"А кто это?"
Следом были верблюды, львы, финиковые пальмы, ананасы, словно покрытые драконьей бронёй. Юных аватар пленяли диковинки дальнего юга, а Ирэн в те минуты хотя бы мысленно переносилась домой...
- Уа-а-ау!!! - размышления прервал негодующий вопль уносимого в небо киса.
- А ну пусти его! - приказала наследница.
- Как хочешь! - мальчишка разжал руки.
Кот, неуклюже планируя крыльями, плюхнулся вниз и вздыбился, нацелив клыки и ядовитый хвост на мальчишку, который перед приземлением завернул такое сальто, что у Ирэн свело зубы.
- Кххх!
- Арр!
Как говорится, взаимная приязнь налицо.
- Оба - смерды, - подытожила Ирэн. Тэниэль этого слова не знал, Бантик не понимал, и все остались довольны.
Кузнечик называла мальчишку бедой племени, но, похоже, беда была с самим Тэниэлем. У него совсем не было друзей. Нет, на улицах с мальчиком здоровались подчёркнуто вежливо, словно почему-то боялись обидеть ненароком. Но ему не бросали вызов помериться силой, не звали в суровые аватарьи игры, так или иначе замешанные на оттачивании мастерства, а если затевалась стайная охота, приглашали из вежливости. Тот отказывался, и подростки улетали с видимым облегчением. Только с Нэйдэ у Тэниэля теплились более-менее приятельские отношения.
Ирэн тоже росла одиночкой. Но у неё были Володя и нянюшка Лемма, крокодильчик Коша, наконец. Поэтому девушка совсем не возражала против компании мальчика, а Бантику приходилось мириться и терпеть.
- Отстань ты от него наконец. Не хочет он летать или не может, - Ирэн погладила ворчащего киса, успокаивая. Рельеф уводил в ложбину, где раскинулось поселение, значит, Бантику недолго осталось мучиться. Прогулка заканчивалась, и вместе с ней ещё один день бесплодных поисков.
- Все, у кого есть крылья, могут летать!
- А гагарки? (1)
Тэниэль посмотрел на спутницу с оттенком превосходства.
- Гагарки наказаны. Давным-давно, ещё на Заре Мира, они все умели летать и поднимались в небо выше прочих птиц. Гагарки этим возгордились и сказали Альтее, что её земля с высоты их полёта мала и ничтожна, так что впредь они будут жить на бескрайних Небесах. Но некоторые гагарки побоялись гневить создательницу и остались. Они летают до сих пор, хотя и невысоко. А отступниц за гордыню сбросили вниз мудрые Созидатели, велев солнцу опалить им крылья. С тех пор половина гагарок только бегает, да и то медленно, ведь при падении их предки отшибли себе лапы.
Исчерпывающая версия, наверняка самим Таниэлем только что и придуманная. Но оригинальность не заслонила от Ирэн главное.
- Мудрые Созидатели? Ты почитаешь не только Пресветлую? - буднично спросила кэссиди, чтобы не вспугнуть мальчишку.
А тот и не занервничал, прекрасно отдавая себе отчёт в том, какую ересь для аватара сказал только что.
- Скажем так, я их не отрицаю, - мальчик улыбнулся уголком губ, изогнутых луком. За две недели Ирэн поняла, что эти моменты серьёзности - не ребяческая показуха в подражание взрослым, а осознание самого себя мужчиной, защитником племени. И на то была весомая причина. - Но если Нэйдэ узнает об этом, у меня будут неприятности.
Эге-э-э... Да в аватарьем стане, кажется, вызревает бунтарь! И уже почти дозрел.
Вот почему с ним не хотят общаться.
- Я не расскажу ей, зуб даю, - вспомнила кэссиди одну из Дановых присказок.
- Зачем?.. - внезапно разволновавшись, Тэниэль с недетской силищей развернул кэссиди спиной к домам, лицом - в поле. - Смотри, идут! Похожи на ваших?
- О-о... отдалённо, - Ирэн задохнулась, прижав руки к груди. Озадаченно мрякнул Бантик.
Стало ясно, отчего слонами пришелица никого не удивила.
Всю свою жизнь кэссиди любила животных гораздо больше, чем людей. Они не строят козни, не лгут, нагло улыбаясь в глаза, не сплетничают, а если и дождёшься удара в спину, то только заслуженного. Ирэн восхищалась слонами, умными, послушными, терпеливыми, сильными и вместе с тем смертельно опасными, способными одним ударом превратить тебя в груду костей.
