Например, мучение Ривера.
Харвестер смотрела вперёд, избегая его взгляда.
А ты получил удовольствие от того, что Гетель мучила меня пиками.
Нет.
Ладно, пошли.
Они шли в тишине, а дымчатые падальщики как вонючие призраки следовали за ними.
Харвестер, произнёс Ривер уже более спокойно, зачем ты пала?
Мне нужно было присматривать за Всадниками.
Золотистая грива Ривера высохла и теперь идеальными, блестящими волнами обрамляла щёки и спадала к подбородку, когда он медленно кивнул.
Я знаю. Но почему Всадники настолько для тебя важны?
Харвестер обдумывала свой ответ, но всё казалось неубедительным. Потому что я любила их отца. Потому что дала обещание. Потому что была идиоткой. В конце концов она остановилась на:
Ты не поймёшь.
Ривер разразился чередой ругательств.
Терпеть не могу, когда люди так говорят. Ты понятия не имеешь, что я пойму, а что нет. Не принимай за меня решения. Так может попытаешься объяснить?
От его тона Харвестер оказалась на грани, и не важно сколько раз она повторяла, что нужно подавить влияние своей злой сущности, сделать над собой усилие и поговорить, а не начинать сразу спорить, но всё же раздражённо выплюнула:
И с чего бы я должна это делать?
Ривер стиснул челюсть.
Может, потому что я рисковал своими крыльями, чтобы тебя спасти.
Я тебе об этом не просила, напомнила Харвестер ему уже раз в миллионный. И если ты собираешься меня попрекать этим до конца жизни, то почему бы нам сейчас не разделиться и пойти каждый своим путём. Я сама о себе позабочусь.
Ривер закрыл глаза и вздохнул глубоко и громкотак, чтобы Харвестер услышала.
Раз, хотя бы раз ты можешь со мной не бороться?
Харвестер задолжала ему и это понимала, но быть кому-то обязанной, особенно Риверу, считалось для неё неприемлемым.
После многих и многих уроков Харвестер усвоила, что быть кому-то должным значит дать кому-то серьёзное оружие.
И хотя Ривер её ничем не шантажировал, он знал о её слабостях больше, чем кто-либо живой.
И всё же Харвестер была благодарна, и Ривер заслуживал гораздо больше объяснения её решения стать падшим ангелом.
Я поклялась Энриету, что позабочусь о его детях.
Ривер запнулся.
Он знал, что ты ради его детей планируешь стать падшей, и всё же позволил это сделать?
Никто мне не указ.
Харвестер метнула заряд силы в дымчатого падальщика, который подобрался настолько, что протянул к ней две связующие петли. Тварь взвизгнула и отскочила к своей стае.
Но он знал?
Не совсем, ответила она и вздохнула. Моя клятва была больше себе. В день зачатия его детей я поклялась, что буду за ними присматривать. Он даже не знал о беременности Лилит.
Ривер с трудом сглотнул, а когда заговорил, голос оказался хриплым. Он поверить не мог, что когда-то Харвестер была в лиге добра.
Почему? Зачем ты принесла такую клятву?
Харвестер подумывала о том, чтобы соврать или вообще не ответить, но прекрасно знала Ривера и понимала, что он просто так не отстанет. К тому же, он спас ей жизнь. Она ему обязана.
Потому что теперь Харвестер тяжело сглотнула и отвела глаза, я была в него влюблена.
Она бросила на Ривера взгляд, но выражение его лица оставалось нечитаемым. Может, ему было тяжело представить, что она могла к кому-то испытывать такие чувства.
Так ты помнишь его?
Я помню события, ответила Харвестер, может, немного хрипло, но, чёрт возьми, было больно от того, что Ривер настолько поставлен в тупик тем, что она кого-то любила. Но я не помню как он выглядел. Никто не помнит.
Ривер долго молчал, а затем произнёс:
А он а вы двое были
Нет. Было так унизительно отвечать на этот вопрос. Я сохла по нему десятки лет, но для него я была лишь другом. А затем, однажды он меня поцеловал.
Это был лучший день в её жизни.
Она и Энриет были практически лучшими друзьями. Они оттачивали вместе боевые навыки, разыгрывали людей и ангелов, и купались голышом в кристально-чистых водоёмах.
Энриет никогда не смотрел на неё с похотью, а вот Харвестер не могла смотреть на его шикарное тело и не пускать слюну.
Я была девственницей, хрипло ответила Харвестер. Берегла себя для него, но когда он вытащил голову из задницы и поцеловал меня, я запаниковала, как ягнёнок в шторм, и убежала. А он отправился прямо в постель Лилит.
Что ж, в постель из травы. Он трахнулся с демоном на берегу одного из водоёмов, в котором они с Харвестер купались, и на которой она набрела.
У Харвестер внутри всё переворачивалось от воспоминания об этом, которое по-прежнему было очень свежим и болезненным.
Ривер пробормотал что-то в роде «чёртов идиот», не отрывая взгляда от леса впереди и не смотря в сторону Харвестер. Наверное, её глупость была ему, как и ей самой, противна.
