Старая гостиница была с новой табличкой, которая гласила «Двор Алебрена», которая не была нужна, пока гостиница была единственной. Я прошла по замерзшей земле к гостинице, нырнула под вывеску и миновала потрепанные от рук двери здания.
Общая комната была удивительно людной для раннего утра. Девушки спешили от стола к столу с чаем и горячей кашей, пар понимался в холодном утреннем воздухе, хоть огонь ревел в камине, и повар кричал девушкам поторопиться. Я не узнавала никого среди тех, кто завтракал, или среди работниц.
Одна из них остановилась передо мной с подносом грязных тарелок в руках.
Чего ты хочешь, девчонка?
Мэр Алебрен, смело сказала я.
Сзади, она указала на дверь. Но он не нанимает, если ты для этого.
Я благодарно кивнула и прошла мимо потеющего мужчины, от которого свежими бревнами и стола мужчин с соломой на их шерстяной одежденаверное, извозчикив конце комнаты.
Я открыла дверь. Я не собиралась слушать бред мэра. В этот раз он меня послушает.
Когда я закрыла за собой дверь, приглушив шум обшей комнаты, я потеряла уверенность.
Мэр Алебрен был там, да. Сидел в кресле с кружкой чего-то, пахнущего резко и обжигающе сразу.
Мэр Алебрен? спросила я.
Он посмотрел на меня слезящимися глазами.
Никто давно не звал меня так, девочка. Все решают Рыцарь и королева.
Я фыркнула.
И что будет, когда вы попросите о помощи, а не будете биться сами?
Он прищурился.
Тыта Охотница. Вернулась, да?
Я огляделась в тесном кабинете. Тут не было окна, единственная свеча трепетала и дымила. Одеяла были собраны на мягком кресле в углу, пергамент собрался горой на столе рядом с бутылкой, откуда пахло так же, как и от его кружки.
Вы не выходите отсюда? в ужасе спросила я.
Мне не нужно уходить. Гостиницы хватает, он сделал еще глоток.
А деревня? Вымэр! Вы хоть знаете, что происходит? Будет война. Люди умрут. Вам нужно выйти и предупредить их. Сказать им бежать, забирать семьи с горы к долинам.
Тебе-то что? его слова были невнятными.
Я сжала губы, прошла вперед, схватила его кружку и вылила содержимое на пол.
Эй! он потянулся за кружкой, и я отдала ее.
Хватит этого! сказала я, но не была уверена, злилась или ощущала безнадежность, увидев его таким. Он уже не был во главе. Он даже не покидал комнату, не слышал, что я вернулась. И матушка Тэтчер уже не была королевой общества в Скандтоне.
Почему я не заметила этого раньше?
Я была ослеплена проблемами семьи, попытками вернуться в Фейвальд, новыми людьми и положением Олэна, потерей всего, что я знала, и не понимала, что перемены проникли глубже.
Ты пролила мой напиток.
Я хватила его за толстый подбородок и задрала его голову.
Вымэр Скандтона. Это ваш долг. Поднимите народ. Уведите в безопасность, пока есть возможность.
Сама это делай, он отбил мою ладонь, его голова опустилась, подбородок лег на грудь. Если так переживаешь, спасай людей, которые того не хотят. Они не хотят тебя. Не хотят меня. Они хотят рыцарей и королев, и им плевать, что фейри придут грызть наши кости.
Вы это знаете? выдохнула я. Вы знаете, что они придут всех убить. Мэр?
Фырканье, и его голова покачнулась. Он уснул.
Я ударила кулаком по столу. Даже это его не разбудило.
Небеса и звезды! Никто не поможет спасти эту деревню? Только я видела то, что они отказывались видеть?
Ругаясь, я оставила его в его бесполезности, прошла через общую комнату и попала на улицу. В деревне не осталось никого с властью, кроме рыцарей, а они ясно дали понять свое мнение. Я не могла спасти это место. Было слишком поздно.
Но я еще могла спасти людей.
Пора было сосредоточиться на том, что я могла, пока я еще была свободна сделать это.
Новая энергия наполнила меня, я пошла по дороге к дому Чантеров. Мне нужно было забрать вещи, которые я спрятала в кустах, и я смогу кого-нибудь спасти.
Глава семнадцатая
Кошмарик! Ты меня слышишь?