Совсем неподалёку от поселения двигалось небольшое стадо животных. Огромные точно холмы, поросшие косматой бурой шерстью, они втрое превосходили южных собратьев. Мощные бивни по размеру могли пойти на рёбра для корпуса шхуны. Шедший впереди вожак заревел, вскинув змеевидный хобот, и тяжёлое эхо долго ещё плыло над безжизненными, с точки зрения скадарцев, мёрзлыми землями севера.
На мгновение Ирэн почудилось, будто с противоположной стороны за стадом наблюдает белый волк. Прищурилась, сделав ладонь козырьком.
Нет, просто снежный вихрь.
- Вы и на них охотитесь?
- Их осталось слишком мало, нет. Ирэн, мне не нужен твой зуб. Достаточно простого обещания.
- Обещаю, - кивнула девушка, ещё не отошедшая от потрясения.
Если бы об этой встрече рассказал кто-нибудь, кэссиди - прежняя кэссиди - велела бы отрезать язык лжецу. Мамонтов считали давно вымершими. Как, впрочем, и аватар.
Да и весь север описывали ледяной пустыней, непригодной для жизни. Однако, её нашли здесь те, кто предпочёл вымереть для прочего мира...
***
Тэниэль убежал домой (Ирэн до сих пор не знала, где и с кем он живёт), а кэссиди направилась в своё временное пристанище. Аватары занимались своими делами, не обращая на девушку внимания, словно её тут и не было. Это вполне устраивало, но не переставало удивлять. Да, либр остался у Кэйларрэна как залог того, что его владелица не натворит что-нибудь, после чего сбежит в неизвестность. И, тем не менее, оборотни позволяли чужачке свободно разгуливать по селению, общаться с их детьми. Неужели только из уважения к Нэйдэ? В чём подвох?!
И ещё один вопрос волновал наследницу...
...- Зачем обучать детей имперскому, если вы не собираетесь покидать север? - поинтересовалась Ирэн, помогая накрывать на стол. Получив обратно свои вещи, кэссиди сразу же подарила плошку с виноградом, и теперь она красовалась в центре стола, наполненная какими-то кореньями, оттеняющими пресный вкус несолёной рыбы.
- Нас учит Кэйларрэрн, - за время их общения речь северянки стала гораздо чище. - Он говорит, мы должны знать язык своего врага, чтобы уметь развязать его, прежде чем отрезать.
- Нэйдэ, я серьёзно!
- Я тоже серьёзно, - продолжала издеваться Кузнечик.
Оставалось только рукой махнуть. Развязать язык аватару вообще невозможно.
- Баум! Баум! - басисто захныкал мантикэр, обтирая спиной сапоги северянки.
- Бедный голодный кисонька! - приличный кусок варёного омуля шлёпнулся в алчно разинутую пасть.
- Бедная голодная кисонька только что целую рыбину спорола! Будешь так жрать - никогда не взлетишь!
- Воин должен хорошо кушать, чтобы быть сильным. Ты и сама стала есть больше, - Нэйдэ почесала за ухом заурчавшего мантикэра.
Ирэн хотела возмутиться, да передумала. А ведь правда, пресловутый "жор" нападал внезапно и неотвратимо, как прежде - приступы болезни. Которые, кстати, прекратились, и уже давно: последний случился в доме лесной ведуньи Армалины, когда кэссиди проводила обряд над умирающим Даном.
Ну, ладно, неуёмный аппетит можно списать на то, что при таком морозище тело требует дополнительной подпитки. Но почему отступила болезнь? Как бы потом с лихвой не окупила эти три месяца здоровья...
Ирэн очнулась от того, что Нэйдэ буквально сверлит её взглядом, кривясь и часто сглатывая.
- Тебе вкусно?
- Очень, - наследница облизнула с корешка маринад.
- Он же - кислятина!
Кэссиди жадно вгрызлась в сочную терпкую мякоть.
- Это ты лимонов не пробовала.
Дико кося глазом, Нэйдэ разлила напиток из морошки, когда негромкий стук оповестил, что без третьей чашки не обойтись.
- Беда пришла в мой дом, - усмехнулась хозяйка.
Когда Тэниэль в первый раз пришёл, Ирэн подумала, что из-за неё, но Кузнечик сказала, дескать, он и раньше наведывался. Забавно это и немного грустно. К Нэйдэ больше никто в гости ходить не хочет, а парнишку - принимать, так и нашли друг друга два одиночества. Правда, благодарственный вызов мальчик хозяйке ни разу не бросил, хотя по обычаям клана имел на то полное право, уже не являясь ребёнком.
Смешно всё-таки. По аватарьим меркам пятидесятидвухлетний Дан ещё считается щенком, который должен слушаться "взрослых", в том числе Тэниэля, ставшего мужчиной в двенадцать лет, когда получил говорящие сабли. И, похоже, бедному полукровке так и оставаться до конца жизни мальчишкой.