Что случилось потом?
Я почувствовала, что суккуб беременна.
Глядя на свои ботинки и продолжая идти, Харвестер гадала, а было бы всё по-другому, поведи она себя иначе.
Некоторые ангелы обладали даром ясновидения, но Харвестер не входила в их число. А как бы это пригодилось.
Я сразу должна была рассказать Энриету, но побоялась, что он последует за ней в Шеул и умрёт. Он был таким вспыльчивым любителем делать необдуманные поступки и к тому же являлся начинающим ангелом-воином. Даже с той силой, что он владел, у него не было достаточного опыта для входа в Шеул самостоятельно. К тому же, порой было опасно его расстраивать.
Ривер напрягся.
Что ты имеешь в виду, говоря «с той силой, которой он владел»?
Он был самым сильным ангелом-воином из всех, кого я знала, ответила Харвестер. Чёрт, да он бы фору Рафаэлю дал, а тот ведь грёбанный архангел.
Харвестер чуть улыбнулась. Энриет всегда влипал в неприятности и утягивал её за собой. Но их веселье стоило лекций и наказания в виде чёрной работы.
Так что я решила подождать и не сообщать ему о беременности, пока не найду детей. К несчастью, план сорвался, когда Харвестер сначала нашла Лилит и стерва угрожала жизням детей, если та всё расскажет. Но это не имело значения, потому что встреча с Лилит изменила Энриета. Он стал злым и ожесточённым. Даже уже ощутимые силы Энриета, казалось, увеличились.
Ривер повернулся к Харвестер.
Усилились?
Она раздумывала над тем, как объяснить всё так, чтобы это не прозвучало сумасшедше.
В битвах с демонами он мог делать такие вещи, которые я не видела у других ангелов. Складывалось такое ощущение, будто он вытягивал способности демонов и использовал их сам против них.
Каким образом?
Понятия не имею. Харвестер нервно вздохнула. Я привыкла следовать за ним в Шеул, чтобы удержать его от похода туда, куда запрещено ходить новичкам. Я была уверена, что он умер, разыскивая Лилит
Подожди зачем он её искал? Он знал, что она беременна?
Она покачала головой.
Энриет не знал, что она демон, когда с ней переспал, и хотел убить её за то, что она соблазнила его своими трюками суккуба. Гордость была одним из самых больших его слабых мест. В отдалении послышался вой и волосы на затылке Харвестер встали дыбом. Адский пёс. Мерзкая тварь. Очевидно, он не нашёл Лилит, но уничтожил много демонов, пока проводил свои поиски, и клянусь, он был способен здесь восполнять свои силы.
Ривер поднял светлые брови.
Это невозможно без шеулгула.
Знаю, ответила Харвестер, не заботясь о том, чтобы скрыть скепсис в голосе. Может у него и был шеулгул, но ведь он не даёт столько силы. И это было очень странно.
Ты расспрашивала его об этом?
В животе Харвестер заурчало, и она осознала, что они не ели несколько дней. А что хуже, дуги крыльев пульсировали, напоминая, что ей требовалась кровь.
Может, ей удастся покормиться от дымчатого падальщика, потому что вену Ривера она больше точно не возьмёт.
Это вызвало слишком много проблем, а если бы она причинила Риверу боль Харвестер не хотела об этом думать.
Она кивнула и вынудила себя не смотреть на его горло.
Он уверял, что не знал, что происходит. И я пошла к Рафаэлю.
У Ривера округлились глаза.
За спиной Энриета?
Это немного грубо, произнесла Харвестер, чуть больше защищаясь. В то время она ощущала себя так, словно предаёт его. Может, и по-прежнему предавала. Я о нём беспокоилась. Он встал на опасный путь, который мог завести его на неправильную сторону Небес.
А тебе не кажется, что он, быть может, и не обезумел так, расскажи ты ему об отцовстве, а не скрывая этот огромный секрет? в голосе Ривера слышалось возмущение, как будто Харвестер его обманывала.
Да пошёл ты, Ривер. Харвестер ударила его по руке так, как била Энриета, когда он её злил. Легко осуждать спустя пять тысячелетий и выискивать должна-могла, да?
Ривер выругался себе под нос, а когда заговорил, старался контролировать тон.
И что сделал Рафаэль, когда ты к нему пришла?
Сказал приглядывать за Энриетом, что я и делала в перерывах между своими обязанностями по правосудию и поиском его детей.
И ты их нашла?
Всех, кроме Лимос. Я знала, где она находится, но не могла до неё добраться.
Троих детей Лилит отдала человеческим родителям, подменив их младенцев своими. Спустя годы Харвестер узнала, что человеческих младенцев Лилит продала демонам. Она не спрашивала для какой цели. Не хотела знать.
А Лимос осталась с Лилит. Её растили во зле и готовили для Сатаны. И только тогда, когда Лимос покинула Шеул, отправившись на поиски братьев, Харвестер впервые увидела дочь Энриета.
Рафаэль сказал, что ты однажды спасла жизнь Ресефу. Это правда?
