Я ткнул когтем в лобовое стекло, и выдернул его. Пролетев дугой по воздуху, оно разбилось об асфальт.
Я продолжал смотреть на неё, медленно отходя назад, и кивнул, чтобы вылезала.
Она не шевелилась, просто сидела на месте, а сердце её всё также колотилось. Она не узнаёт меня. Слишком много времени прошло, с тех пор как она последний раз летала на мне в одну из ночей, когда не могла уснуть. Она была слишком маленькой, чтобы запомнить.
Тогда она обожала мою драконью форму. Я тешил себя иллюзиями, что возможно, глубоко внутри, она всё помнит. Но теперь стало ясно как день, что нет. Она боится меня, и это разбивает мне сердце. И тем больнее, что я сам виноват. Не стоило мне скрывать от неё свой настоящий облик. Надо было иметь больше веры в неё. Во всех отношениях.
Я снова сосредоточился на своей человеческой внешности. Мои чешуйки и лишние конечности исчезли, правда, с большой неохотой. Я согнулся пополам от боли, с которой мне далось это превращение. Раньше это никогда не было так больно. Видимо, сказывается десяток лет воздержания от обращений в моём-то возрасте.
В жуткой агонии мой драконий облик сменился человеческим.
Когда всё закончилось, я медленно поднял на неё взгляд.
Её глаза говорили сами за себя. Она чувствует себя преданной мной и шокированной тем, что узналаили вспомнила. Сложно сказать наверняка.
Пошатываясь, я побрёл к машине.
Папа? Что за она закрыла глаза, и я понял, что, похоже, травмировал её неожиданным зрелищем. На мне совершенно не было одежды.
Мой рюкзак валялся неподалеку. Я поспешил достать чистую одежду. Надел джинсы и натянул футболку.
Можешь открыть глаза, Елена.
Она послушалась. В её красивых зелёных глазах, таких же, как у её отца, я увидел тысячу вопросов.
Пап, почему ты не
Я не хотел, чтобы ты узнала об этом так. Прости, я достал ещё одну футболку, открыл бутылку воды из рюкзака, вылил на ткань и прижал к ранам. Они горели, но это нестрашно.
Тяжело вздохнув, я снова повернулся к ней. По крайней мере, она не плачет и не кричит, как в прошлый раз, когда она рыдала так долго, что Тании пришлось стереть её память.
Сейчас она тоже напугана. И задета моим обманом. Но уже не так, как тогда. Без истерики.
Я протянул ей руку. Другую же поднял вверх, чтобы она не сомневалась в том, что, я надеюсь, она знает и так: я никогда не причиню ей вреда. Более того, я готов умереть за неё.
Она по-прежнему пребывала в ужасе, глядя на мою протянутую руку как на кобру. Моё сердце ухнуло вниз: она не решится. Я всё испортил. Сам виноват, заслужил.
Как вдруг она протянула дрожащую ладонь и коснулась моей.
Гора с плеч свалилась.
Я помог ей вылезти из смятого пикапа, пока её ноги прочно не встали на землю.
У неё был сильный порез на лбу. Я налил воды на нетронутую часть второй футболки и начал промывать.
Ай! дёрнулась она.
Стой спокойно, пробормотал я, мягко промокая порез.
Елена стиснула зубы и морщилась. Если бы она только знала, что ждёт её по ту сторону зачарованной Стены, то поняла бы, что это ещё цветочки.
Я достал аптечку, которую всегда носил в рюкзаке, нашёл широкий пластырь и заклеил порез.
Она наблюдала за мной. С беспокойством, тревогой.
Мне нужно позвонить.
Пап? она схватила меня за руку. За нами гонятся ещё драконы?
От того яда, с которым она произнесла «драконы», имея в виду Фокса, не осталось и следа. Меня это ободрило.
Не знаю, медвежонок, я коснулся её щеки. Уголки моих губ поднялись вверх, когда я достал телефон и набрал номер Мэтта.
Где
Мэтт, это Герберт. На нас напали драконы.
Ты серьёзно? Кто-то прознал о твоём грузе. Не скажешь, что это?
Я отошёл подальше, чтобы Елена не услышала.
Нет. Я же сказал, это не телефонный разговор, чуть ли не шёпотом произнёс я. Мэтт тоже дракон, назначенный следить за исполнением законов Пейи по эту сторону Стены. Мы застряли на магистрали I-40. Просто встреть нас и, пожалуйста, поторопись Возможно, скоро прибудут новые.
Я завершил звонок. Надо ещё поговорить с Еленой. Рассказать, кто она, чтобы в случае, если со мной что-то случится, она знала, к кому можно обратиться.
