Её вид больше не пугал Холли, и неважно, что глаза всегда изменялись. Сейчас она выглядела какой-то уязвимой.
Я уверена, что ждёт, сказала Холли. Держу пари, она будет рада увидеть тебя, когда ты всё уладишь. Я знаю, что очень хочу увидеть Терезу.
Эшли в удивлении взглянула на неё и улыбнулась. У неё была очень хорошая улыбка.
Это так, ведь ты побывала на её месте. Тереза правда пыталась загладить свою вину за прошлое. Думаю, она сделала много хорошего за последние пары веков. Так что, может, и у меня есть шанс.
Она произнесла это немного иронично, но Холли уловила странный блеск в её глазах.
Знаешь, ты похожа на неё, неожиданно добавила Эшли. На мою Мари-Анну. Вы обе мудрые.
И, прежде чем Холли успела ответить, она кивнула ей, выпрямилась и вышла в коридор, слегка насвистывая сквозь зубы. Холли осталась одна в тёмной комнате. Вдруг она ощутила себя гораздо лучше. Будущее уже казалось более оптимистичным.
Думаю, мне удастся сегодня заснуть. А завтра, возможно, уже приедет Тереза
Она смело пошла вниз, охваченная неожиданным приливом надежды. Надежды и тревоги. После всего, что она наговорила Терезе, у Холли не было абсолютной уверенности в том, что она примет её.
Что, если она больше не захочет меня видеть? Не будь дурочкой. Не думай об этом. Лучше выйди на улицу, глотни свежего воздуха и иди спать.
Позже, конечно, Холли поняла, какой бестолковой оказалась. Ведь ей уже следовало бы знать, что стоит выйти наружу за глотком свежего воздуха, как обязательно что-либо произойдёт. Однако сейчас эта мысль казалась удачной. Люк её предупреждал, что нельзя открывать наружные двери но окно вело всего-то на балкон второго этажа, выходящий во двор.
Открыв его, Холли шагнула вперёд.
Как хорошоподумала она.
Ночной прохладный воздух был приятным.
Отсюда она видела всё пространство, покрытое травой, вплоть до освещённых прожектором пальм и тихо плещущихся фонтанов. Холли нигде не замечала людей Терезы, но знала, что они где-то тут, на своих местах, наблюдают и выжидают. Они охраняют её. И она ощущала себя в безопасности.
Пока они стоят на страже, никто не проберётся внутрь, подумала Холли. Я могу спать совсем спокойно.
Она уже почти развернулась, чтобы зайти внутрь, как вдруг услышала скрежет. Этот звук раздался над её головой, с крыши. Холли поглядела вверх и ужас! Со стороны крыши свисала большая летучая мышь. Её тело окутывали кожистые чёрные крылья, а маленькие красные глазки блестели, отражая свет. В голове Холли заметались отрывочные дикие мысли.
Наверное, это украшение?.. Нет же, идиотка, она живая Наверное, это кто-то из охраны? Боже, может это Тереза
Однако она понимала, что всё это бред. И когда прошло первое мгновение оцепенения, она вдохнула, чтобы позвать на помощь.
Только не смогла уже издать ни звука.
Неожиданно с шумом раскрывающегося зонтика летучая мышь расправила свои чёрные крылья их размах был большим. И в это же мгновение Холли, словно молнией, ударила ослепляющая волна чистой мысленной энергии. Перед глазами её вспыхнули звёзды, и всё исчезло в темноте.
Боль
Моя голова, с трудом подумала Холли. И спина.
В действительности у неё болело всё. И она ослепла или её глаза были закрыты. Она попыталась открыть их, только ничего не изменилось. Она ощущала себя слепой и видела лишь однотьму. Полную и абсолютную тьму. Холли теперь понимала, что прежде никогда не видела настоящей темноты. В её спальне ночью всегда был рассеянный светон проникал в комнату сверху из-под штор. А на улице всегда светила луна либо звёзды; если же был туман, то через него, хоть и слабо, просвечивали уличные огни. А сейчас всё было по-другому.
Сейчас её окружал сплошной мрак. Холли казалось, что он давит на неё, наваливаясь на тело. И как бы широко она ни пыталась открыть глаза, как бы пристально ни всматривалась, в этом мраке не было видно ни единого просвета.
Только не паниковать!приказала себе девушка.
Однако не паниковать было трудно. Холли сражалась с охватившим её инстинктивным страхом тьмы, врезавшимся в мозг ещё со времён древнего мира. В абсолютной тьме паникуют все.
Просто дыши, твёрдо приказала она себе. Дыши. Вот так. Необходимо выбраться отсюда. Делай всё по порядку Я не ранена?
