Я что, читать не умею? пожала плечами Оташа. У нас же музей. И библиотека есть. Я про язву две книги нашла, старые, правда, но пригодились. Я ж не совсем дура-то, гордо сказала Оташа. А нервы
Нервы по моей вине получились. Его полисы забирали, как мы с ним холм копать начали, понурившись, объяснил Вайши. Вук, ну прости ты меня сбежал я, а его словили через полгода только выпустили. Били сильно, угрожали. Ну он с тех пор немножко и того
Я не того, сердито объяснил Вукер. Давление у меня подскакивает, стоит чуть поволноваться. Лежать приходится. А с тобой, Вайши, одни неприятности! То раскопки снова затеет, словно тех, первых, мало было, то пол в музее выломает, то экспонат чуть не расшибет какой-нибудь. Никаких нервов на тебя не хватит.
Понятно, Фадан вздохнул. А старший ваш?
Помер давно, махнул рукой Вукер. Наверное.
В смысленаверное? удивился Бакли.
Пропал, понурился Вайши. Просто не вернулся домой. Искали мы его, искали как в воду канул.
А красивый мужик был, загляденье, покачала головой Оташа. И эти по молодым годам были тоже ничего, она ткнула Вайши пальцем в бок. Нас даже в городе прозвали «лихая четверка». Ругали, конечно, что не по канону живем, а что ругать было, когда они все трое так по душе пришлись, что я в свой дом пустила?.. она махнула рукой и отвернулась. Как не пустить, когда оно мало что хорошо, так с каждым днем всё лучше? Недолго счастье длилось. Сначала я заболела, потом Акад пропал, а потом и вовсе что уж теперь. Как есть, так и есть.
Простите, что спросил, виновато произнес Фадан. Не хотел расстроить.
Вы лучше расскажите, вы правда там были? Оташа подняла глаза и посмотрела на небо. Как там? Что там?
О, там интересно. Сейчас всего не расскажем, но кое-что можно, наверное. Но Вайши нам обещал объяснить, что вам наговорил наш остроухий друг. Что у вас тут было?
* * *
Оказывается, Остроухий объяснил вот что. Триединый таким образом защищается. Судя по всему, «спит» сейчас весь мир. Почему? Да всё просто.
Представьте себе большое-пребольшое озеро. Озеро волнуется от ветра, а на берегу стоит кто-то, и кидает в воду камни. Кто-то этотневидимый, а волны от камней смешиваются с уже имеющимися волнами на воде, поэтому вычислить, откуда летят камни, невозможно.
Что нужно сделать, чтобы найти кидающего, если учесть, что над озером и окружающим его миром у тебя практически полная власть?
Правильно.
Успокоить озеро.
И тогда сразу станет понятно, где находится тот, кто мутит воду.
Так он, выходит, ждет нас? с ужасом спросила Бонни.
Выходит, что так. Чужаков-то он погнал, потому что отличить мог, другие они для него почему-то, уж не знаю, почему, а вот как своих найти, которые воду мутить будут? Правильно. Успокоить воду надо. Вот он и успокоил, объяснил Вайши. Нас он не трогает. И Остроухий тоже рассказал, почему.
И почему же? Фадан прищурился.
Потому что мы, во-первых, старые, и, во-вторых, с места не двигаемся. Не пытаемся поехать куда-то, сделать что-то. Сидим, где сидели, с ребятней возимся. Подозреваю, что двинься мы с места, он бы нас тут же грохнул, Вайши опасливо огляделся.
И что же нам делать? растерянно спросил Шини. Значит, он нас не трогает, пока мы тут, в городе, а стоит нам из города выйти, как нас сразу и того?
А вот это отдельная тема. Остроухий тоже не прост. Дороги эти не с кондачка появились, гордо провозгласил Вайши. Оташа кивнула. Оказывается, дороги этине часть нашей планеты. Прикиньте? Они нам не принадлежат. И Триединый над ними власти не имеет.
Подожди, Фадан задумался. Так вот в чем дело Выходит, это он их разрушил? Все эти легенды, сказки про те же Семь Земных путей Или нет, если власти не имеет, то не сам через кого-то?
Чего ты там бормочешь, Фадан? спросил Бакли.
Думаю. Дороги были раньше, да? Когда Холм работал.
Получается, что да, кивнул Аквист.
Но потом дороги разрушились. Шесть полностью, а от красной остались следы в виде залежей камня, так?