Я скользнула за ближайшее дерево, сердце колотилось в груди. Я вытащила зеркальце, появилось размытое лицо Скувреля.
Шш! сказала я, посмотрела в стороны, но он не слушал.
Армия твоей сестры собирается в Степях Единорогов, прошептал он, взглянул в сторону, словно тоже боялся, что его подслушают. Пир Воронов уже близко. Если у тебя есть план, как с этим покончить, нужно действовать быстро.
Я не знаю, что делать, кроме как поймать ее в клетку, но для этого нужно попасть в Фейвальд, сказала я, выглянула из-за дерева. Я слышала шорох на тропе, но не знала, был это человек или мое воображение.
Когда я посмотрела на зеркальце, он пропал.
Я выругалась.
Мне не хватало информации.
И я все еще не открыла путь в Фейвальд.
Сердце колотилось в груди.
Народ двух миров мог надеяться только на то, что я предотвращу войну, а я ощущала себя не готовой к этому. Но нужно было попробовать. Это означало быть Охотницей. Это означало, что нужно было охотиться на угрозу деревне. И сейчас соя деревня была в опасности от армий внутри и снаружи.
Мне нужно было охотиться на них. Найти способ.
Глава восемнадцатая
Я вскоре забрала вещи из куста и клетку с мечом из дерева, где их спрятала.
Тебя долго не было, прорычала Валот, когда я подняла ее.
Появились дела.
Надеюсь, ты убила кого-нибудь за меня, сказала она со смешком.
Почти дошло до этого.
Как жаль. В следующий раз заверши убийство.
Было еще раннее утро, когда я прошла в дом Чантеров и тихо постучала в дверь родителей.
Да? шепнула мама, приоткрыв дверь, чтобы я видела ее.
Тебе нужно забирать папу и уходить из деревни. Забери и Чантеров и всех детей и невинных, кто пойдет с тобой.
Она открыла дверь до конца.
Все не так просто, Элли.
Война близко, сказала я ей. Ближе, чем ты думаешь. Я пыталась говорить с мэром Алебреном и матушкой Тэтчер. Пыталась говорить с Олэном. Я пробовала все, и никто меня не слушает. Может, они послушают тебя. Нам нужно забрать всех уязвимыхдетей, чувствительных и стариковиз деревни, пока мы еще можем. Хочешь, чтобы я разобралась с сестрой? Я не могу это сделать и убрать людей в безопасность. Помоги мне. Помоги, забрав отсюда как можно больше людей.
Она посмотрела на меня с состраданием.
Элли, ты была в Фейвальде десять лет. Ты подумала, что это была неделя. Если бы они хотят прийти в наш мир, они месяцами будут собирать силы, да? я пожала плечами, и она продолжила. Ты будешь бабушкой раньше, чем они придут. Я уже умру. Нет смысла убегать от вторжения, которого не будет.
Оно будет, сказала я, ощущая, как дрожат луки от подавленного раздражения. И мне нужна твоя помощь. Я не могу сама, и мне не к кому обратиться. Прошу, мама. Прошу, помоги мне.
Она прикусила губу.
Я попробую.
Я знаю убежище, куда ты можешь увести их, но это должно оставаться тайной. Его нужно уберечь. Никому не говори, пока не приведешь их туда. Понимаешь? я быстро объяснила, как попасть к крытой телеге, которая приведет их к Путникам. Она кивала, словно уже знала об этом. Может, знала. Старшие женщины деревни хранили тайны.
Я попытаюсь, Элли, уверила она меня. Я горжусь твоей решимостью, дочь.
Я обняла ее, подавляя кипучую энергию, чтобы насладиться этим мигом.
Я тоже тебя люблю.
Используй это как топливо, Элли. Все недовольство. Все отчаянное желание преуспеть. Пусть это питает тебя.
Я больше ничего не могла сделать для них. Мне пришлось доверить маме детей деревни. И выполнить свою роль.
Потому теперь я стояла на краю каменного круга, клетка и рукоять топора были привязаны к поясу, на мне была одежда из Фейвальда, моя сумка и лук висели на спине, и ржавый меч я сжала обеими руками.
Птица свистела в соснах на краю горной равнины, одинокая песнь разлеталась над заснеженной поляной. Фениксы вылетели из этого круга. Что с ними случилось?
Что мы делаем, Смертная? спросила Валот.