет лучше, когда десять здоровенных мужиков растерзают моё тело?
Максим как-то странно посмотрел на меня, и мне показалось, что у него душа рвётся на части. Он часто задышал и вдруг поцеловал меня взасос. От неожиданности я замерла, но потом ответила на поцелуй. Это было странно, учитывая условия, но в то же время потрясающе приятно! Как глоток свежего воздуха, как бальзам на душу.
Всё закончилось столько же внезапно, как началось. Наши губы разомкнулись. Макс отстранился, а я замерла с непониманием в глазах.
- Зачем это? - спросила я, пытаясь сладить с головокружением.
Мы оба тяжело дышали, а на нас с любопытством поглядывали окружающие.
- Извини, не сдержался, - произнёс он, сгребая меня в охапку.
Я чуть не вспылила, но вспомнила, что, во-первых, не стоит привлекать к себе внимания ненужными перебранками, а во-вторых, для всех окружающих мы - муж и жена, раз на нас одинаковые брачные браслеты. Значит, как муж, он имеет право целовать меня, да и не только целовать... Эта мысль заставила меня содрогнуться.
- Больше не делай так, - тихо, сквозь зубы попросила я. - Не забывай, что я - жена твоего брата.
Максим глубоко и печально вздохнул, скрипнул зубами, и уточнил:
- Вдова.
Это слово, будто плёткой ударило меня по телу. Я дёрнулась. Любовь к Кириллу всё ещё жила во мне. Но Кирилл уже не мог разделить со мной мои чувства. А тут ещё этот чёртов поцелуй Макса смешал моё сознание. Я ощутила к Максиму нечто странное, очень похожее на то, что испытывала к Кириллу, когда мы только начали встречаться.
Я в шоке отпрянула от Макса. Вот так неожиданный поворот судьбы! Забрав у меня старшего сына семьи Минаевых, жизнь подсунула мне младшего. Это что, утешительный приз? Что за берд!
Сердито зыркнув на Макса, я демонстративно отвернулась. Пусть сам поймёт, что со мной его любовные штучки не прокатят. Не знаю, что ждало нас в дальнейшем, но ни поцелуи, ни секс с Максом не входили в мои планы.
Тут решётка открылась, и внутрь впихнули раздетую и истерзанную девушку. Она вся была в кровоподтёках и ссадинах. Раскорячившись, еле добрела до первого попавшегося сидения и завалилась на него. По её ногам текла кровь, смешанная с семенем насильников. Девушку истязали с особым зверством, отчего она не смогла нормально сидеть и потихоньку сползла на пол, чтобы лечь на бок.
Девушки, сидящие неподалёку, бросились к ней на помощь. Они попытались оттереть её тело от крови и слизи, но унять боль страдалицы не могли.