Сейчас не могу, поник Зюзя. Мне домой надо. Нужно еды купить, маме помочь
Так в чем проблема? удивился старик. Ты ж не неделю домашними делами будешь заниматься? Давай сегодня купим едыя оплачу, а завтра пойдем? Пустишь путника на ночлег?
Нужно спросить у матери.
Не думаю, что откажет. Тем более, мы ее уважим. Где вы покупаете провизию? Надеюсь, нам не нужно возвращаться к твоему любимому Аалы?
Он мне не любимый, ощерился Зюзя.
Это заметно, не серчай. Ты и на базаре не слишком скрывал свою неприязнь.
Мать встретила гостя встревоженным взглядом и попыталась встать с кошмы, на которой лежала, но ее сил хватило только на то, чтобы немного приподняться, опираясь на локоть.
Мама, не бойся, Зюзя, пропустивший аксакала в юрту, выскочил вперед, подбежал к ней и погладил по руке. Он хороший человек. Мне помог. Зюзя обернулся к старику. Это моя мама. Ее зовут Динара.
Руслан Керимович, представился старик. Мы познакомились с Азаматом на базаре. Хороший парень. Из него вырастет настоящий мужчина!
Мой блатузе мусина!
Старик повернул голову на писк и узрел перед собой маленькое и худенькое чумазое существо. На грязном личике блестели любопытные глаза.
Ага, кивнул старик. А ты, наверное, младшая сестренка Азамата?
Меня зовут Айпели.
Айпери? Очень приятно.
Старик снял чапан. Как и предполагал Зюзя, его гость носил бронежилет, но самым удивительным было не это. Старик оказался вооружен. Зюзя увидел наплечную кобуру, из которой выглядывала массивная рукоятка какого-то оружия, и несколько торчащих в карманах разгрузки гранат.
Сто это, дедуска? Айпери потянулась к одной из гранат. Старик мягко отвел ее ручку.
Это не игрушка, малышка. Дай-ка я лучше посмотрю, что с твоей мамой.
Аксакал подсел к женщине, положил руку на лоб, поглядел на детей.
Температура. Высокая Давно горит?
Три дня, ответил Зюзя.
Старик поцокал языком и обратился к мальчишке. Принеси, пожалуйста, мой чапан.
Зюзя схватил чапан, и чуть не уронилтот оказался на удивление тяжелым. Зюзя осторожно передал его старику и на всякий случай подсел поближе.
Чапан был таковым только внешне. Внутри он оказался хитро сшитой сумой с отделениями по бокам и на спине. Из одного из них старик вынул небольшую пластиковую коробку, и высыпал из нее в ладошку Зюзи горсть белых кругляшек и желтых шариков.
Белыетаблетки, объяснил аксакал. Это лекарство. Желтыедражевитамины. И те, и другие давать дважды в день. Сегодня можно по одной. И лучше, если она будет запивать их водой.
Таблетки (еще одно диковинное словечко из прошлого) сотворили чудо: мать заснула, впервые за последние дни глубоко и ровно дыша. Рядом, свернувшись калачиком, тихо засопела сестренка. Зюзе показалось, что горькие морщинки на лице матери, ставшие глубже в последние дни, будто немного разгладились, и он с благодарностью взглянул на старика. Но тот, похоже, не ждал признательностион бережно разглаживал листки бумаги, извлеченные из бутылки. Зюзя заботливо укрыл мать и сестру старым лоскутным одеялом, разжег костер. Языки пламени нехотя лизнули дрова, но затем заплясали, отбрасывая блики на лица, стены юрты, котелок.
Аксакал, вы говорили, что листки бумаги из бутылкипоследние страницы умершего мира, тихо проговорил Зюзя. Старик нехотя оторвался от чтения.
Это дневник человека, умершего после Взрыва.
Что там написано?
Тебе и вправду интересно?
Зюзя кивнул.
Ну что жстарик сложил листки по порядку и придвинулся к огню. Слушай "Я вернулся в Бишкек ранним утром"
В Бишкек?
Да. Это старое название Города. До Взрыва он назывался Бишкеком. Не перебивай, вопросы задашь потом, старик откашлялся и начал заново.
"Я вернулся в Бишкек ранним утром. Жутко хотелось спать. Думал подремать в самолете, но мне досталось место по соседству с двумя парнями, как и я возвращавшимися из Москвы. По-моему, у них были проблемы с регистрацией, и им долго трепали нервы пограничники. Когда все разрешилось, оба на радостях поддали и потом громко веселились. Да и черт с ними. Главное, что самолет благополучно приземлился, и я оказался на родной земле.
