Отдышавшись, Зюзя поднялся и быстрым шагом двинулся к горам, где раскинулось родное поселениенесколько десятков юрт. Прежде чем отправиться на базар, где старатели продавали найденные артефакты, он хотел хорошо выспаться. Каждый выход в Город высасывал его досуха.
Зюзя проснулся с первым лучом солнца. Тихо, чтобы не потревожить спящих мать и сестру, он выскочил из юрты и спустился к ручью, где напился холодной до ломоты в зубах воды, потом с наслаждением набрал ее в немеющие ладони и плеснул в лицо, смывая остатки сна. День обещал быть хорошим. Бутылка, да еще из такого толстого стекла, куда лучше глиняных или тыквенных сосудов, и непременно привлечет богатого покупателя.
Базар, известный далеко за пределами окрестностей Города, размещался на большом пятаке утрамбованной земли, окруженный рвом и частоколом, и был больше чем рынком. Он представлял собой маленькую крепость, где местные торговцы могли не беспокоиться за сохранность своего товара, а купцы издалеканайти безопасный ночлег. На ночь она запиралась крепкими подъемными воротами, но каждое утро они опускались, и площадь за частоколом наполнялась людским гомоном, запахом тандырных лепешек и шашлыков.
К базару Зюзя подобрался, прячась в высокой траве. У еще закрытых ворот уже скопились телеги и переругивались люди, стремившиеся попасть на торговую площадь раньше остальных. Улучив удобный момент, Зюзя прошмыгнул к одной из телег и, зацепившись за ее днище, незаметно миновал вооруженных тесаками здоровяков, охранявших вход.
Многие торговцы успели разложить товар, и кто-то уже бойко зазывал первых покупателей. Зюзя быстро пошел вдоль рядов, выискивая свободное место, наконец приметил незанятый уголок, но едва расстелил кусочек рогожи, предусмотрительно прихваченный с собой из дома, как услышал грозный окрик:
Эй, оборванец! Я говорил тебе, что на моем базаре таким не место. Пшел отсюда!
Зюзя поднял голову. Над ним возвышалась тучная фигура Аалыхозяина базара. Позади толстяка переминались с ноги на ногу двое охранников. Зюзя поспешно опустил глаза: он ненавидел Аалы за жадность и чванство, но не хотел выдать свои чувства.
Байке, я ненадолго, выдавил Зюзя. Честно! Вы же знаете, как погиб отец Я единственный кормилец в семье. Как только продам свой товар, щедро заплачу за место. Я был в Городе.
Вы слышали? Он обещает мне щедро заплатить! Аалы захохотал. Никак ограбил ювелира, нищета? Охранники за его спиной осклабились. Ты помнишь, что должен за прошлый и за позапрошлый разы?
А ну покажи, что у тебя? Аалы поддел носком сапога сумку Зюзи, и из нее выкатилась бутылка.
Какая богатая добыча! усмехнулся Аалы. Этой бутылки как раз хватит на то, чтобы расплатиться со мной. Давай ее сюда!
Нет! взвизгнул Зюзя и вцепился в бутылку. Она моя!
Дай сюда! зашипел Аалы. Из-за его спины выдвинулись охранники, в мгновенье ока Зюзю прижали к земле, заломили руки за спину, ткнув лицом в грязь у ноги Аалы. От обиды, ненависти и бессилия Зюзя заплакал. Аалы выхватил у него бутылку.
Вышвырните оборванца! бросил он. Но сначала задайте ему хорошую трепку, чтобы он надолго забыл дорогу к моему базару!
Зюзю подняли за шкирку, он вывернулся, но тут же был сбит с ног мощным ударом и снова упал в грязь.
Эй, джигиты! Не стыдно бить ребенка?
Зюзя бросил быстрый взгляд на нежданного заступника. Ему стало горько: в его защиту выступил только незнакомый ему белобородый старик, одетый в скромный, но чистый чапан. Аксакал держался прямо, словно считал себя хозяином положения и некогда был воином. Старик смотрел на Аалы с явным вызовом.
Сколько он тебе должен, торгаш? слово "торгаш" старик произнес как ругательство.
А ты кто ты такой? Аалы с презрением сплюнул на землю.
Мое имя тебе ничего не скажет, но я знаю, что заставит тебя стать более почтительным, старик вытащил из-под полы чапана массивный перстень и швырнул под ноги Аалы. Хозяин базара тут же схватил его, мгновенье рассматривал и удивленно надул толстые щеки.
Серебра в перстне больше чем достаточно для оплаты долга замарашки, произнес старик. Верни бутылку и накорми его как следует!