Возможно. Не узнать достиг ли он к тому времени состояния бессмертия. Но да, когда он был ребёнком, я вытащила его из горящего здания. Его человеческая мать была той ещё шлюхой и порой бросала его на несколько дней.
Ривер стиснул зубы, но Харвестер понятия не имела, почему он так остро реагировал. Он был привязан к Всадникам, так, быть может, ему не нравилось, что Ресефу и Лимос пришлось пройти через тяжёлое детство.
Арес был суровым, выросшим воином, но, по крайней мере, родители о нём заботились.
Танатосу повезло больше всех: ему достались чудесные родители в дружеской общине.
И очень плохо, что став проклятым Всадником, сойдя с ума, он перебил большую часть клана.
Может у Танатоса было и лучшее детство, но он получил худшее проклятие и страдал из-за своих действий.
Дымчатые падальщики снова приблизились, их возбуждённое рычание становилось сильнее, в то время как оранжевый свет этой крайне зловещей атмосферы начинал тускнеть.
Харвестер насколько могла, прибавила ходу.
Итак, начал Ривер, по-прежнему стискивая челюсть, и когда же, в конце концов, Энриет узнал, что у него три сына и дочь?
Харвестер дрожала, несмотря на сухой воздух в этом ужасном месте.
После того, как их сделали Всадниками. Ему Лимос рассказала. Я до сих пор не знаю точно сделала ли она это из-за жестокости или же глубоко внутри себя желала обрести отца. В то время она находилась под сильным влиянием своей злой сущности.
И снова напряжение, вот только теперь его создавало тело Ривера, натянутое как тетива.
И что он сделал? почти прорычал Ривер.
Сегодняшнее поколение сказало бы, что он взорвался. От воспоминания Харвестер вспотела: не от того, что он практически на орбиту вылетел от гнева, а от того, что это было только начало. Рафаэль поручил мне попытаться успокоить Энриета, и получалось пока я не призналась, что с самого начала знала о беременности Лилит.
Шаги Ривера стали тяжелее, камни под его подошвой жалобно скрипели, и он топал так, что земля содрогалась.
Он разозлился на тебя?
Дрожь охватила всё тело Харвестер.
Да уж не просто разозлился.
Ты знала? Всё это время ты знала, что я был отцом, и не рассказала мне? Я тебе доверял. Доверял больше, чем кому-либо.
Прости, вскрикнула Харвестер. Сначала я не хотела, чтобы ты пошёл на самоубийство. Затем я узнала, что Лилит соблазнила человека. Я пыталась заставить её рассказать где дети, но она пришла в ярость от того, что я о них знаю. Лилит пригрозила, что убьёт их, если я кому-то расскажу. Я решила подождать, пока они не вырастут до момента, когда смогут сами о себе позаботиться. Но затем Лимос с мальчиками устроила хаос, и всё пошло очень скверно. Она рассказала тебе первой. Она упала перед ним на колени, по её щекам струились слёзы. Я делала всё это ради тебя. Я хотела рассказать тебе всё раньше, но
Но? Он грубо схватил её за бицепсы и рывком поднял на ноги. Виррин, ты не имела права. Никакого права. Я бы тебя так никогда не предал. Ты отплатила мне, да? За то, что я переспал с Лилит, а не с тобой.
Он ненавидел меня, прошептала Харвестер. Он был таким жестоким.
Что он сделал? Ривер остановился посреди дороги, как будто к ним не приближались сотни демонов. Харвестер? Что он с тобой сделал?
Харвестер не остановилась. Было бы глупо о чём-то из этого ему рассказывать. Сейчас всё это дерьмо, что она с таким трудом затолкала в себя поглубже, вырвалось на поверхность, и ранило её гораздо сильнее, чем все пытки, что применял к ней Сатана.
Ривер схватил её за руку и рывком развернул к себе. Харвестер стиснула зубы от вспышки боли в дугах крыльев.
Расскажи мне.
Зачем? Почему тебя интересует произошедшее? Харвестер вырвалась из его хватки, ощутив ещё одну вспышку боли. Хочешь узнать, что я потеряла единственного мужчину, которого любила? Что он растоптал меня как мусор? Тебя это забавляет?
Нет. Ривер снова протянул к ней руку, на этот раз, чтобы провести костяшками пальцев. Мне просто интересно узнать каким он был. Похоже, тем еще засранцем.
Она его ударила. Харвестер ударила его прежде, чем осознала, что собирается это сделать. И когда звук удара плоти о плоть эхом разнёсся по деревне, всё остановилось. Создания замерли, как и Харвестер с Ривером.
Не говори так, прохрипела она. Ты его не знал. Он доверял мне, а я его доверие предала.
Ты пошла на это, чтобы его защитить.
Харвестер горько усмехнулась.
А может я пошла на это, чтобы иметь над ним власть, как он сказал. И может он был прав, когда сказал, что я наказываю за то, что он переспал с этой демонской сукой, а не со мной. В конце концов, я ведь дочь Сатаны.