В этом она не была уверена. Чтобы ощутить собственное тело, Холли пришлось вновь закрыть глаза. Она поняла, что сидит, сжавшись в комок, словно защищаясь от тьмы.
Хорошо. Не думаю, что я ранена. Теперь надо попробовать подняться. Но очень медленно.
Однако сейчас она испытала правда настоящий шок. Подняться она не могла.
Просто не могла. Её конечности не двигались.
И когда она попыталась приподняться, всего-то чуток изменить положение тела, что-то впилось в бок, не давая даже пошевелиться.
С нарастающим ужасом Холли всё-таки сумела согнуть руку и притронуться к своей талии. Пальцами девушка нащупали грубую верёвку.
Я связана! Связана
Её спина прикасалась к твёрдой поверхности.
Дерево? Холли торопливо прикоснулась к нему рукой. Нет, не дерево Чересчур гладкое. Что-то высокое и прямоугольное.
Какой-то столб Холли была прочно привязана к столбу. Верёвка, кажется, обвивалась вокруг её талии пару раз и довольно туготак, что дышать было тяжело. И она была завязана где-то вверху либо далеко позади Холли не могла нащупать пальцами ни одного узла. Кажется, это была очень крепкая и грубая верёвка.
Холли уже поняла, что ей не удастся ослабить её либо развязать. Столб, похоже, тоже был очень крепким. А земля, на которой сидела Холли, грязной и каменистой.
Я тут одна, медленно думала Холли. Она слышала своё трудное дыхание. Я тут совсем одна во тьме и я связана. Я не могу пошевелиться. Я не могу отсюда выбраться. Это Майонис затащил меня сюда. Он бросил меня умирать тут во тьме.
И тут Холли просто утратила над собой контроль. Она начала звать на помощь, но только слышала, как её голос отдавался эхом.
Она тянула и крутила верёвку пальцами, пока они не стали кровить. Она металась из одной стороны в другую, пытаясь ослабить верёвку либо расшатать столб, пока боль в пояснице не заставила её перестать пытаться. И наконец, поддавшись бешено нарастающему внутреннему страху, она громко заревела.
Первый раз в жизни она ощущала себя одинокой и покинутой. Наконец она нарыдалась. И, всхлипнув напоследок, обнаружила, что ещё в состоянии немного соображать.
Послушай. Возьми себя в руки. Ты должна сама помочь себе, ведь никто за тебя этого не сделает.
Это звучал не хладнокровный голос внутри и даже не тот, второй, кристально чистый голосэто был голос рассудка самой Холли. Она приняла все свои прошлые сущности и весь их опыт и теперь чувствовала, что должна воспользоваться их мудростью.
Хорошо, мрачно подумала она. Больше никаких слёз. Думай. Что ты можешь сказать о своём положении? Я нахожусь в закрытом помещении. Я знаю это потому, что тут совсем нет света, а мой голос отдаётся эхом. Значит, я нахожусь в большой комнате. Тут очень высокий потолок. И каменный пол. Ладно. Так, ты слышишь ещё что-то?
Холли прислушалась. В тишине, окружавшей её, было трудно сосредоточиться: её собственное дыхание и стук сердца казались ужасно громкими. Она чувствовала, как предельно напряглись её нервы но продолжала, не обращая ни на что внимания, изо всех сил вслушиваться во тьму. И она услышала Откуда-то издали доносился звук, похожий на медленно капающую воду из крана.
Что за хрень? Я нахожусь в большой тёмной комнате с каменным полом и протекающим водопроводным краном Замолчи. Не расслабляйся. Что ты чувствуешь?
Холли принюхалась. Однако ничего не получилось, и тогда она глубоко вдохнула носом, не обращая внимания на боль от верёвок, врезавшихся в тело.
Тут воняет плесенью. И сыростью. Тут воняет сыростью и холодом.
И правда, тут было холодно. Прежде, охваченная паникой, Холли не ощущала этого, но сейчас её пальцы заледенели, а конечности застыли.
Хорошо Выходит, я нахожусь в большой тёмной холодильной камере с высоким потолком и каменным полом. И тут плесень и сырость. Это подвал без окон?
Но Холли понимала, что просто обманывает себя. Всей своей кожей она ощущала давление каменной глыбы, которая нависала над ней. Её слух говорил, что монотонная капельэто звук воды, где-то далеко капающей на камень. А обоняние подсказывало, что вряд ли такое помещение может находиться в здании. Пальцы Холли ощущали естественные неровности каменной поверхности, на которой она сидела. Ей не хотелось этому верить. Но всё свидетельствовало об одном.