Аалы быстро сунул перстень за щеку и подобострастно поклонился:
Шлушаюсь, гошподин!
Он протянул бутылку Зюзе, тот схватил свое сокровище и дал было деру, но старик схватил его за руку.
Стой, мальчик. Тымой должник и не уйдешь, пока не позволю.
Зюзя насупился, чем рассмешил старика.
Не бойся, малец, старик потрепал его по щеке. Как тебя зовут?
Зюзя, нехотя сказал подросток. Старик нахмурился.
Я спрашивал имя, а не кличку.
Азамат.
Сколько лет?
Осенью будет четырнадцать.
Старик покачал головой. Где родители?
Отец погиб, а мама дома. Она больна, К своему стыду Зюзя ощутил, что вопросы старика, которому он должен быть благодарен, вызывают у него раздражение. Что тому надо? Зачем лезет в душу? Старик, будто почувствовав это, сменил тему:
Сколько хочешь за бутылку?
Два куска железа, решил схитрить Зюзя. Старец, не торгуясь, выудил из-под полы две полоски металла с серебристым отливомчистого, без малейшего следа ржавчины. Зюзя сглотнул: он видел перед собой целое состояние!
Хватит?
Зюзя кивнул и протянул бутылку. Старик внимательно осмотрел покупку, подбросил ее на ладони, посмотрел на просвет. Зюзя с интересом наблюдал. На кой ляд, думал он, ему эта бутылка? И откуда у старика столько железа? Одет нежданный спаситель Зюзи был более чем скромно, да и родных, похоже, у него нет, иначе не стал бы разбрасываться драгоценностями.
Старик тем временем подцепил носком сапога лежащий в грязи булыжник, выкатил его на относительно сухое место, присел, повернувшись спиной к мальчишке. Послышался звон стекла, довольное кряхтение, шелест. Потом старик встал и подмигнул наблюдавшему за ним мальчишке. На земле у камня блестели зеленые осколки.
Зачем?! Зюзя в ужасе смотрел на старика. Вы ее разбили!
Бутылкапростое стекло, сказал он. Настоящая ценностьто, что внутри.
Старик показал извлеченные из бутылки бумажные листы.
Бумага?! Да кому она нужна?
Есть места, где из-за маленьких клочков бумаги с водяными знаками люди безжалостно убивают себе подобных, вздохнул старик. Но та бумага, по сути, ничего не стоит, а вот это, аксакал потряс листками, сокровище! Последние страницы летописи умершего мира. Но тебе, видимо, не понятьты ведь родился после Взрыва.
Старик бережно свернул бумагу, сунул за пазуху и запахнул чапан, под которым Зюзя успел разглядеть древний и порядком выцветший разгрузочный жилет с множеством карманов. Старик перехватил взгляд мальчишки и погрозил ему пальцем. Зюзя подхватил сумку и бросился наутек.
Выскочив в поле, Зюзя перешел на шаг. Из его головы не выходил старик и его странные слова, да и сам дед был не так прост, как казался. Вон сколько у него железа, да и "разгрузка" опять-таки. Под ней наверняка и бронежилет былкак на древних воинах. Говорят, их латы выдерживали даже удар копья.
Давненько не виделись! А, Азамат?
Зюзя вздрогнул. Погрузившись в мысли, он не заметил, как его нагнал давешний старик.
Что ж ты сбежал? Аалы расстарался, еды принес, а тебя и след простыл. Эх ты, заморыш!
Я не заморыш! гордо вскинул голову Зюзя. Я уже старатель и сам в Город хожу!
Мне на базаре уже рассказали, старик внимательно посмотрел на подростка. Я тут подумал А не нанять ли тебя проводником? Ты же сможешь провести меня в любую точку Города?
Зюзя замялся. Старик, расценив это по-своему, вынул из-под чапана сверток: Если проведешь, получишь это. Разверни. Ну!
В руку лег тяжелый металлический нож. Несмотря на внушительный размер, оружие казалось очень удобным: рукоятка будто создана для ладони, а лезвие!.. Зюзя увидел на его плоскости искаженное отражение своего лица, и, вдруг поймав солнечный зайчик, зажмурился.
Армейская штучка, в голосе старика Зюзе послышалась печальная нотка. Знаменитый кей-кей. Верная смерть врагу на расстоянии вытянутой руки. Если, конечно, правильно им пользоваться. Так как? Берешься?
Зюзя вздохнул. Получить такое оружиемечта, но он был в Городе накануне, а часто испытывать Фортуну нельзя: тетка она переменчивая и капризная. Так, по крайней мере, учил отец.