Восприятие, пожал плечами Бакли. Сеп вон подсказывает, что существуют стереотипы мышления, и что те, кто мыслит не стереотипами, внушению не поддаются. Поэтому дети так себя и ведут. У них стереотипов нет еще. По крайней мере, у тех, кому их не успели внушить.
Ни Сеп, ни Шеф, ни Ана, ни Ал с Элом пока что не показывались, и, видимо, это было правильноне смотря на то, что город находился в дурмане, появление «мертвых» было бы всё-таки излишним.
Ана говорит, что Вайши точно не поддался, добавила Бонни. Вайши внутренне тот еще ребенок.
В смысле? не понял Фадан.
Есть разумные, к которым грязь и дрянь просто не пристают, повторила Бонни слова Аны. Они внутренне до самой смерти остаются детьми. Вот Вайши как раз из таких. Он верит в чудо, в справедливость, в невозможное. И даже когда всё очень плохо, такие не теряют надежды и настоящей веры. Поэтому Вайши для внушения Триединого неуязвим.
Как выяснилось чуть позже, Сеп и Ана оказались совершенно правы.
Вайши команда нашла неподалеку от музея, в переулке. Он сидел на раскладном стульчике, который, видимо, принес из дома, и оживленно беседовал о чем-то с компанией подростков. Вспомнив, как Вайши лютовал в музее, и чуть не подрался с детьми, Аквист удивился, но вида не подал. Видимо, музей для Вайши был местом особенным, а тут, на улице, порядки осуществлялись совсем другие.
по площади попозже погоняем. А сейчас сходите к девчонкам и проследите, чтобы мелких покормили, время-то уже обеденное. Стрейки, принеси мне попить, хорошо?
Тележку привезти? спросил долговязый мальчик по имени Стрейки. Или пусть средние сначала для мелких отвезут?
Для мелких сначала, чего ты ребят, как родители покушать придут, вы им хлеба дайте с лхусом, а потом лучше всего по комнатам разведите. Ну вечером. А как разведете, мы как раз и покатаемся, он заговорщицки подмигнул ребятам. Много там машинок новых?
С десяток есть, ответил другой подросток. И все на лапах! Мы еще не пробовали, но, наверное, эти быстрее первых будут. Лапы длинные такие
А дороги что? спросил Вайши.
Вроде пошире стали, неуверенно ответил подросток. Это надо, чтобы ты поглядел.
Погляжу, погляжу, пообещал Вайши. Ох ты ж! Аквист, Шини! Это вы?
Аквист улыбнулся.
Мы, конечно, подтвердил он. Как дела?
Где вы были? с подозрение спросил Вайши.
Там, где ты подумал, кивнул Шини. Он справедливо рассудил, что при подростках говорить про другую планету не стоит. И Вайши, это круто. Правда.
Глаза у Вайши загорелись.
Так, ребятня, идите, гуляйте, приказал он подросткам. Мы попозже на площадь придем. И не гоняйте сильно пока, ладно? Давайте сначала приноровимся немножко.
Через минуту подростков в переулке уже не было, они гурьбой рванули куда-то вниз по улице.
На площадь побежали, пояснил Вайши. К машинкам.
На какую площадь? не понял Фадан. Автобусную?
Какое там, автобусную! Вы не знаете, чего у нас тут делается! Вайши хлопнул себя ладонями по костлявым бедрам. Три дня уже, как началось. Взрослые словно заснули все, разом. В уме остались Вукер, я, Оташенька, да детвора.
Оташенька? с подозрением спросил Аквист. Оташеньку он откровенно побаивался, и небезосновательно. Но
Почему она не заснула, хочешь спросить? прищурился Вайши. Да потому что она такая же чокнутая на самом деле. Она ругается, да, но почему ругается-то напоказ. А в душе она другая. Вот и не заснула. Она сейчас команду из девчонок собрала, чтобы за малявками поухаживать, а я с пацанами и средними вожусь.
Я про площадь так и не понял, напомнил Фадан.
А, площадь! Так вот, площадь. У нас тут площадь появилась, под холмом. Здоровенная!.. И от нее дороги стали появляться, как реки потекли в разные стороны. Сначала тоненькие были, меньше шага в ширину, а сейчас уже ого как расширились. И за горизонт ушли, в первый же день еще. С холма в бинокль смотрели, конца-края не видно. Здорово, да? в голосе старого хранителя звучал самый настоящий восторг. Угадайте, куда красная отправилась?