Я повернулся к ней.
Елена, мне нужно кое-что тебе рассказать. Поверь, я планировал сделать это иначе, резко вдохнув, я вытер нос. Нельзя, чтобы она сорвалась сейчас. Я хотел отвести тебя в ресторан и постепенно ввести в курс дела, слабая улыбка заиграла у меня на губах, но тут же пропала. Ноя вздохнул и отвёл взгляд. Скажи ей, Герберт. Ну почему же это так сложно? Медвежонок, снова посмотрел ей в глаза, я люблю тебя больше жизни и никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я хочу, чтобы ты это понимала.
Она незамедлительно кивнула.
Ну, хотя бы это она знает. Я тяжело сглотнул.
Но тут начался новый кошмар. Крик дракона. Не Ластохвоста. Ещё один Хроматический. Он приземлился. Так быстро, что Елена, небось, и не заметила своим человеческим зрением, но я видел всё отчётливо.
Это новые драконы. Фокс привёл подкрепление.
С правдой придётся подождать.
Елена, просто беги, произнёс я, чувствуя, как напряжена моя челюсть. Так быстро, как только можешь. Мэтт уже в пути. Беги! Сейчас же!
На этот раз она не колебалась. Быстро учится.
Я не раздумывал дважды, вновь призывая чешуйки и рога. Одежда разорвалась в клочья, стоило драконьим конечностям сменить человеческие.
И понёсся на дракона, приземлившегося посреди дороги.
Я уже знал, что меня ждёт. Знал, что мне не хватит сил убить его.
Елена никогда не узнает, кто она на самом деле. Прости меня, Альберт. Жаль, я не смог сделать для неё больше.
Но сейчас, чёрт возьми, я намерен пожертвовать всем ради неё.
Мы врезались друг в друга. Столкновение было жёстким. Часть моих чешуек оторвались. Но, по крайней мере, я устоял.
Последний, роковой ударя видел его, чувствовал всем своим существом.
Как вдруг на меня нахлынуло ощущение мира и гармонии. Сила вернулась. Понятия не имею, что со мной произошло, но я почувствовал себя всемогущим.
Несокрушимым.
Я взревели вздрогнул, услышав звук. Зов альфы.
Блейк? прошептал я.
Позволь мне помочь тебе. Ты сделал достаточно. Отдыхай, скоро всё закончится.
Я почувствовал, как моё тело поднимают. Рёв Блейка прошёл через меня. И как раз перед тем, как меня поглотила тьма, он нанёс удар.
Третья глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Когда я открыл глаза, вокруг по-прежнему было темно. Но я лежал не посреди дороги, а на койке. Прикованный.
Какого?..
Всё ещё чувствуя слабость, приподнял голову. В комнате я один. Через окно напротив я вижу трёх людей в форме ФБР.
Где Елена?
Я попытался выбраться из наручников, но безуспешно.
Ко мне подошла медсестра с короткой стрижкой. Она проверила капельницу, соединённую с моей левой рукой.
Очнулся, значит.
Где я?
Она не ответила. Лишь окатила презрительным взглядом, будто я какой-то преступник. Она молча доделала свою работу (что бы она там ни делала) и вышла.
Я видел, как она обратилась к полицейским, указывая на меня через окно. Они одновременно повернулись ко мне.
Один из них вошёл в палату. У него были седые волосы и тёмные глаза. Вполне может быть Ночным Злодеем.
Вы Мэтт? спросил я, уже зная ответ, но мне нужен был Мэтт.
Нет. Спецагент Фитцджеральд. Мэтт сейчас занят.
Где я? Где моя дочь?
Ваша дочь?
Да. Почему я в наручниках? Мне нужно поговорить с Мэттом.
Его лицо оставалось непроницаемым.
Ясно. Я позову Мэтта. Наручники пока останутся, сказал он и вышел.
Где я? Всё ещё в Америке или уже в Пейе?
Что-то не похоже на мою родину. Где Елена? С ней всё в порядке? Успел ли к ней Мэтт?
Меня переполняла тревога. Через это проходят все родители, когда их дети в опасности.
Я всегда буду переживать за неё. И надеюсь, она сейчас цела и невредима, и я смогу извиниться перед ней за всё.
Позовите Мэтта! я дёрнул наручники.
Вернулась медсестра.
Хватит кричать.
Я не один из них. Мне нужно увидеть свою дочь. Где она?
Я ничего не знаю про вашу дочь. Они привели вас сюда и сказали не давать ничего, кроме физраствора, пока не выяснят, кто вы такой.