"Манас" встретил дождем. Я получил багаж и не успел выйти из здания аэропорта, как был атакован таксистами. Для проформы поторговался, но потом все равно переплатил только за то, чтобы частный извозчик тронулся, не выискивая, кого бы еще взять по пути. Хотелось добраться до дома с комфортом.
Говорят, что в Кыргызстане огромный гидроэнергетический потенциал. Судя по трассе "Манас" Бишкек, бессовестно врут. Пока не рассвело, ее освещают только автомобильные фары. Но больше всего впечатляет не это, а дорожный указатель с надписью "Канал". Какой-то шутник стер светоотражающее покрытие с первой буквы. В свете фар сразу становится понятно, куда прибыл. Здравствуй, родина!
Зачем я вернулся в Бишкек? Сейчас, по истечении нескольких дней, понимаю, что нужно было остаться в Москве. Там бы для меня все кончилось быстро и безболезненно. Тут мне приходится отсчитывать последние часы с перерывами на рвоту, вычесывание стремительно выпадающих волос, осмысление того, что, пытаясь спастись, только отсрочил то, что предназначалось мне судьбой. Я умираю. Как глупо
Неизбежность третьей мировой войны была для меня очевидна. Мизерный процент населения Земли, который владел большей частью ресурсов, не хотел делиться ими с остальными. Остальных это, конечно, не устраивало. На Земле зрела социальная революция. Интернет, сделав пространство общим, глобальным, показал всему миру, как живут избранные. Они разъезжают на Мазератти, носят брендовые вещи, ночи напролет тусят в клубах, весело прожигая жизнь. Большинству, не прошедшему фейс-контроль в царство благополучия, хотелось к ним присоединиться, или хотя бы есть досыта. По Земле прокатились акции протеста. Полыхнули Ближний Восток и север Африки, трясло Грецию и Турцию. Митинги прошли в США. В Нью-Йорке организаторов акций протеста пачками упаковывали в полицейские участки. Кампанию по подавлению социального гнева финансировали крупные корпорации: их очень беспокоила перспектива повторения французской революции. Чтобы чернь не запустила конвейер гильотины, на котором сложил бы голову не один апологет капиталистического интернационала, белые воротнички затеяли глобальную войну.
Если рассуждать логически, то в огне войны должны сгореть если не три четверти, то половина населения земного шара. Те, кому повезет уцелеть, по меньшей мере лет на пятьдесят забудут о социальных требованиях. У них останется одна забота: выжить любой ценой. Реальная власть, тем временем, достанется крупным корпорациям, владеющим ресурсами, энергией, частными армиями. Сейчас я с радостью пошел бы к ним в услужение, но над моим городом взошло второе солнце.
Над Бишкеком произвели подрыв ядерного заряда малой мощности, но его хватило на то, чтобы уничтожить больше половины горожан, а остальных отравить радиацией. Мне относительно повезло. Я увидел вспышку, когда открывал дверь, и успел нырнуть в дом, прежде чем по улице прошла сначала огненная, а потом и взрывная волны, сметавшие людей, автомобили, дорожные знаки, деревья.
Как?! Почему это случилось?! США должны были перенаправить боеголовку, предназначенную для нашего городка, на другой объект еще в первую половину 1990-х, когда стало ясно: СССР не восстановится и Кыргызстан больше не является частью так называемой "империи зла". Боеголовка должна была взорваться над другим городом, так почему она оказалась здесь? Не знаю Может быть, какой-то лентяй в Пентагоне забыл ввести другие координаты, отлучившись на минуту за кофе или заболтавшись с подружкой по телефону? Чертовы янки! Меня утешает одно: оборонные системы России и Китая нанесли по США ответный удар. Радиоэфир, еще несколько дней назад разрываемый множеством сигналов с обеих сторон Атлантики, теперь девственно чист. Нас больше нет. В этой войне нет победителей. Есть только тлен, и вскоре я тоже уйду в историю.
Зачем я это пишу? Глубоко в моей душе еще теплится надежда, что когда-нибудь кто-то найдет эту запись. Я доверю ее бутылке из-под шампанского, которое только что выпил. Даже смешно: я купил ее несколько часов назад, рассчитывая провести приятный вечер с подругой, но ядерный удар настиг ее в такси по пути ко мне.