Подозреваю, что по Красному Пути, который ты рассчитал, сказал Фадан. Точнее, по своему старому ммм руслу? Или как правильно.
Заняла свое место, пожал плечами Бакли. Где ей положено быть.
Верно, верно, закивал Вайши. И другие дороги тоже. А вот на площади, где эти дороги сходятся, на второй день появились машинки. Сначала маленькие совсем. Кабинка, одному с трудом влезть, и лапки такие, во все стороны. Ну, пацаны, а потом и гермы, полезли, ясное дело
Оказалось, что машинками очень легко управлять, и что они, пусть и неспешно, разъезжают по площади туда-сюда. Разумеется, покататься захотелось всем, и пришлось Вайши брать процесс катания под свою ответственность: он вполне справедливо предположил, что за детьми надо последить, чтобы не сделали чего плохого и не поранились.
Вслед за первыми, маленькими, появились другие машинки. Точнее, уже машины. Кабина больше, двое запросто поместятся, и лапы уже не такие, посерьезнее. Эти машинки оказались более быстрыми, и ребята, разумеется, тут же принялись устраивать гонки по площади.
А сейчас
Что там сейчас? с интересом спросил Бакли.
А сейчас там уже здоровенные машины стоят. Размером с пикап, с автобус. Но с детьми они не едут. Я пробовал, со мной едут. А с ними нет. Видимо, нельзя детям на них кататься. Остроухий не позволяет.
Остроухий? удивился Фадан. Он
Так он появлялся тут, невозмутимо сообщил Вайши. Сообщил так, словно речь шла о старом знакомце, зашедшем вечерком выпить вина или лхуса. Сказал, чтобы большие машины не трогали пока, ребятам шапок подарил смешных, с ушками. Взрослых велел поменьше тревожить, пусть делают, что хотят. Проснулся утром, добрел до работы, и ладно. Или дома сидиттоже ладно. Или спит полдня неважно. Главное, чтобы их кто-нибудь покормил утром и вечером. Воду, сказал, сам им будет ставить, чтобы пили почаще.
А он рассказал, что случилось со взрослыми? напрямую спросил Фадан.
Да не особо рассказал. Так, намекнул
И что именно он намекнул? нахмурился Фадан.
Вот что. Пойдемте ко мне, предложил Вайши. Лучше там поговорить. А то взрослые-то спят, а всё равно не по себе. Вдруг кто что услышит?
* * *
Дома у Вайши они до того не были. Оказалось, что его семья жила в небольшой пристройке за музеем. Жилье скудное, не сказатьбедное. Две комнаты, женская, и для гермо, кухня, да маленькая ванна с туалетом. Квартирка выглядела запущенной, но, видимо, Вайши и его семью она устраивала.
Оташенька и второй гермо, по имени Вукер, оказались дома. Вукер выглядел примерно так же, как Вайшитощий, седой, в очках, и даже палочка у него была похожая. Только взгляд у него был немного другой. Казалось, Вукер чего-то боится, но чего именно, не представлялось возможным узнать. Оташа, которой Аквист и Шини испугались в первый день знакомства, сейчас выглядела иначе, нежели чем раньшеона приосанилась, подтянулась, словно бы собралась внутренне.
О, ацох старый явился, заключила она, выходя из-за двери. Да не один, а с гостями. Причем с теми самыми, что эту всю кашу и заварили.
Вы правы, кивнул Фадан. Это мы и есть.
Оташ, чего ругаешься? с упреком спросил Вайши. Поди, плохо, что ли?
Я ж не говорила, что плохо Вук, что опять молчишь? второй муж робко высунулся из-за необъятной жениной спины и проговорил:
Доброго дня, уважаемые.
И вам добрый день, улыбнулся Фадан.
Оташ, нам бы перекусить чего, попросил Вайши. Но у жены, видимо, было на счет еды иное мнение.
Тебе лишь бы жрать, рявкнула она. До обеда не потерпишь? А вы вот зря его кормили, повернулась она к Шини и Аквисту. Ему помногу есть нельзя. Язва у него. Кирдык на пороге, считай. Но хоть бы хны! То обожрется на стороне, то вина напьется
Так кушать хочется, развел руками Вайши. Я ж не виноват.
Да знаю, что не виноват, сбавила обороты жена. Один с кирдыком, другой с нервами, она покосилась на второго мужа. А я тут крутись между ними, чтобы не передохли.
Язву можно вылечить, заметил Бакли. Видимо, до этого он беззвучно общался с Сепом. И нервы тоже. А что с нервами-то? И откуда вы про язву знаете?