Так, так, подтвердил Вайши. Только я считаю, что они все-таки сами разрушились. От времени. Времени-то ого сколько прошло. А Триединый про другое постарался. Он устроил так, чтобы в дороги никто не верил. Чтобы они сказками стали, или типа того. Складно получается?
Вроде бы складно, согласился Аквист. Жалко, что мы там забыли спросить про это всё.
Да откуда нам знать было? пожал плечами Шини. Мы там вообще никаких дорог не видели. Их там, кажись, и не было.
Были! возмутилась Бонни. Они с другой стороны холма там начинаются. Пока вы дрыхли, я гуляла, и видела. Правда, издали совсем. Но были. И площадь была!
Не кипятись, попросил Аквист. А машины там ездили?
Машин не видела, покачала головой Бонни. Может, разъехались?
Сейчас мы этого точно не узнаем, покачал головой Фадан. Но Вайши, а при чем тут дороги?
Да затем, вельш ты непонятливый, что пока вы на дорогевы для Триединого как бы и не существуете, снисходительно пояснил Вайши. Остроухий, видать, считает, что вам надо будет куда-то ехать зачем-то не в Аюхтеппэ случайно?
Нет. Нам надо в Фадан вдруг осекся.
Интересно, а Триединый сейчас может слушать то, о чем они говорят?
А мысли читать может?
Наверное, может. Раз он смог вогнать в спячку почти весь Равор-7, то может. Запросто.
Фадану вдруг стало неуютно.
Очень неуютно.
Они все сейчас были, как экспонат в музее, как старая картина на стене, как открытая книгаи Триединый мог запросто их рассматривать, читать, наблюдать за ними.
Пойдемте на эту самую площадь, приказал Фадан. Остальные с недоумением смотрели на него, но Фадан решил не рисковать и не говорить вслухможет быть, поможет? Там поговорим.
* * *
Площадь производила совершенно фантастическое впечатлениедаже Бонни, которая уже видела похожую площадь (правда, издали и мельком), и та зачарованно остановилась вместе со всеми, разглядывая это диковинное сооружение.
Пространство площади представляло собой половинку круга, разделенного на сегменты разных цветов, и от каждого сегмента уходила в свою сторону яркая дорога если можно, конечно, назвать дорогами широченные, метров по двадцать, полосы из непонятного материала, возвышающиеся над землей на метр с лишним. В той части полукруга, которая находилась ближе к холму, стояли рядами те самые машины, про которые Вайши говорил с подростками. Причем стояли не просто так, а под легкими (или только кажущимися легкими) навесами. Навесы эти вырастали из покрытия площади, и, кажется, составляли с ней единое целое.
День выдался солнечным, но, как всем показалось, полосы еще и сами светились, правда, едва заметно.
На вопроссветятся ли дороги, Вайши ответил утвердительно. Светятся. Сейчас действительно не видно, солнце яркое, но ночью зрелище просто изумительное.
Какого же размера этот полукруг? с восхищением спросил Шини.
Почти километр. Остроухий сказал, что потом он может стать больше. Много больше, пояснил Вайши.
А на той планете он маленький, вспомнила Бонни. Пятачок такой, совсем крошка.
Может, это зависит от того, сколько народу в мире живет? справедливо предположил Бакли. Если народу мало, то и хреновина эта мелкая. Если много, то и она большая. Нас же много, вот она такая и вымахала.
А ведь верно! воскликнул Шини. Умный ты, Бакли. Соображаешь.
Жизнь заставит, пожал плечами Бакли. Ну что, пошли смотреть?
Пошли, конечно, кивнул Фадан.
Под навесом царила приятная прохлада, а воздух был свежим и чистым. Сейчас команда стояла в синем секторе полукруга, неподалеку от рядов машин. Фадан попытался их сосчитать, но сбился после пятого десяткаболее крупные механизмы не позволяли определить точное количество маленьких машинок.
С площади доносились веселые голосавидимо, дети, для которых Вайши не нашел полезного занятия, продолжали кататься.
Соревнования устроили, проворчал Вайши беззлобно. Охламоны Ладно. Так про что вы поговорить хотели?
Про то, куда нам нужно, Фадан огляделся в поисках какой-нибудь лавочки, на которую можно сесть, но ничего похожего на лавочку поблизости не имелось. Может, в какой-нибудь машине посидим? Неудобно стоя